История первого дракона
Шрифт:
Прах, явно не испытывавший к зверю симпатии (какая типичная кошачья реакция), медленно потянулся к молоту, но тут на поляне возник, видимо, хозяин собаки. Пёс тут же невозмутимо и расслабленно сел, шумно пыхтя и вывалив длинный розовый язык, поглядывая то на хозяина, то на нас, то вообще куда-то в сторону, и явно не собираясь действовать без приказа.
Хозяин, не обратив сначала на нас внимания, обернулся, протягивая кому-то руку (тропа была достаточно крутая; в общем-то, тропой это можно было назвать весьма условно), и из-за нагромождения камней показалась босая женщина. Очень знакомая женщина…
— Пусть будет солнце над вашим домом, друзья мои, — мягко
— И ты здравствуй, светлая, — ответил Стерх, поднимаясь на ноги. Они пару секунд постояли неподвижно, сохраняя спокойно-вежливые выражения на лицах, а потом синхронно рассмеялись, двинувшись друг другу навстречу. Сероглазый воин прижал женщину к себе, а она трогательно потёрлась щекой о его плечо.
— Бедный мой, бедный, — пробормотала она, слегка отстраняясь и обхватывая руками его лицо. — Что с тобой стало!
— Знаешь, мне неожиданно стало гораздо легче, — хмыкнул Стерх. — Вы очень быстро добрались.
Они ворковали, будто были здесь одни. Силе той собственнической злости и ревности, которая во мне полыхнула при виде этой идиллии, я поначалу и сама поразилась, даже немного испугалась.
— Мир этому огню, — оторвал меня от кровожадных мыслей о расправе над прекрасной богиней подошедший к нам мужчина, видимо, сообразивший, что знакомить никто никого не собирается.
Логика подсказывала, что именно это был эльф. Но только логика, потому что «привычными» в нём были только уши — удлинённые, с заострёнными кончиками. А вот в остальном… Короткие, не больше чем в палец длиной, золотистые, местами выгоревшие до почти белого цвета волосы были прижаты плетёным кожаным шнурком. В чертах смуглого обветренного лица было что-то от Синдбада-морехода — чёрные пронзительные глаза, высокие южные скулы. Окончательно добила меня длинная изумрудно-зелёная рубаха чисто старославянского кроя с неброской вышивкой бурого цвета вокруг ворота, рукавов и подола. Особенно в сочетании с узкими коричневыми штанами из замши и высокими сапогами (в похожих щеголяли все мои спутники кроме Сержа, да и вообще подавляющее большинство встреченных мужчин). Впрочем, нет, ещё одно сходство с легендами было; эльф был действительно очень красив, хотя возвышенностью и одухотворённостью тут и не пахло. Наоборот, он был возмутительно земной, живой и настоящий, и весьма органично смотрелся вот так, по-простому, возле костра в лесу.
— И тебе мир, путник, — отозвался Михаэль, дружелюбно улыбаясь. Будто только этого и ждавший, эльф устроился с куда большим комфортом, вытянув ноги.
— Рематанальелу, — видимо, представился он. — Но лучше просто Рем.
Мы все по очереди представились. Пока происходил ритуал знакомства, сменил место дислокации и пёс; подошёл и улёгся рядом с хозяином, опустив морду на лапы.
— А как собаку зовут? — не удержалась я.
— Лурисимара всегда зовут так же, как и его хозяина, — охотно откликнулся он. — Только, чтобы не путать, сокращают по-другому. Это Тан.
— А лурисимар…
— Так называется эта порода. Он тебе нравится?
— Как такой красавец может не нравиться? — искренне восхитилась я. — Очень! Его можно погладить, или он не любит?
— Не любит он, как же, — Рем хмыкнул. — Гладь. Только он потом не отвяжется, будет требовать продолжения. Я с удовольствием переползла на четвереньках поближе и закопалась пальцами в густую шерсть. Пёс разомлел почти тут же; завалился набок, подставляя грудь и бока, рефлекторно дёргая лапой в ответ на почёсывания.
— И что мы расселись? — прозвучал сверху ехидный голос
Я одарила воина снизу вверх злобным взглядом. Видимо, получилось неплохо, потому что рука его инстинктивно дёрнулась к поясу, но замерла, схватив воздух. Мужчина нахмурился; видимо, собрался что-то спросить, но не успел — все разом засобирались. Зойр, казалось, одним взглядом потушил костёр. Похватав навьюченных лошадей под уздцы, мы двинулись к пляжу более длинной, но также более пологой дорогой. Правда, я самостоятельно успела сделать всего пару шагов.
— Может, лучше я? — возник передо мной эльф, перехватывая уздечку.
— А…
Он, улыбнувшись, кивнул на лошадиную спину.
— Упаду? — с сомнением предположила я.
— С лошади, которую веду я? — Рем весело фыркнул. — Не беспокойся, раани.
— Как ты меня назвал? — растерянно уточнила я, уже взобравшись на лошадиную спину. К счастью, в этот раз получилось без эксцессов; не хотелось бы опозориться при посторонних.
— Когда? А, «раани»? — он хмыкнул. — Извини, вредная привычка — мешать два языка в кучу. По-человечьи это будет… вроде обращения «красавица». Когда хочется обратиться к симпатичной тебе, но незнакомой девушке более ласково, чем по имени. А если дословно, то это дерево так называется, я не помню, как оно по-человечьи. Белое такое, с резными листьями.
— Берёза? — уточнила я.
— Да, точно, — обрадовался эльф. — Я тебя не обидел?
— Нет, что ты, — отмахнулась я. Не дубиной же стоеросовой назвали, берёзой. — Мне очень приятно. А я тебе симпатична?
— А что тебя так удивляет? — весело поинтересовался он, вскользь оглянувшись. — Ты живая, не пытаешься прятаться за масками, скрывать эмоции и казаться лучше, чем есть на самом деле. На мой взгляд, это главная добродетель разумного существа… забавное слово, «добродетель», — хмыкнул он себе под нос. — Опять же, Тану ты понравилась, а это само по себе показатель.
— Ты хороший, — грустно вздохнула я. — А эта богиня, она с нами поплывёт?
— Эо? Понятия не имею, не спрашивал.
— Она тебе не нравится? — уточнила я, ошарашенная внезапным озарением. Уж очень сухо и резко прозвучали слова весёлого эльфа.
— Она хорошая богиня, — дипломатично отозвался Рем. — Но мне ближе её сестра.
— Смерть? — хмыкнула я.
— Смерть честнее, — просто ответил он, пожав плечами. — Жизнь бывает разная; она может быть очень жестокой и омерзительной, но тем не менее оставаться прекрасной. Это нормально, но на мой взгляд отдаёт двуличностью. А смерть — она всегда смерть. Тут вопрос отношения. Скажем так, я считаю, что подлец, способный на благородный поступок, гораздо лучше благородного, способного на подлость. Но всё это пустая болтовня, к самим Эо и Лу имеющая посредственное отношение. Скажем так, она просто не в моём вкусе.
— Эо способна на подлость?
— В данной ситуации — точно нет, — решительно тряхнул головой он. И как у него только получается вести непринуждённую беседу, прыгая по камням и бдительно следя за каждым шагом лошади? Я бы уже убилась давно! — Тебе не нравится Эо? — вернул он мне мой же вопрос.
— Ну… так, — смущённо пробормотала я. Не признаваться же в такой глупости.
— Если ты переживаешь из-за этого воина, — проницательно предположил Рем. Ишь, тактичный какой… «переживаешь»! — Не стоит. Это нормальная для неё манера общения и обычное поведение для мужчин, с которыми она общается. Эо вызывает инстинктивное желание защищать и оберегать; такова уж её природа.