История одного филина
Шрифт:
Однако Ху не опечалился исчезновением ветра, слишком важны были для него слова ветра, что, быть может, он еще вернется в мир своих грез наяву.
Да и сами люди, по сути говоря, тоже не свободны. Взять, к примеру, рядового Йожефа Помози. Короткое время перед армией он был трактористом, до того — батраком, а еще раньше — полусиротой, батрацким сыном, существование которого определяли строгие рамки бедности и материнских наставлений. Ну а теперь жизнь Йошки Помози расписана по параграфам
Йошка прошел строевую подготовку и старательно изучил двигатели. Он выделился своими знаниями на экзамене, и из всех его сотоварищей Йошку аттестовали первым, благодаря чему он получил звездочку в петлицу, а это считалось высокой наградой: ведь отныне и впредь он больше не простой солдат Йожеф Помози, а «господин ефрейтор»! Об этом немаловажном факте надлежит помнить каждому рядовому и вытягиваться в струнку, если господин ефрейтор соблаговолит заговорить с подчиненным.
А кроме звездочек Йошка получил назначение в Доромбош и трехдневный отпуск. Узнав о переводе, осчастливленный парень заулыбался и продолжает улыбаться до сих пор, сидя в конторе, где прежде Йошке никогда не предлагали сесть.
Агроном хотел было угостить его палинкой, но Йошка поблагодарил и отказался, сейчас ему как служащему моточастей спиртное категорически запрещено. Так что к палинке ему лучше и не привыкать.
— Ну что ж, твоя правда, Йошка, — соглашается агроном и протягивает парню письмо к аптекарю; тот, конечно же, будет рад встретить Йошку.
— Глядишь, денек-другой и поохотитесь вместе…
Считалось, что огромные бензохранилища находятся в Доромбоше, хотя на самом деле они расположены в нескольких километрах от села.
— Рад, что попал туда?
— Очень рад, господин агроном. У нас в полку говорили, что если кого назначат в Доромбош, того оттуда уж никуда не переведут. Место там строго секретное… А потом, не хотелось бы оставлять мать совсем одну…
— Это верно. Отец твой погиб еще в ту войну, семье пришлось хлебнуть горя. А кроме того, и служба в Доромбоше более ответственная, важная, чем в полку.
— И я так думаю, господин агроном.
Агроном в задумчивости повертел карандаш, потом снова заговорил с Йошкой:
— Зайди к господину Лацаи, секретарю управы и поблагодари его: потому что, хоть ты парень старательный и в технике разбираешься, но это по его просьбе перевели тебя в Доромбош.
— Я так и думал, господин агроном, что кто-то из села замолвил за меня словечко, да и господин лейтенант намекал на чье-то письмо. Но, сказать откровенно, я полагал, что вы сами вмешались, господин агроном.
— Нет, брат, моей тут заслуги нет. Твой подполковник слыхал о господине секретаре, еще когда тот был военным, вот Лацаи и обратился к нему с письмом, но, конечно, и его просьба не решила бы дела, не отличись ты сам при строевой и в учебе на механика…
— Прямо от вас и пойду к господину секретарю, поблагодарю его, — поднялся Йошка.
— Ступай, Йошка, но перед отъездом обязательно зайди ко мне.
И вот Йошка с лицом, мокрым от материнских слез, очутился в поезде.
— Береги себя, сынок, береги, родимый!
— Да ведь говорил же вам, мама, что меня направляют в такое место, где я буду сидеть за баранкой и возить грузы, даже если война разразится, хотя в войну я и не слишком верю.
— Я понимаю, ты меня успокаиваешь…
— Да нет же, матушка, правду говорю!
— Ох, хоть бы так было!
— Могу еще сказать вам, что господин секретарь управы очень мне помог… Ну и я сам, понятное дело, старался…
— Благослови его бог, господина секретаря!
— Правда ваша, матушка. Ну, вот и трогаемся!.. Счастливо оставаться! Я каждую неделю писать буду! Ну, не плачьте, матушка!..
И вот Доромбош. У вокзала стучал мотором небольшой грузовик; как только солдаты побросали свои вещи в кузов и вскарабкались сами, грузовичок тронулся.
Превосходное асфальтовое шоссе сначала вилось среди холмов, незаметно взбираясь все выше.
Сержант занял место в кабине, рядом с шофером, а трое солдат — Йошка, Фери и Шандор — в кузове, где от борта к борту были перекинуты доски-скамьи.
— Я смотрю, шоссе совсем новое, — заметил Йошка.
— Да, его недавно проложили, — кивнул Фери.
— Откуда ты знаешь?
— Это все знают! Ребята в полку из кожи вон лезли, чтобы попасть сюда, но мой отец служил когда-то под началом нашего нынешнего полковника, а кроме того, я — классный шофер. Говорят, кого сюда определили, тут он и состарится…
— Почему? — удивился Шандор.
— А потому, бестолочь, чтобы не проболтался, где расположено бензохранилище… Тебе кто помог сюда перевестись?
— Никто! Просто я — опытный механик…
Грузовик, натужно урча, взбирался по серпантину дороги, то карабкаясь вверх, то огибая пологий склон, пока горы вдруг не расступились, и глубоко внизу, в долине, широкой серебристо-синей лентой заблестела река.
— Красота-то какая! — воскликнул Йошка.
— Летом есть где купаться, — подхватил Шандор.
Грузовик теперь все так же кругами и змейкой спускался в долину. Проскочили окраину небольшого села, затем машина прогрохотала через узкое ущелье и остановилась в какой-то глубокой расщелине, где не было никаких признаков наличия людей. Во всяком случае, так молодым солдатам показалось в первый момент, но, спрыгнув на землю и оглядевшись, они приметили около устья ущелья ворота и несколько небольших окованных железом дверей, ведущих прямо в глубь горы.
— Ждите меня здесь! — крикнул сержант.