История Оливера
Шрифт:
– Не пропадай, пожалуйста, – попросил отец.
– Хорошо, – ответил я, пожав его руку и поцеловав маму в щеку. И поезд унес их на север.
Первое время в доме Кавильери кипела жизнь – родственники не хотели оставлять нас с Филом одних. Но постепенно все разъехались – дома их ждали семьи. Уезжая, каждый из них взял с Фила обещание, что тот займется булочной и окунется в работу – это был единственный выход. Он неизменно отвечал на эти слова кивком головы, выражавшим неопределенное «да».
И
Теперь, когда не было всяких кузин и теть, которые как-то отвлекали меня от тягостных мыслей, инъекция новокаина, с которой я отождествлял церемонию похорон, переставала действовать. Вот глупый: а я до этого воображал, что уже испытываю боль, хотя на самом деле это было просто какое-то отупение. Самая жуткая пустота только теперь начинала подкатывать к горлу.
– Слушай, тебе нужно возвращаться в Нью-Йорк, – сказал Фил. Сказал так, словно сам был не очень в этом уверен. Я воздержался от комментариев по поводу того, что сам он наверняка не сразу сможет вернуться к работе. Вместо этого произнес лишь:
– Не могу. У меня еще запланирована новогодняя вечеринка в Крэнстоне.
– С кем это? – спросил он.
– С тобой! – ответил я.
– О да, будет жутко весело, – заверил Фил. – Только пообещай мне, что наутро после Нового года сядешь в поезд и поедешь домой.
– О’кей, – согласился я.
– О’кей, – ответил он.
Каждый вечер звонили родители.
– Что вы, миссис Барретт, не беспокойтесь… – мямлил в трубку Фил. Судя по всему, мама интересовалась, могут ли они нам чем-то… помочь.
– Нет, папа, все в порядке, – отвечал я в свою очередь. – Но все равно спасибо.
Фил показал мне те самые секретные фотографии, альбом с которыми Дженни когда-то строго-настрого запретила ему доставать с полки.
– Черт возьми, Фил, не хочу, чтобы Оливер видел меня в брекетах!
– Но Дженни, ты же здесь такая милая!
– Сейчас я лучше, – в своем репертуаре ответила Дженнифер. А потом добавила: – И никаких детских фото, Фил!
– Ну а это-то с чего вдруг?
– Не хочу, чтобы Оливер видел меня толстой.
Эта нелепая беседа меня страшно забавляла: к тому моменту мы уже были женаты, и вряд ли фото Дженни в брекетах могли бы стать достойным аргументом в пользу того, чтобы развестись.
– И ты что, пойдешь у нее на поводу? – бросил я Филу, подливая масла в огонь.
– А то, – ухмыльнулся тот и молча положил альбом на место.
А сегодня мы сидели и рассматривали эти снимки. Их было невероятно много.
Среди наиболее старых мне запомнились фотографии Терезы Кавильери, погибшей супруги Фила.
– Дженни очень на нее похожа, – заметил я.
– Да, она была такая красивая, – вздохнул он.
Где-то между совсем детскими фотографиями Дженни, до того, как она надела брекеты, фото Терезы попадаться перестали.
– Я должен был заставить ее остаться дома в тот вечер, – сказал Фил, словно та злосчастная авария произошла только вчера.
– Как тебе удалось с этим справиться? – спросил я. – Как ты сумел все это вынести?
Конечно, этот вопрос я задал из эгоистической надежды, что сейчас услышу рецепт, который немедленно поможет и мне.
– А кто сказал, что я справился? – ответил Фил. – Но у меня ведь была дочь…
– О которой надо было заботиться…
– Которой пришлось заботиться обо мне… – поправил он меня.
И он поведал мне все… Как Дженни приложила все усилия, чтобы помочь ему и облегчить боль. Как ему пришлось позволить ей научиться готовить самостоятельно. И как, что еще страшнее, ему пришлось есть ее первые кулинарные изыскания, приготовленные по рецептам из буклетов. А еще как Дженни настояла на том, что Филу не стоит пропускать походы с друзьями в боулинг по средам. В общем, как Дженни сделала все, чтобы он был счастлив.
– Тогда почему ты так и не женился снова, Фил? – спросил я.
– Что? – не понял Фил.
– Из-за Дженни?
– Господи, да нет, конечно! Наоборот, она меня просто изводила настойчивыми просьбами жениться. Даже сватать пробовала.
– Дженни?
– Да она пыталась сбыть меня каждой подходящей американке итальянского происхождения от Крэнстона до Потакета.
– И что, среди них были одни старые девы? Никого достойного? – поинтересовался я.
– Почему? Некоторые были вполне ничего, – удивил он меня. – Например, ее учительница английского, мисс Ринальди…
– Правда?
– О да, она была очень даже ничего. Мы встречались довольно долго. Сейчас она замужем. Трое детей.
– Ты просто не был готов, Фил, да?
Он посмотрел на меня и покачал головой:
– Эх, Оливер… Даже если и так, очень самонадеянно с моей стороны было бы рассчитывать, что Всевышний даст мне второй раз то, чего у многих не было вовсе.
И он отвернулся, судя по всему, жалея, что сказал правду…
…На Новый год Фил буквально запихнул меня в поезд и отправил домой.