История моего попаданства

Недельская Оксана

— А откуда взялись пустоши? — решила поменять тему.

Фаррел ещё шире расплылся в улыбке — видать, раскрыл мой нехитрый манёвр.

— Пустоши, как и тёмные твари, появились около трёхсот лет назад в результате сильного магического действия. Помнишь, я сравнивал самый сложный малетум с симфонией?

— Да, конечно.

— Так вот этот малетум по сложности сравним с несколькими симфониями, вложенными одна в другую, перетекающими между собой в хаотичном порядке. Кто мог создать подобную магическую формулу и зачем, выяснить так и не удалось.

— Послушай, триста лет — я ведь уже не первый

раз слышу эту цифру, — заметила я, — Мира говорила, что все сэддэки старше трёхсот лет. Это никак не связано?

— Да, в тот день на все миры обрушились неприятности: начала расти агрессивность оборотней, рассорились эльфы и дроу. Наос потерял полуостров Сормэль со всем тамошним населением, получив «в подарок» тёмных тварей и пустоши. Сильно досталось сэддэкам и демонам: сэддэки перестали рождаться, а мир демонов, Адохар, начал терять магию и заполняться огнём — раньше пламя полыхало лишь в океанах Адохара. И срок жизни демонов сократился приблизительно до ста лет.

— Сколько же они жили?

— Четыреста-пятьсот лет.

Ничего себе. Так вот почему демоны, обезумев, начали продлевать жизнь за счёт расы, которая пострадала не меньше…

— Получается, кто-то произвёл некое магическое действие, приведшее к таким последствиям, и при этом его не нашли? А может быть, просто не искали?

— Искали, конечно. Особенно рьяно искали демоны, но тоже безрезультатно. Не удивлюсь, если поиски продолжаются и сейчас.

— А драконы? Что у них поменялось триста лет назад?

— Про драконов знают только драконы. Никто не может пройти на их территории.

Ну это понятно, как всегда. И тут мне вдруг пришла простая, как три копейки, мысль, до которой непонятно, почему, не додумалась раньше.

— Фаррел, а почему бы нам мы не поплыть по морю? Да, это тоже вкруговую и долго, но всё же меньше, чем на лошадях, ведь кораблю не нужен отдых. Зачем идти по опасным местам, если, как ты говоришь, магия Источника отваживает даже тёмных тварей?

— К сожалению, то, что отпугивает тварей, не даёт находиться в открытой воде и всем остальным. Только сэддэки могут договориться с океаном, насыщенном магией. Но они давно не предлагают своих услуг — слишком многих уничтожили демоны в погоне за продлением жизни. Они покупали места на кораблях, а потом захватывали и выпивали сэддэков.

— Странно это… Зачем выпивать полностью, если можно захватить и «доить» долго, заодно подзаряжая в океане?

— Да-а-а, — протянул Фаррел, глядя на меня с недоумением, — напомни, я уже говорил, что ты добрая?

— Говорил. Просто хочу понять их логику, — я упрямо мотнула головой.

— Может быть, они пьют и не могут остановиться? — предположил маг, — Кроме того, ведь они выпивали дэви сэддэка группами. Хочешь выяснить подробности — спроси, вон, Тэрмода, — он подмигнул, а я содрогнулась.

Не хватало ещё навлечь на себя гнев демона.

— Хорошо, давай поговорим о другом, — предложила я, — ты обещал рассказать, почему мне нельзя носить амулеты.

Фаррел нахмурился. Ясно, сейчас опять начнёт увиливать.

— Вита, нам предстоит серьёзный длинный разговор, но не здесь и не сейчас, — маг бросил взгляд на попутчиков, которые, казалось, совершенно не обращали на нас внимания, — ты знаешь, например, что у эльфов очень тонкий слух?

Я тут же внимательно уставилась на спину Лэйса, но, к сожалению, по спине никак нельзя было определить, слышит он наш разговор или нет.

— А знаешь, что любой, имея Амулет Абсолютного Слуха, может слышать на расстоянии до полутора сотен шагов?

Я поняла, к чему клонит маг, и кивнула.

Надо сказать, что после того, как демон спас мне жизнь, я немного успокоилась, а сегодня за завтраком спросила его и Лэйса, почему они пошли с нами. Сали оскорбилась, а эльф и демон сначала сказали, мол, красивая девушка достойна того, чтобы пойти за ней на край света, после чего добавили, что вообще любят всякие авантюры, дорогу и новые знакомства. А тут такой исключительный случай — совпали два главных интереса, — любовь к женскому полу и к авантюрным приключениям. То, что девушка им досталась одна на двоих, не смущало, похоже, никого, кроме меня.

Наш отряд не прерывал движения ни на минуту, и мы успели пересечь пустошь до заката — её бесконечность на этот раз оказалась лишь иллюзией. Но это была единственная хорошая новость, потому что сразу за первой пустошью неожиданно началась вторая. Лэйс и Тэрмод, которые действительно не раз пересекали Тинисский лес, сообщили, что в этих местах существует всего три пустоши, и ни разу не случалось такого, чтобы одна пустошь следовала за другой.

Я вообще не понимала, как мужчины ориентируются в этом странном пространстве — указателей-то нет, почему выход с пустоши именно в эту сторону, а не левее или правее? Пришлось задать этот вопрос своей личной энциклопедии — нашему магу, и он объяснил единственное правило, которого надо придерживаться — двигаться строго перпендикулярно от кромки пустоши.

— Но ведь удержать прямое направление в месте, где не на что ориентироваться, очень трудно, — возразила я, — можно ходить кругами!

— Можно, — ответил Фаррел, — но не в компании с эльфом и демоном. Они чувствуют направление, как если бы им прочертили видимую линию, по которой надо идти.

— И ты рассчитываешь только на них? — ни на грамм не поверила я.

— Нет, конечно, — расплылся в проказливой улыбке маг, — у меня свои возможности, не волнуйся.

— Что ты, ни о каком волнении и речи быть не может, но представь — вас всех поубивают, как тогда нам-то с девочками отсюда выбираться? — с улыбкой выдала я, а Фаррел закатил глаза, будто давным-давно устал от моих острот.

И вот теперь, с появлением новой пустоши, невинная шуточка имела все шансы получить статус нехорошего пророчества.

Эта пустошь отличалась от предыдущей полным отсутствием растительности (исчезли даже «пластилиновые» кочки) да воздух, потяжелев ещё сильнее, дрожал в лучах заходящего солнца, словно густой прозрачный кисель.

Я вычислила, сколько времени осталось до заката, выставив руку в сторону горизонта так, чтобы местное дневное светило лежало на пальцах. От края пустоши до солнца получилось шесть пальцев, если каждый палец, как и на Земле, равен приблизительно пятнадцати минутам, то до заката осталось около полутора часов. Новая каменистая степь простиралась так же далеко, как и предыдущая, а это означало, что выйти с неё до наступления ночи мы наверняка не успеем.