История первого дракона

Кузнецова Дарья Андреевна

— Кажется, — Серж тяжело вздохнул. — Знаешь, Вась, что-то подсказывает мне, я полный придурок, и совсем недавно очень сильно облажался. И как бы этот прокол не стоил нам жизни.

— Когда? — переполошилась я.

— Когда не послушал тебя, и уговорил поехать с ними, — он неопределённо кивнул.

— Откуда такие мысли?

— С каждым шагом мы всё основательнее отрезаем себе путь назад, — тоскливо пробормотал историк. — Если он вообще ещё есть, путь этот.

— Не знаю, утешит ли тебя это, или нет, но… Где-то я слышала, что пути назад вообще не существует, — я тоже грустно вздохнула.

— В одну реку нельзя войти дважды — это, кажется, ещё Гераклит сказал, —

хмыкнул отчего-то несколько повеселевший Серж. Видимо, воспоминание о Гераклите было приятным.

Процитировав древнего философа, приободрившийся гаргулья (гаргул? надо у кого-нибудь узнать мужской вариант этого слова, если он существует) погрузился в раздумья, а я вновь осталась в тишине. А через несколько секунд придумала употребить время до привала на приведение в порядок собственных мыслей.

Но почти сразу благие намерения оборвал приближающийся сзади дробный топот. Сообразив, что это, наверное, рыцарь нас догоняет, я торопливо обернулась, ожидая увидеть кота, восседающего на демоне (если тут такие водятся). Или, по меньшей мере, на чём-нибудь ужасно потустороннем, под стать хозяину. Ничуть не бывало: рыцарь откуда-то взял самую обыкновенную лошадь. Невзрачную клячу не ахти какой стати, гнедой масти пыльного оттенка. Более невзрачного представителя этого племени представить было почти невозможно.

Разочарованно вздохнув, я отвернулась и уставилась куда-то между ушей собственной лошади. Правда, долго в молчании высидеть не смогла: сгрызло любопытство. И собственное двоякое отношение к неординарному рыцарю только подстёгивало оное. Я вновь покосилась через плечо, и рыцарь, будто услышав мои мысли, подбодрил лошадь.

— Вы что-то хотели спросить? — мягко поинтересовался кот, поравнявшись со мной.

— Честно говоря, и сама не знаю, — я вздохнула. — Наверное, хотела, но вот так сразу и не придумаешь — как сформулировать существующие вопросы и выбрать среди них те, на которые можете ответить Вы.

— Зачастую именно это самое сложное, — он серьёзно кивнул, без намёка на иронию. — Попробуйте начать с того, на что кроме меня уже точно никто не ответит — по крайней мере, из присутствующих.

— Тогда я даже знаю, с чего именно. Как Вас зовут? Или, хотя бы, как можно к Вам обращаться?

— Вам, Сияющая, можно абсолютно всё, — также невозмутимо отозвался рыцарь. — Что касается имени, я — Серый рыцарь, и другого имени у меня нет.

— И никогда не было? — растерялась я, с опозданием сообразив, насколько бестактен был этот вопрос. Однако, кажется, ши мой такт был без надобности.

— Когда-то было, — спокойно ответил он. — Но, увы, я уже не помню его. Сейчас я просто рыцарь.

— А можно как-нибудь это сократить? — смущённо попросила я. — А то как-то безлико получается, — пояснила я. Если бы у него было какое-нибудь более человеческое и… естественное, что ли, имя, кажется, я боялась бы его чуть меньше. — Например, до «Сер», — не слишком благозвучно, но другого я не придумала.

К счастью, миу не сделал даже попытки обидеться. Он пару секунд пристально смотрел на меня, потом плавно и весьма изящно склонил голову.

— Это будет честь для меня, Сияющая, — проговорил кот, отводя глаза. И только теперь я почувствовала, насколько, оказывается увесистой и материально ощутимой штукой был взгляд этого типа; когда он отвернулся, я почувствовала невообразимую лёгкость и некоторую ломоту в плечах и темени от снятого с них груза. — И позвольте мне сразу ответить на ещё несколько Ваших вопросов, которые Вы не в состоянии сформулировать, — вот сейчас в голосе мне послышалась улыбка — неожиданно мягкая, понимающая.

— Сделайте доброе дело, — растерялась я.

— Я

начну, пожалуй, с имени. Так будет проще и понятнее. Вас, как я понимаю, очень удивило, что я забыл столь важную вещь. Но после смерти очень трудно помнить, что было до этого момента. Не нужно так пугаться. Да, я действительно, как и все остальные Серые рыцари, довольно давно умер в том понимании, какое все живые вкладывают в это слово. С моей стороны смерть выглядит совсем иначе. Если живому существу смерть кажется если не концом всего, то очень часто сравнивается с вечным сном, то с этой стороны смерть кажется, наоборот, пробуждением. А то, что было до неё, долгим сном, обрывки которого живут в памяти, но далеко и смутно, и уж точно нет возможности вспомнить, насколько отличаются ощущения окружающего мира сейчас от того, что было тогда. Скорее всего, именно поэтому Вы испытываете безотчётный страх, находясь со мной рядом: в этом нет ничего зазорного или опасного. Первое время мне тоже было очень некомфортно находиться рядом с… живыми, — вот тут он уже совершенно явственно усмехнулся.

— Каково это? — сформулировать, что именно — это, я так и не смогла, но рыцарю, кажется, было и так ясно.

— Я не могу сравнивать — как я уже сказал, всё, что было раньше, я помню очень смутно. Эта форма существования не хуже и не лучше, она просто другая. К примеру, я почти лишён способности осязать — казалось бы, это тяжело. Однако я могу ощущать. Насколько равноценная замена — не знаю. Но мне нравится существующее положение вещей. Кажется, Вы меня поняли, Сияющая.

— Д-да, — неуверенно пробормотала я, с удивлением осознавая, что, кажется, да, действительно поняла. Если не перегруженным шокирующими событиями разумом, ныне, кажется, вовсе отсутствующим на рабочем месте, то сердцем — совершенно точно. И почти перестала бояться.

— Сейчас Вас, должно быть, интересует, как так получилось, почему получилось именно со мной, откуда взялись Серые рыцари и для чего. Увы, ни на один из этих вопросов, пожалуй, кроме последнего, я не знаю ответа; для меня всех этих вопросов не существует. У событий бывают причины, но существование само по себе не является событием, и для него не нужен повод, равно как и строго определённая цель. Цель нужна некоторым видам разума, но не существованию как процессу. И для меня это знание так же естественно, как для Вас процесс дыхания.

— И для чего же появились Серые рыцари? — со вздохом спросила я.

— Для защиты нашего народа тогда, когда остальные не хотят или не могут его защитить.

— А почему тогда Прах так на Вас набросился?

— Прах — это тот тай-ши [1] ? — уточнил он. Я не поняла, но на всякий случай кивнула. — Он изгнанник. Он обвинил меня в смерти своих родителей и сестры, но я не помню конкретно их. Вероятнее всего, это была какая-то из стычек за власть внутри одного из кланов, в которую вынуждены были вмешаться мы. Наверное, основная проблема в том, что, когда вмешиваются Серые рыцари, это в большей степени урок, нежели простое наведение порядка. По меркам живых, урок очень жестокий, — пожал плечами рыцарь. — Но иначе нельзя. Ши — пока ещё очень юный народ, один из самых молодых в этом мире. У нас нет времени развиваться постепенно, как делали это люди — мы будем уничтожены другими, более взрослыми народами. Остаётся только подавлять агрессивные инстинкты хищников наиболее доступными их пониманию методами.

1

Тай-ши — «молодой ши», по-простому — юноша.