История одной сенсации
Шрифт:
– Слушайте, Квелч, - строгим тоном обратился Хазард к радиотехнику, - хватит вам болтать тут разную ерунду. Если вы уже наладили свою рацию, немедленно свяжитесь с нашим авианосцем и доложите адмиралу Диксону обстановку.
– Слушаюсь, сэр, - без особого энтузиазма отозвался Квелч.
– Не знаю только, в порядке ли наружная антенна. А без нее вряд ли удастся наладить связь.
Он склонился над радиостанцией, и все с напряженным вниманием стали наблюдать за выражением его дубленного ветрами всех морей и океанов грубоватого лица. Пока
– Эдди, - бодро обратился он к своему адъютанту, - займитесь-ка и вы делом. Учтите наши съестные припасы, - кто знает, сколько придется тут проторчать.
– Ясно, сэр, - ответил лейтенант Олд.
– Только какие же у нас припасы? Никто ведь не собирался сюда надолго.
– Поменьше болтайте и делайте, что вам приказано!
– нахмурился Хазард.
– У каждого есть, наверное, что-нибудь в карманах. У меня в портфеле, например, вы обнаружите несколько бутербродов. А вон на том столе стоят две банки консервированных ананасов. Кое-что есть у меня и во фляге. Хазард хитро подмигнул при этом.
– А вы ведь сластена, Эдди, не может быть, чтобы у вас не нашлось одной-двух плиток шоколада. Действуйте же!
Без особого рвения принялся лейтенант выполнять приказание генерала и спустя несколько минут доложил:
– Обнаружено следующее, сэр: две банки консервированных ананасов, два бутерброда с ветчиной, пачка печенья, три плитки шоколада, четыре пачки сигарет и одна фляга с коньяком.
– Да, конечно, маловато. Но ничего, думаю, что нам этого хватит. Ну, что там у вас?
– повернулся генерал к Квелчу.
– Пока никто не отзывается, сэр.
– Может быть, действительно что-нибудь с антенной? спросил Медоуз.
– Да нет, едва ли. Широковещательные станции удается ведь принимать.
– А ну-ка, поймайте, пожалуйста, одну из них еще раз, попросил радиотехника профессор.
Квелч переключил радиостанцию на прием и, покрутив немного ручку настройки, поймал музыку.
– Это, наверно, японская, - заметил Медоуз.
– Концерты будем слушать после, Квелч, - недовольно проговорил Хазард.
– Занимайтесь своим делом.
Радиотехник снова стал выстукивать ключом свой позывной, а когда переключился на прием, в динамике его рации тонко заныла морзянка.
– Наконец-то!
– с облегчением произнес Квелч и вытер рукавом кителя мокрый лоб.
Все сгрудились теперь возле радиостанции, с напряженным вниманием прислушиваясь, как радиотехник произносит по складам перевод текста, переданного с авианосца адмирала Диксона азбукой Морзе:
"Слы-шим вас... По-ня-ли... При-ни-ма-ем ме-ры... Будь-те мужест-вен-ны... Омар".
– "Омар", - пояснил Хазард, - это позывной адмирала Диксона.
Генерал теперь заметно повеселел. К нему полностью вернулась его самоуверенность. Если совсем еще недавно боролся он с желанием поделиться с профессором Медоузом тем, что было ему известно о взорванной бомбе, то теперь об этом не могло быть и речи.
"Военная тайна есть военная тайна", - самодовольно произнес он про себя и приказал Квелчу доложить Диксону обстановку.
Радист адмирала подтвердил прием радиограммы генерала Хазарда и назначил следующий радиосеанс через полчаса.
В ожидании очередного разговора с адмиралом Хазард распорядился выдать своему "гарнизону" треть учтенных Олдом продуктов.
– Коньяк выпьем перед тем, как покинуть это подземелье, весело подмигнул он профессору Медоузу.
За пять минут до назначенного времени Квелч включил рацию.
– Пройдитесь слегка по эфиру, - приказал ему Хазард. Любопытно, что там нового в мире. У меня такое впечатление, профессор, будто мы заточены тут уже целую вечность.
Из динамика раздалась отрывистая речь иа непонятном языке.
– Это кто?
– спросил генерал.
– Опять японцы?
– Нет, китайцы, - ответил Медоуз.
Речь сменилась музыкой, потом опять заговорил кто-то.
– Французы?
– Да, французы.
– Откуда они?
– Видимо, из Камбоджи или Лаоса.
– Ну, ладно, хватит, - распорядился Хазард.
– А то еще прозеваем "Омара".
Ровно в назначенное время торопливо и прерывисто на очень высокой ноте запела морзянка авианосца. Квелч едва успевал записывать, а когда Хазард прочел радиограмму адмирала Диксона, оказалось, что адмирал спрашивал: удалось ли им сделать фотоснимки телевизионной передачи взрыва "Большого Джо"?
Хазард велел Квелчу ответить, что снимков сделать не удалось, так как телекамера слишком быстро вышла из строя.
"Понял вас, - ответил адмирал.
– Мы сейчас подвесим над островом новую телекамеру, можете включить свой телевизор".
– А о нас, значит, ни слова?
– разочарованно проговорил Олд.
– Подождите, Эдди, - недовольно махнул на него рукой Хазард.
– Квелч, видимо, не все еще принял.
– Все, сэр, - сердито буркнул радиотехник,
– Да, странно...
– пожал плечами генерал и рассеянно включил телевизор.
Ожидая, пока прогреются лампы, он приказал Квелчу:
– Запросите их, имеют ли они связь с соседним отсеком?
Пока дробно стучал ключ радиотелеграфа, Хазард попросил Медоуза:
– Приготовьте им показания дозиметрических приборов, профессор. Что они - все то же показывают?
– Все то же, - ответил Медоуз.
– Изображение!
– возбужденно проговорил Эдди Олд, сидевший ближе всех к телевизору и стал торопливо подкручивать ручку фокусировки.
На экране все отчетливее стало проступать изображение необъятного простора океана. Вначале он показался сплошной, тускло мерцающей темно-серой массой. Затем поверхность его начала постепенно светлеть. Обозначилось вскоре и желтоватое пятно острова Святого Патрика.