История одной страсти
Шрифт:
Единственной загвоздкой оставался способ, каким он заставит Йэна Сазерленда увидеть то, что для него самого было ясно как день.
— Миссис Марш, — обратился Руфус к Фэнси, — могу я поговорить с вами наедине?
Она нервно взглянула на него, зная, что он виделся с шотландцем. В ее глазах отчетливо читался вопрос. Она посмотрела на Фортуну:
— Ты справишься без меня?
Фортуна кивнула и пошла к голландской печи, где испускали божественные ароматы готовящиеся блюда.
Руфус посторонился, пропуская Фэнси, подождал,
Фэнси села на верхнюю ступеньку крыльца, рядом с которой рос розовый куст. Он присоединился к ней. Фэнси сильно нервничала, пальцы ее теребили передник.
— Мне очень жаль, преподобный отец, — произнесла она с раскаянием, — мне не следовало…
— Ошибаетесь, дитя мое, — мягко перебил ее Ру-фус. — Я думаю, это замечательная идея.
Она широко раскрыла глаза. Отец Уинфри понял, что его молчание она приняла за осуждение.
— Вы правда так думаете?
— Да. — Он не стал говорить, что, по его мнению, они просто созданы друг для друга и, если брак состоится, его не понадобится расторгать. Не стоит торопить события.
— Вы говорили с ним?
— Да. Он не сказал «нет».
— Но он не сказал и «да», — возразила Фэнси, но в ее глазах сверкнула надежда. Говоря, она невольно передразнила интонации шотландца. Она достаточно хорошо знала его. Это порадовало святого отца.
— Я позволил ему думать, что это моя идея, — сказал он. — Он не верит, что вы согласитесь на это.
Ее янтарно-карие глаза расширились от удивления, и Руфус понял, что она не верила в возможность осуществления своего плана. Сейчас, когда развязка приближалась, он увидел в ее глазах смятение и страх. Он понял, какое мужество ей потребовалось, чтобы решиться на подобное предложение, сколько любви к детям и к тому, что пытался создать ее муж.
— Он прав. Я никогда не должна была заикаться об этом. Я только что похоронила мужа.
— Я знаю. Я знаю также, что вы любили своего мужа. Но подобные проблемы нередко встают перед овдовевшими женщинами в колониях, и они решают их быстрым повторным замужеством. Вы знаете, что это правда. — Он посмотрел на нее проницательным взглядом. — Фермерство — нелегкая доля, миссис Марш. Без мужчины вам не справиться.
Она нахмурилась, покосилась на конюшню, где должен был быть шотландец, и вновь посмотрела на святого отца.
— Он не испытывает ко мне никаких чувств. И я не люблю его.
— А вы любили Джона, когда выходили за него? Она слишком долго медлила с ответом, но им обоим и без слов все было ясно.
— Многие люди вступают в брак по причинам, далеким от любви, и находят счастье. — Сделав паузу, он продолжал развеивать ее сомнения: — Брак защитит и вас, и мистера Сазерленда, а также положит конец слухам, распускаемым вашим деверем.
— Защитит нас обоих?
— Да, — подтвердил Руфус. — Никто не сможет сказать, что он против воли заставил вас подписать его бумаги.
Фэнси побледнела, обдумывая его слова,
— Вы действительно считаете, что это не будет… неуважительно по отношению к Джону?
— Я думаю, Джон захотел бы видеть вас защищенной. Разве не для этого он купил шотландца? — Он помолчал. — Я вижу, что двое могут помочь друг другу, и нет ничего плохого и греховного в том, чтобы помочь другому человеку.
— Моя собственность после замужества будет принадлежать ему, — осторожно сказала Фэнси.
Руфус подавил улыбку. Он боялся, что у нее появятся сомнения насчет собственного предложения, но они неизбежно должны были появиться. Она должна была быть уверена. Сейчас, поговорив с ними обоими, он понял, что этот брак будет правильным делом.
— Мы можем составить документы, которые защитят ваше имущество, — объяснил он. — Но мне кажется, что Йэн Сазерленд не из тех мужчин, что ищут выгоды за счет женщин.
Выражение ее лица подсказало ему, что и она такого же мнения. Но все же, не до конца убедившись в правильности этого решения, спросила:
— Вы думаете, он согласился?
— Уверен в этом. Ради вас и детей. Фэнси бросила на него растерянный взгляд и закусила губу. Наконец она со вздохом произнесла:
— Что ж, если вы считаете, что он согласится…
О чем она думала? Она замыслила безумие. Брак — это святое. Брак не заключают просто потому, что это наиболее очевидное решение проблемы.
И зачем она только заговорила о возможности женитьбы?
Что бы сказал Джон?
Фэнси терзали сомнения. Как она может выйти замуж за Йэна Сазерленда? Она все еще чувствовала присутствие Джона в доме. Боже, даже постель еще хранила его запах. Как она могла позволить себе думать, что другой мужчина может занять его место?
И все же…
Сам Джон привел Йэна Сазерленда в их дом. Он сидел за столом, глядя на нее, и говорил о том, что надеется, что шотландец станет частью их семьи. По спине у нее пробежали мурашки при мысли, что Джон чувствовал близкую смерть, говоря с ней.
Она накладывала еду святому отцу, Йэну и детям. Ей хотелось убежать, чтобы не чувствовать на себе взгляд Йэна. Она не могла понять выражение его глаз. Может, преподобный Уинфри прав? Неужели Йэн согласится?
Паника росла в ее душе. От волнения Фэнси не могла есть. Ковыряясь ложкой в тарелке, она то и дело напоминала себе, что сама затеяла все это.
Слава богу, дети с аппетитом поглощали ужин и весело болтали со святым отцом. Наконец со стола исчезло жаркое, за ним овощи и, наконец, пирог.
Когда ужин закончился и иссякли все нейтральные темы для разговора, Фэнси обратилась к сестре:
— Фортуна, пожалуйста, поиграй с детьми во дворе.
Фортуна посмотрела на нее, на Йэна, затем на отца Уинфри. Ее глаза потемнели, и на миг в них мелькнула несвойственная Фортуне непокорность. Но она взяла Эми за руку и вывела на улицу.