История одного гоблина: Символ веры
Шрифт:
Провожатый довел призрака до входа в тронный зал и любезно распахнул перед ним дверь. Бурбалка недоверчиво влетел в огромную комнату, увешанную гобеленами и застеленную коврами. На троне восседал…
– Не может быть! – со смесью сомнения и испуга прошептал призрак.
– Здравствуй, дорогой друг! – поприветствовал его старик в золотом венце. – Я вижу, ты немного изменился с момента нашей последней встречи. Впрочем, я тоже.
– Алехандро Санчес! – выдавил из себя Бурбалка.
– Антонио Хосе да Сильва! – без тени эмоции в голосе ответствовал старец. –
– Прям не знаю, чему больше. А с ним че стряслось?
Старик порылся пятерней в окладистой седой бороде, вытряхнул оттуда пару хлебных крошек, прищурил глаза, из-за чего сеточка морщин на его лице стала еще гуще и бесцветным голосом произнес:
– Вижу, ты все так же намеренно коверкаешь слова. Глупо это. Сеньор Велмсли начал сильно сдавать в последние годы, стал задумываться о том, чтобы вернуть городу жизнь. Конечно же я не мог этого допустить. Он решил разрушить все, что мы вместе создавали тринадцать лет.
– Ты че, завалил учителя? – дрожащим голосом прервал старика Бурбалка.
– Смерть – это не конец, – все так же без интонаций сказал Алехандро. – Адриан, подойди!
Из тени за колонной вышла фигура и, приблизившись, приобрела форму, отдаленно похожую на человека. Плоть гниющими черными лохмотьями свисала с костей, кое-где уже выступающих из-под слоя зловонного мяса.
– Чего изволите, Сеньор? – заискивающе и на редкость членораздельно для зомби осведомился живой труп.
– Ничего, можешь идти обратно, – махнул рукой человек на троне. – Видишь?
– Это не ответ на мой вопрос, – с отвращением произнес призрак.
– Я его освободил от проклятия жизни. Он теперь вполне доволен своим бытием и нисколько не осуждает, что мне пришлось его немного подтолкнуть.
– Ты мерзавец! – крикнул Бурбалка, начав понемногу закипать.
Алехандро сохранил бесстрастное выражение лица.
– Я знаток тайных искусств, – спокойно возразил он, – а вот ты слишком сильно проявляешь чувства. Это плохо. Тем самым ты показываешь, что в тебе больше жизни, нежели смерти. Для таких, как мы, это непозволительная роскошь.
– Каких еще таких? – фыркнул призрак. – Ты сам часом не из мяса с кровью сделан?
– Это ненадолго, – не уступил своей позиции сеньор Санчес. – Я готовлюсь к перемене, а пока плоть мне только мешает.
– Решил стать личем? – презрительно бросил дух. – Учитель предупреждал об этом.
– Он потому и умер, что не захотел становиться «порождением зла». Впрочем, мои планы с твоим появлением изменились.
Призрак тут же сжался в точку.
– Ты на че, некромантская морда, намекаешь? – начиная подозревать ловушку, дерзко пропищал Бурбалка.
С изменением размеров тоньше становился и его голос. Внутренне призрак тоже сжался, догадываясь, что с ним способен сотворить его бывший коллега.
– Я не намекаю, а говорю прямо, что мне очень понравилась твоя форма бытия. Она превосходно подходит для моих целей, и личем мне теперь становиться совершенно не обязательно.
– Эй, я на такое не подписывался! – с вызовом бросил Бурбалка.
– Не уверен, что мне понадобится твое согласие, – ответил некромант, сразу же принявшись плести какое-то заклинание.
Воздух вокруг него как будто сгустился и потемнел, а по накидке вокруг плеч заплясали фиолетовые искорки.
Бурбалка попытался удрать сквозь стену и всем своим существом почувствовал непреодолимую преграду. Ему уже раз пятнадцать не удавалось с первой попытки проскакивать препятствия, так что поначалу удивления не возникло. Списав удар на обычное невезение, дух стукнулся в то же место еще раз, а затем еще и еще.
Некромант бесстрастно улыбнулся краешками губ, не прерывая своего занятия. Мрак сгустился еще больше, окутав старика целиком. Призрак в панике заметался по тронному залу, пытаясь найти укрытие или выход. Темная вспышка волной прокатилась по помещению, погрузив в непроглядный сумрак даже самые освещенные места.
Бурбалка заверещал, как через секунду выяснилось, просто от испуга. Заклинание не причинило ему никакого вреда. Дух осторожно выглянул из-за колонны. Алехандро стоял на том же месте возле трона, задумчиво пожевывая воротник своей мантии. Он внимательно рассматривал ладони, словно на них была написана причина неудачи. Уже смелее призрак вылетел на открытое пространство и спросил:
– Ну, че дальше будем делать?
– Кажется, у нас образовалась патовая ситуация, Антонио. Как в шахматах. Ты не можешь отсюда выбраться без моего разрешения, а у меня не получается использовать тебя, как я задумал. Признайся, на тебя наложена какая-то защита от темных искусств?
– Фиг знает, – честно сказал призрак-Антонио.
– У него и спросим, – ответил Алехандро, недобро усмехаясь.
[1] Ерихонка или ерихонская шапка - разновидность шлема, состоящая из стальной тульи с остроконечным верхом, плоским козырьком и скользящим наносником (прим.авт.)
Глава 20
Орки пришли незваными. Их злой бог надоумил безумного мага на Лумее открыть запечатанный портал, ведущий в иной мир, «полный богатств». Жаждущий славы первооткрывателя волшебник не подозревал, что по ту сторону открытого прохода между вселенными его поджидают сотни тысяч кровожадных тварей. Мага разорвали на части первым, а за его смертью по Лумее прокатилась волна орочьего нашествия, известная как «Кровавый потоп».
«Современные орки лишь отдаленно напоминают тех необузданных кочевых варваров, которые однажды наводнили королевства первичного мира. Зеленокожие гуманоиды нахватались у разумных рас всяких цивилизованных штучек вроде туалетной бумаги, ношения доспехов и скаллинга, который они переняли у эльфов, приспособив игру в кегли к своим условиям. В целом первобытная дикость и ярость покинули умы этих антропоморфов уже после первых поражений, поставив их перед сложным выбором: воевать со всеми остальными дальше или договариваться и мирно сосуществовать в новом мире.