История моего безумия
Шрифт:
– Желаю вам доброй ночи. Всего хорошего.
Он ответил мгновенно.
– Твоя дочь общается с наркоманами.
У меня перехватило дыхание. Какая наглая ложь! Потом пришли сомнения. Что, если этот тип знаком с Мэйан и просто пытается предупредить меня об опасности? Я медлил, не зная, как реагировать, но он меня опередил.
Она сейчас в Кротон-парке [17] ,
17
Кротон-парк – парк и жилой район на юго-западе Бронкса (Нью-Йорк, США).
Я оцепенел. Вдруг он не врет? Иначе зачем называть точный адрес?
Кто вы? Откуда знаете, где находится моя дочь?
Теперь мне было все равно, поймет он, что «достал» меня, или нет, я хотел, чтобы он раскрылся и все объяснил. Но Однофамилец не ответил.
Время близилось к полуночи. Сомнения никуда не исчезли, и я все-таки набрал номер Даны.
– Ты совсем с катушек съехал, Сэмюэль? Ты на часы смотрел?
– Где Мэйан? Она дома?
– Ты снова напился?
– Ничего подобного, я просто беспокоюсь за нее!
– Сейчас? В двенадцать ночи? – возмутилась Дана.
– Да… – Я колебался, не зная, стоит ли говорить правду. – Кто-то оставил для меня сообщение на Фейсбуке. Там сказано, что Мэйан сейчас в парке… где тусуются наркоши.
– В парке? В полночь? С наркоманами? Бред какой-то! Она со своей подружкой Пернилой.
– С Пернилой? Это та, что с татуировками и пирсингом?
– Да. Откуда ты ее знаешь?
– Видел фотографии в Интернете.
– Она, конечно, оригиналка, но очаровательная, а Мэйан – серьезная и ответственная. Я полностью доверяю нашей дочери.
– Прошу тебя, попробуй ей позвонить. Я подожду.
– Ты совсем рехнулся? – Дана вышла из себя. – Будишь меня среди ночи, говоришь, что девочка общается с наркоманами, а сам… Может, ты под кайфом и у тебя глюки? Иди к черту, Сэмюэль Сандерсон!
Она швырнула трубку.
Дозвониться на мобильный Мэйан тоже не удалось.
Я попробовал успокоиться, убеждал себя в том, что Однофамилец – этот негодяй, этот мерзкий манипулятор – просто пытался произвести впечатление. А может, у него такой юмор – черный? Не исключен и другой вариант: некто, знакомый с моей дочерью и желающий сохранить анонимность, решил предупредить меня, что ей грозит опасность. Но к чему такие сложности, зачем скрываться за псевдонимом и задавать вопросы о моей жизни и моих романах?
Разве мог я сидеть дома, предаваясь мрачным мыслям? У меня было слишком богатое воображение и недостаточно здравого смысла, чтобы просто лечь и заснуть.
Я натянул куртку и кинулся в гараж.
Глава 17
Я уже пятнадцать минут ездил вокруг Кротон-парка.
Находился он в Бронксе, в конце Фултон-авеню, перед скоростной
Тут и там группками стояли молодые парни и девушки. Разговаривали они вполголоса, как будто боялись потревожить покой соседей или замышляли что-то противоправное. Время от времени тишину нарушал смех или возглас, и я вскидывался, уверенный, что узнал голос Мэйан.
Ко мне осторожно подгребали дилеры, решившие, что я ищу дозу, и мой рот наполнялся горькой слюной при мысли, что Мэйан общается с такими выродками. Я говорил себе: «Успокойся, этот мерзавец – завзятый манипулятор, ему зачем-то понадобилось отравить тебе жизнь…»
Я уже собрался уходить, и вдруг один силуэт привлек мое внимание. Пышные волосы, манера держаться, рост… Неужели это она, Мэйан? А кто эти пятеро? Темнота мешала разглядеть лица.
Я бросил машину и пошел пешком, молясь всем богам, чтобы это оказалась не моя дочь, но и за двадцать метров ничего не смог разглядеть. В голову пришла спасительная мысль о телефоне. Я набрал номер, и одна из фигур открыла сумку, достала мобильник, взглянула на экран и тут же бросила его обратно.
Я ринулся вперед, крича во все горло:
– Мэйан!
Она вздрогнула, выпрямилась, и я увидел на ее застывшем лице выражение полного недоумения.
Друзья дочери смотрели на меня, не зная, как реагировать, потом один из них – с татуировками на шее и пирсингом в ушах – шагнул вперед и выставил вперед руку, намереваясь остановить меня.
– Куда прешь?
Он схватил меня за рубашку и повернулся к Мэйан.
– Что это еще за чучело?
Я вырвался и вцепился в руку дочери – сам не знаю зачем, наверное, просто хотел дотронуться, убедиться, что с ней все в порядке, посмотреть в глаза и понять, под кайфом она или нет.
Парень с татуировкой занес кулак для удара.
– Остынь, это мой отец, – рявкнула Мэйан.
Он отступил, явно удивившись происходящему.
– Чего заявился? – взъярилась моя дочь. – Что тебе нужно?
В ее глазах полыхал огонь, зажженный худшим из наркотиков – ненавистью. Той самой, что родилась после нашего с Даной разрыва и стала еще гуще, когда пресса начала смаковать мои «подвиги». Пернила никак не реагировала на нашу перепалку, как будто ее это вообще не касалось.
– Нам нужно поговорить, – произнес я, ошеломленный взрывом эмоций.
– Не о чем нам говорить!
– Дай мне несколько минут…
– Ты что, не понял? – вмешался татуированный парень. – Хорош ныть и пошел вон!
Он был лет на десять старше Мэйан. Стоявший рядом тощий юнец изо всех сил пытался напустить на себя угрожающий вид. Что моя дочь делает среди этих людей?
Я схватил Мэйан за запястье.
– Пойдем со мной.
– Отстань! – выкрикнула она, пытаясь вырваться.
Татуированный положил руку мне на плечо, я отреагировал мгновенно – ударом в челюсть, и он упал.