История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага
Шрифт:
– Совершенно верно. Мисс Раунси вдвое умнее и образованная, а мисс Фодерингэй разве что читать умеет.
– Она умеет и писать, - сказал майор, вспомнив, как Пен прижал руку к карману.
Фокер злорадно хихикнул.
– Письма за нее писала Раунси, все до одного; а теперь они поссорились, так она и не знает, как ей быть дальше. У мисс Раунси очень красивый почерк, а та ужас какие каракули выводит, и в каждом слове ошибка, если Бауза нет поблизости. Раунси ей даже прописи составляла, у Раунси почерк на диво.
– Полагаю, он вам хорошо знаком, - лукаво заметил майор, и в ответ
– Мне бы очень пригодился образчик ее почерка,продолжал майор.
– Вы, верно, могли бы меня им снабдить?
– Это уж было бы нечестно, - возразил Фокер.
– Мисс Фодерингэй, может быть, пишет не так уж плохо, только вот первое письмо она просила написать мисс Раунси, и так оно и пошло. Пока они в ссоре, писем больше не будет, вот увидите.
– Надеюсь, они никогда не помирятся, - сказал майор, на этот раз вполне искренне.
– Вы, сэр, как светский человек, не можете не понимать, сколь роковым для будущности моего племянника окажется задуманный им шаг и сколь велико наше желание освободить его от слова, которым он себя связал.
– Да, это он влопался, - сказал мистер Фокер.
– Я видел его стихи: Раунси их переписывала. И знаете, что я тогда подумал? Чтобы я когда-нибудь послал женщине стихи? Ну, лет, шалишь!
– Он свалял дурака, это случалось с порядочными людьми и раньше. Как нам раскрыть ему глаза и излечить его от этой дури? Я уверен, вы не откажетесь помочь нам вызволить славного юношу из сети, которой его оплели эти двое. Сдается мне, что дочка стоит папаши: ведь о любви с ее стороны не может быть и речи?
– Какая там любовь! Если б Пена не ждали две тысячи годовых, когда он достигнет совершеннолетия...
– Что?
– вскричал изумленный майор.
– Две тысячи годовых, разве не так? А генерал уверяет...
– Друг мой!
– взвизгнул майор с горячностью, какую он редко выказывал.
– Благодарю вас, благодарю... Теперь я начинаю кое-что понимать. Две тысячи! Да у его матери всего-то дохода пятьсот фунтов в год. Она вполне может дожить до восьмидесяти лет, а кроме того, что она ему дает, у Артура нет ни единого шиллинга.
– Он, значит, не богат?
– спросил Фокер.
– Клянусь честью, не богаче, нежели как я вам сказал.
– А вы сами ничего ему не оставите?
Все средства, какие майор мог наскрести, он вложил в ренту и, разумеется, не собирался завещать Пену ни гроша; но об этом он умолчал.
– Подумайте сами, много ли может скопить отставной майор?
– сказал он.
– Ежели эти люди воображают, что напали на золотую жилу, так они очень ошибаются... и... и вы меня совершенно осчастливили.
– Это вы меня осчастливили, сэр, - вежливо отвечал мистер Фокер, и, прощаясь на ночь, они обменялись сердечным рукопожатием, причем младший джентльмен пообещал старшему еще раз поговорить с ним утром до своего отъезда из Чаттериса. И в то время как майор поднимался к себе, а мистер Фокер, прислонясь к косяку входной двери "Джорджа", курил сигару, Пен в десяти милях от них, по всей вероятности, лежал в постели и целовал письмо от Эмили.
Наутро, до того как мистер Фокер отбыл в своей коляске, в кармане у политичного майора очутилось-таки письмо, писанное
– Выхожу на бой с драконом, - смеясь, объявил он пастору Портмену.
– А я отпускаю вам грехи, сэр, и да сопутствует вам удача, - отвечал тот. И возможно, что и сам он, и миссис Портмен, и мисс Майра, сидя с супругой настоятеля в ее гостиной, не раз поднимали глаза на вражеское окно, надеясь разглядеть какие-нибудь признаки сражения.
Майор, следуя полученным указаниям, вышел в переулок и вскоре увидел нужную ему дверь. Поднимаясь по лестнице, он услышал громкое топанье и возгласы: "Раз! Раз!"
– Это у сэра Дерби Дубса урок фехтования, - объяснил сын хозяйки.
– Они у него бывают в понедельник, в среду и в пятницу.
Майор постучал, и дверь ему отворил высокого роста мужчина с маской и рапирой в одной руке и фехтовальной перчаткой в другой. Пенденнис отвесил ему церемонный поклон.
– Видимо, я имею честь говорить с капитаном Костиганом? Я - майор Пенденнис.
Капитан в знак приветствия поднял рапиру острием к потолку и ответствовал:
– Это вы мне оказываете честь, майор. Счастлив вас видеть.
Глава XI
Переговоры
Майор Пенденнис и капитан Костиган, оба закаленные в боях, привыкли смотреть в лицо неприятелю и сейчас, нужно полагать, не растерялись; зато остальных, кто был в комнате, появление майора, видимо, встревожило. Медлительное сердце мисс Фодерингэй, должно быть, забилось быстрее, ибо, когда сэр Дерби Дубе обратил на нее свирепый взгляд, щеки ее залил густой, здоровый румянец. Скрюченный старичок у окна, дотоле наблюдавший за фехтовальщиками (они так прыгали и топали, что ему пришлось отложить переписывание нот, которым он занимался для театра), живо обернулся к майору, когда тот в своих начищенных сапогах переступил порог, грациозно раскланиваясь перед всеми присутствующими.
– Моя дочь - мой друг мистер Бауз - мой доблестный молодой ученик и, осмелюсь добавить, друг сэр Дерби Дубс, - сказал Костиган, величественным жестом предлагая каждого из них по очереди вниманию Пенденниса.
– Минуту, майор, и я к вашим услугам.
– И в самом деле, Костиган еще сохранил столько прыти, что за одну минуту успел юркнуть в соседнюю каморку, служившую ему спальней, пригладить свои жидкие волосы щеткой (очень диковинной и древней), сорвать с шеи старый кожаный воротник и заменить его новым, работы Эмили, а также повязать чистый шейный платок и надеть сюртук, шитый к бенефису мисс Фодерингэй.