История первого дракона
Шрифт:
Он замер передо мной, осторожно приподнял мою голову за подбородок и принялся пристально разглядывать.
— Забавные. Очень красивые, изящные, — продолжил он всё тем же пробирающим тоном. А я… буквально растворялась в мерцающей темноте его жарких глаз. Обыкновенных, почти человеческих; только вот зрачка на фоне тёмной радужки не было видно. По спине пробежала волна дрожи, сконцентрировавшись сладким тянущим ощущением внизу живота.
Мистал слегка улыбнулся уголками губ, и от этой улыбки меня опять бросило в жар и холод одновременно. Какая-то часть меня от осознания накативших ощущений готова была провалиться сквозь землю от стыда. Прискорбно малая часть. Всё остальное моё существо буквально горело от желания оказаться в плену этих рук, попробовать на вкус эти губы. Я уже слабо понимала происходящее, когда тело моё вдруг обрело свободу. Я запустила пальцы в его мягкие как шёлк волосы, прижалась всем телом и впилась в губы поцелуем. Ни меня, ни Мистала наша с ним принадлежность к разным видам не смущала.
Под плащом, против всех подозрений, действительно было тело. Кажется, совсем человеческое и очень сильное.
По-моему, кто-то где-то что-то кричал, звал меня по имени, говорил и говорил; я не слушала, я растворялась в ощущениях. Когда эта странная тень с человеческим лицом с удовольствием ответила на поцелуй, обнимая меня обеими руками, я буквально захлебнулась наслаждением и желанием большего. Желанием принадлежать этому существу полностью, до кончиков пальцев, выполнять малейшую его прихоть, идти за ним в огонь и в воду…
В небольшом подвале их было двое. Растянутый на дыбе сероглазый воин в тёмных штанах и рваной окровавленной рубахе и его тюремщик.
— Всё-таки, какой же ты странный; никогда не понимал подобного отношения. Почему ты так восхищаешься ими? — задумчиво спрашивал палач, пробегая кончиками пальцев по лежащим на столе инструментам и периодически поглядывая на свою жертву, будто примериваясь. — Они же прах, пыль на сапогах.
— Да, — тихо кивнул воин. — А ещё — вода, земля, и сам воздух. Они — это мир. А мы придуманные ими тени.
— Придуманные, — точно так же спокойно кивнул палач, не остановившись ни на чём конкретном и просто скрещивая руки на груди. — Но ведь это так забавно, согласись, когда плод воображения приобретает реальную власть над тем, кто его выдумал?
— Власть? — пленник тихо засмеялся, будто не замечая боли, которая сейчас разрывала всё его тело. — Мы властны лишь над плотью, как обычная заразная болезнь.
— Демагогия, — поморщился тюремщик. — Всё равно каждый останется при своём. Только твоё время уже подходит к концу, а мне предстоят ещё долгие века. Ты жалок, мой покойный друг, я даже не хочу наблюдать за твоей смертью.
Он исчез, а в дверь прошёл совсем другой человек.
В руках его была короткая хлёсткая плеть, а глаза полны скуки.
— Замечательные, ласковые и страстные, — в состояние между сном и явью ворвался вкрадчивый голос, и я проснулась окончательно. Для того, чтобы обнаружить себя бесстыдно наслаждающейся объятьями и прикосновениями тонких светлых пальцев. Точно так же бережно оглаживавших мгновенье назад, в моём коротком сне, тускло поблёскивающие крючки, зажимы и тиски, разложенные на крепком деревянном столе.
— Ты прав, — на его лице даже не успело появиться удивление, когда мои когти вспороли тонкую ткань плаща, впиваясь в его живот, а другая рука вцепилась в такое близкое горло.
— Ах ты дрянь! — прошипел он, шарахнувшись на несколько шагов назад, зажимая руками раны. Не знаю, как у него получилось вывернуться так, что я не вырвала ему когтями горло. Обычная алая кровь закапала на пол. — Ну, ничего, сейчас я… какого демона, почему? — он с такой растерянностью смотрел то на меня, то на кровь на своих руках, что в какое-то мгновение мне стало его жалко.
Ответить я не успела. Меня схватили за плечо и потащили куда-то в сторону.
— Молодец, — затараторил Зойр, волочащий меня в одном ему ведомом направлении. — А теперь быстренько, быстренько, подальше, и бегом-бегом-бегом!
— Что… — начала я.
— Потом объясню!
Пребывающую в прострации меня подхватил на руки Серж, и, ведомые магом, мы бежали куда-то, петляя непонятными коридорами и тоннелями. Сзади нас догонял скрежет и заунывный вой, но преследователей вроде бы видно не было.
Из пещер на свет мы высыпались, подгоняемые уже другим звуком: мучительным, полным боли и ужаса предсмертным криком. И голос явно принадлежал тому существу, Мисталу. Зойр скомандовал остановку, и Серж поставил меня на ноги.
— Васька, ты как? — он принялся меня обеспокоенно осматривать и ощупывать. — Ну ты, мать, меня и напугала! Я уж подумал, тебя вправду накрыло! Магия это у него какая-то, что ли? — покачал головой гаргулья, облегчённо вздохнув и крепко прижимая меня к себе. — Эк ты его удачно провела.
— Где Михаэль? — наконец, сумела выдавить я из себя хоть один вопрос. Простейший, и, кажется, наиболее насущный.
— Да придёт сейчас, куда денется? — махнул рукой Зойр. — Сейчас, сначала в себя придёт, потом — к нам.
— Что с ним и где он? — поддержал меня Ганс, не удовлетворённый таким ответом.
— Он сам ответит на ваши вопросы, — отрезал маг, всем своим видом давая понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.
— Ладно. Значит, Вася, пока придётся рассказывать тебе. Как?
— Что именно? — хмуро вопросила я, внимательно изучая свои руки, шерсть на которых слиплась от крови, и исподлобья поглядывая на командира. Помыться бы, пока не засохло, а он тут с вопросами своими!
— Всё. Как тебе удалось скинуть его чары, как тебе удалось его ранить?
— Можно подумать, ты сам не видел, — огрызнулась я. — Что такого-то? Я, может, талантливая. Что это вообще за скотина была?
Ганс смерил меня долгим, очень пронзительным взглядом, потом удивлённо вскинул брови.