История одного взрыва
Шрифт:
Я, конечно, плохо разбираюсь в тонких физических явлениях, на тем не менее должен вам сказать, что для меня было очевидно одно обстоятельство. Не должны были от взрыва лопнуть эти самые плафоны, раз оконные стекла в комнатах оказались целыми. Они ведь соприкасаются с наружным воздухом, и даже служат ему преградой, поскольку окна закрыты.
"удивительное дело, думаю,- даже не верится что-то".
Еще раз посмотрел: окна совершенно целы.
Я насчитал семь лопнувших плафонов в различных комнатах. Непонятным в этом деле казалось еще и то, что потрескались плафоны
Постоял я немного, подумал… и решил, что все это весьма забавно, но никакого серьезного значения, конечно, не имеет. Пошевелил осколки слегка сапогом, плюнул даже на них, затем потихонечку направляюсь вниз.
Прихожу в нашу комнату, где мы жили. Только открываю дверь, как пожалуйста! Навстречу мне - Петя. Опять с новой граммофонной пластинкой!
– Вот, - говорит, - совершенно своеобразный взрыв записался.
– Да ну тебя - отвечаю.
– Слышал я этот взрыв. У нас от него даже несколько плафонов лопнуло. А вот как немецкий самолет падал, ты, наверно, и не видел. Вот это было зрелище! Если бы ты не занимался своей дурацкой звукозаписью, тогда, может быть, тоже был бы свидетелем…
В общем, начался наш обычный спор.
В этот день вечером мы занимались у себя в комнате самыми обыкновенными делами.
Освещение у нас было тогда довольно примитивное. В виде автомобильной фары с полуразряженным аккумулятором.
Конечно, при таком тусклом свете ничего замечательного не сделаешь. Приходилось ложиться поэтому очень рано.
Однако в этот вечер, представьте себе, как нарочно, спать совершенно не хотелось. Даже завидно мне стало, когда я услышал, как храпит Петя.
Ничего больше не оставалось, как только прислушиваться к громкому постукиванию "городского сердца", - ну, иначе говоря, метронома,- всегда раздававшемуся из уличных репродукторов, когда отсутствовала радиопередача.
Ох, уж это ленинградское сердце! Как хорошо оно мне запомнилось: можно сказать, на всю жизнь. Да и кто его не запомнил из тех, кто находился в то время в Ленинграде?
В обычное время, когда нет тревоги, постукивал этот метроном очень медленно. Когда же объявлялась воздушная тревога, сразу начинал колотиться быстрее, как бы предупреждая: "не зевай!"
А тут еще эту тоскливую картину дополняет вой ветра. Дело, как вы знаете, было глубокой осенью.
Вдруг мне показалось, что наверху кто-то ходит.
"В чем дело?
– думаю я.
– Охраны у нас в этом корпусе нет никакой. Двери все заперты. Кто же в таком случае туда смог забраться?"
Прислушиваюсь… опять подозрительный шорох.
"э-э-э, - думаю я.
– Здесь что-то неладно. Придется пойти посмотреть…" Поднимаюсь. Беру с собой наган. Начинаю двигаться к дверям на цыпочках, помахивая руками для равновесия.
Иду по совершенно темному коридору. Только изредка, когда луна выйдет из облаков, на полу появляются квадратные светлые пятна от окон.
Зацепился за какой-то ящик. Гул пошел необыкновенный. Знаете, как это всегда бывает в пустых помещениях. Пришлось
Через некоторое время вдали что-то звякнуло.
Ориентируясь на доносящиеся звуки шагов, постепенно добираюсь до второго этажа. Осторожно притаившись за углом коридора, вижу фигуру, на секунду появившуюся в лунном свете. Какой-то щупленький и сутулый субъект в черном пальто и роговых очках на носу. Кратковременный лунный проблеск не позволил мне рассмотреть его более детально.
Вижу: вошел в одну из комнат и там копошится.
Вы, конечно, прекрасно понимаете, что все это меня сильно заинтересовало. Кто такой? Что ему тут нужно?
Через некоторое время выходит…
Теперь для меня стало ясно, что он определенно что-то утащил. Замечаю: несет бережно в руках какой-то белый предмет, которого я не видал у него раньше.
"Ну, - думаю, - это тебе не удастся…"
– Гражданин! Ни с места!
– кричу я зычным голосом и бросаюсь вперед.
Он - от меня. Я - за ним. Погоня, должен вам сказать, была очень своеобразная.
Гул от топота наших ног стоял невероятный… Темно… Рук своих не видно; только изредка замечаю, как что-то черное мелькает перед окнами. Он - по лестнице вниз. я - за ним. Расстояние между нами постепенно сокращается. Теперь я от него уже сравнительно близко.
В этот момент оба мы попадаем в длинную полосу лунного света. И мне удается, наконец, рассмотреть предмет, находившийся у него в руках. Удивило это меня совершенно невероятно. Ну, как вы думаете, что это оказалось?
Лейтенант посмотрел на нас загадочно и принялся закуривать новую папиросу.
Никто не отвечал на его вопрос. Все с любопытством глядели на рассказчика, окруженного облаком табачного дыма. Не дождавшись ответа лейтенант продолжал:
"Удивительное дело, - думаю я: - зачем ему это нужно? Почему бы не бросить! Ведь бежать-то ему весьма неудобно".
К сожалению, долго думать мне не пришлось. На повороте я поскальзываюсь и падаю на пол.
Поднимаюсь. Злоба нарастает ужасная. Стрелять нужно было, что ли?… Эх, черт!
А тут, слышу, хлопнула входная дверь. Это, значит, убегающий выскочил наружу. Ну, я, конечно, за ним. Только какое там может быть преследование! Очень малоэффективное!… Сразу начинается густой парк. Луну окончательно заволокло тучами. В общем - удрал!
Постоял я немного. Послушал. Ничего не слышно, кроме шума деревьев и тиканья метронома… Оставалось только выругаться и запереть дверь с помощью подпорки из найденной тут же деревянной доски.
Да. Неужели я не рассказал вам, что за предмет утащил этот тип?
Представьте себе… несколько кусков стекла от разбитых плафонов!
"Что такое?
– думаю.
– зачем они ему?"
Слушатели улыбаясь, переглянулись.
– Да… - продолжал лейтенант.
– Просыпаемся мы, значит, утром и идем с Петей, чтобы осмотреть, так сказать, место ночного происшествия. Поднимаемся на второй этаж.