История первого дракона
Шрифт:
Началось всё с того, что я отчётливо поняла: я сплю, и происходящее мне снится. И точно так же отчётливо поняла, что этот сон — отнюдь не творение моего подсознания. И только после этого, собственно, начался сам сон.
— Прости, что являюсь вот так, без приглашения, — сидящий в кресле напротив меня мужчина слегка хмурился.
Голос был тихий, с хрипотцой, пробирающий. А у меня не было совершенно никакого желания ни говорить, ни как-то шевелиться. Всё, на что хватало моей силы воли, — не закрывая глаз, разглядывать собеседника. На вид ему было лет двадцать семь-тридцать, самый расцвет сил. Среднего роста, подтянутый, он больше всего напоминал кадрового офицера. Лицо довольно непримечательное; не сказать, чтобы неприятное, но и красавцем не назовёшь при всей фантазии. Тонкие губы с нервной складкой в уголке, нос с горбинкой, высокий лоб, высокие скулы и несколько впалые щёки. Остриженные до уровня короткого «ёжика» светлые волосы. Правда, всё это я заметила потом; в первую очередь внимание привлекали его глаза. Отнюдь не тем, что «в них можно было утонуть», как часто пишут в книгах.
Даже не так, дело было не в глазах — совершенно обычные, тёмно-серые. А вот взгляд… Почти лишал воли. Порабощал. Заставлял мелко дрожать колени и отчего-то бросал в краску. Пламя Преисподней, тьма полярной ночи, безумие берсеркера и безжалостный холод смерти. Пугающий, слишком тяжёлый для человека взгляд того, кто видел в этой жизни всё самое страшное. Невероятно сложно было от него оторваться.
— Да, и не удивляйся, пожалуйста, что ты сейчас выглядишь как человек, — тем временем продолжил неизвестный гость моего сна, не угадывая — опережая мои вялотекущие мысли. — Во-первых, ты до сих пор осознаёшь себя человеком. А, во-вторых, внешность значит настолько мало, — он вздохнул. — Скоро ты это поймёшь, но пока — так проще.
— Кто ты? — с трудом выдохнула я, пытаясь бороться с оцепенением.
— Я не имею права тебе говорить, — он вновь нахмурился, качнул головой и будто бы болезненно поморщился. — Я очень о многом не имею права тебе пока рассказывать, — с болью в голосе проговорил незнакомец, поднимаясь с места. Сделал шаг, присел на подлокотник моего кресла. Едва касаясь, провёл кончиками пальцев по моей щеке и отдёрнул руку, будто боясь обжечься.
— Тогда зачем? — всё так же с трудом выдавила я из себя следующий вопрос.
— Чтобы увидеть тебя. Поговорить, — вздохнул он. — Пожалуйста, не сопротивляйся оцепенению, молчи. Мне… трудно, когда ты задаёшь вопросы. Особенно те, на которые я пока не могу ответить. Можно, я буду говорить сам? Растерянная, я только кивнула в ответ, и незнакомец не удержал облегчённого вздоха.
— Спасибо. Единственное, что я пока могу тебе сказать: будь осторожна, ладно? Единственный, кому ты сейчас можешь доверять из тех, кто рядом, это рыцарь. Он по самой своей природе не способен предать, тем более — предать тебя, — он улыбнулся; мрачно, что называется, «похоронно». — Сергей, твой друг, тоже честен, но он слишком мало знает в этом мире и не сможет помочь при всём желании. Остальным не верь, для них ты — всего лишь случайный попутчик. Возможно, этот мальчик-воин, или вспыльчивый ши, или покалеченный маг, и не предадут, но совершенно точно не пойдут слепо за тобой. Командир же вашего отряда… у него просто нет выбора, а человек в такой ситуации способен на всё. Твой путь правильный, эта война должна быть остановлена, а… проклятье! — на этом месте он согнулся от боли, зажимая живот ладонью. Между пальцев сочилась тёмная, почти чёрная кровь. Я дёрнулась встать, чтобы хотя бы уступить незнакомцу своё кресло, усадить, помочь… Но он, не глядя на меня, поднял руку в повелительном останавливающем жесте. — Уходи, ты мне не поможешь!
И я проснулась.
Глава 4. Мысли о вечном
«Приснится же такое!»
До рассвета я провалялась в палатке, потом, не выдержав, выбралась наружу. Ганс, возившийся у костра, одарил меня удивлённым взглядом и кивнул в знак приветствия. Я кивнула в ответ и направилась к озеру умываться. А на самом деле мне просто не хотелось встречаться взглядом с командиром нашего маленького отряда.
У которого нет выбора. Интересно только, в чём?
В словах того мужчины я не усомнилась ни на секунду. Наверное, зря. Но… не верить ему я физически не могла, как тому странному духу, отправившему нас с Сержем в этот отсталый мир и впихнувшему в эти непонятные тела.
Но это лирика, а что он мне сказал нового? Практически ничего. И так было понятно, что вляпалась по самые кисточки на ушах. Гансу не стоит доверять? Да на него один раз посмотришь, и хочется спрятаться подальше: особист — он особист и есть. Остальные не пойдут за мной? Мать вашу, мне их и вести-то некуда! А рыцарь… На работающего по заданной программе робота он похож, вот что. Так что, наверное, не предаст, если программа не даст сбой.
Ещё один важный для меня факт: во сне я была человеком, а мой странный собеседник утверждал, что внешность не имеет значения. Конечно, у меня сейчас весьма обаятельные ушки и совершенно потрясающий хвост, но при этом нет никакого желания встречаться с блохами в собственной густой шерсти, а противоблошиных ошейников тут ещё не изобрели. Но могут ли его слова означать то, на что я надеюсь? Что у меня есть шанс опять стать человеком?
Впрочем, перспектива остаться в этом потенциально блохастом виде ещё не самое страшное. Тем более, наверняка же местные с чем-то подобным сталкивались, вполне могли научиться бороться. Или, может, здесь вообще нет блох? Или есть, но мой вид не трогают? В общем, обычные бытовые мелочи, и мысли мои опять пошли не в ту сторону.
Куда более важным вопросом казались некие «обстоятельства», в которых оказался наш проводник. Но этого, боюсь, мы в скором времени не узнаем: наш мастер плаща и кинжала вряд ли ответит на прямой или косвенный вопрос. А чтобы провоцировать его на оговорки и из них делать выводы, у меня ума недостаточно.
Что заинтересовало меня сильнее всего, так это личность незнакомца, способ появления его в моём сне, странная симпатия ко мне и слова о войне, которая должна быть остановлена.
Итак, личность. Незнакомец знает о рыцаре, знает его природу куда лучше моих спутников и даже самого рыцаря. И вообще, кажется, очень много знает о реальном положении вещей в этом мире. Опять же, это его внедрение в мой сон… Сомневаюсь, что на такое способен каждый встречный, и аборигены мирно разгуливают по снам своих соседей, друзей и знакомых. Какой-нибудь сильный маг, близкий к политике?
Интересно, местные маги образуют гильдии? На эту тему надо аккуратно расспросить Зойра. От рыцаря вряд ли будет толк: откуда ему-то знать, кто разбирается в причинах и законах его существования?
Дальше, неожиданная симпатия ко мне, то есть человеку на первый взгляд совершенно постороннему. Пугающий факт, имеющий сразу несколько доказательств. Во-первых, само его явление в мой сон. Вряд ли это было так уж просто. Скорее, весьма больно и мучительно. А, во-вторых, он сел ко мне на подлокотник, гладил меня по щеке и смотрел неотрывно, будто желая насмотреться впрок, или будто мы очень давно не виделись! Да и сама цель визита весьма сомнительная: если он хотел о чём-то предупредить, почему совсем ничего не сказал по делу? Не мог? Не мог, о чём прекрасно знал. Но зачем-то всё-таки явился. Конечно, о неземной любви речь вряд ли идёт, но слишком уж много личного сквозит в его отношении.
Пугает же эта симпатия по многим причинам. Мы никогда не виделись, но он откуда-то меня знает. Или он подглядывал (что просто, но маловероятно и, честно говоря, смешно), или влюбился с первого взгляда (это уже не просто «маловероятно», а откровенная чепуха), или с кем-то меня перепутал (что тоже вряд ли — ну, не может быть человек с таким взглядом круглым идиотом!), или я похожа на ту, кого он знал и, не побоюсь этого слова, любил. Есть, правда, ещё пара вариантов, но про них даже думать страшно — вдруг накаркаю? Вроде предыдущих воплощений моей души и прочих ужасов.