История порнографии
Шрифт:
О том, что происходило дальше и как автор забавлялся, он рассказывает со множеством подробностей. "Мы поговорили. Она не была ни матерью, ни теткой девочки, хотя та именно так к ней обращалась. Моя новая знакомая позаботилась о сироте, спасла ее от работного дома. У нее были свои проблемы – надо было на что-то жить, а девочке все равно не избежать судьбы, так почему бы не подзаработать? Если не она, на ребенке сделает деньги кто-нибудь другой. Так она мне все объяснила".
Автор остался на ночь, "доплатил" и остался к завтраку. "Мы ели и пили, потом я расплатился и ушел.
Белые брюки и черный сюртук годились для вечерней прогулки, но днем выглядели слишком экстравагантно.
Хозяйка не позволила мне вызвать кеб, не желая привлекать внимание прохожих. Она объяснила, куда писать, если я захочу снова увидеть девочку.
Через две недели я назначил свидание, но она не явилась. Я отправился в тот дом, но мне открыла другая женщина. "Вы с ней знакомы?" – спросила она. "Да", – "Ее тут нет, и я не знаю, куда она уехала, может быть, вы такой же скверный человек, как она!" Дверь захлопнулась перед моим носом".
Автор "Моей тайной жизни" желает предстать перед читателями Казановой, но ему не хватает образованности и утонченности подхода итальянского авантюриста, его изысканного литературного стиля. У нас нет повода сомневаться в искренности автора, как и в его тщеславии – иначе зачем бы он стал тратить 1100 фунтов на крошечный подпольный тираж, отпечатанный на континенте, Многие годы спустя, между двумя мировыми войнами, дневник начали переводить на французский, но вышло всего два тома, в 1923 году, в Париже.
В третьей автобиографии – "Моя жизнь" Фрэнка Харриса – некоторые эротические главы напечатаны в конце книги, с особой нумерацией. Несмотря на все уловки автора, его друзья были шокированы, ведь они считали его достойным литератором и журналистом. Литературный стиль книги на удивление нетривиален. Став издателем лондонской "Ивнинг ньюс" в двадцать семь лет (как поговаривали, в результате удачного соблазнения супруги хозяина газеты), Харрис быстро увеличил ее тираж. На вопросы друзей, как ему это удалось, Харрис отвечал, что все дело в его любви к двум темам – кулачным боям и разврату. Свои победы над женщинами Харрис описывает в весьма воинственном духе: женщин следует завоевывать, как доблестный генерал захватывает на поле битвы разгромленного врага. "Фрэнк Харрис лишен чувств, – писал Оскар Уайльд, когда Харрис на пике журналистского успеха в девяностых годах издавал "Сатердей ревью". – В этом секрет его успеха. Харрис полагает, что чувств лишены другие люди, именно это заблуждение погубит его на тропе жизни".
Четыре тома биографии были написаны несчастным больным полунищим стариком. Первый том был написан в Америке и напечатан в Германии, остальные тома – во Франции, куда Харрис переехал вскоре после первой мировой войны. Мы не станем перечислять все проблемы, возникшие у стареющего развратника из-за его сочинения. Оно не принесло прибыли, на которую он рассчитывал, в основном из-за наглого "пиратства" издателей порнографии Европы и Америки. Французские власти, которые трудно упрекнуть в излишней стыдливости, попытались конфисковать второй том автобиографии – Харрис прятал тираж на своей квартире в Ницце – и возбудили против него дело, обвинив в ущербе, нанесенном общественной нравственности. Преследование было прекращено после протеста группы французских писателей во главе с Анри Барбюсом, но поднятая шумиха и обвинения друзей, которым Харрис сам разослал книгу, безусловно ускорили его смерть. "Это самая порочная книга из всех, что попадали мне в руки, – сказал ему Элтон Синклер, прочитав первый том. – Эта книга – яд!" События, описанные в книге, заканчиваются на рубеже веков. Автору в тот момент было сорок пять лет, карьера его заканчивалась. Харрису оставалось прожить еще тридцать лет. Даже принимая во внимание хвастливость автора, его сочинение представляет интерес как источник сведений о знаменитых людях той эпохи и о нравах женщин, с которыми он спал.
Приводимый ниже отрывок относится к жизни Харриса на вилле в Сан-Ремо на Итальянской Ривьере. Этот дом он купил в 1896 году, отказавшись от издания "Сатердей ревью". Очень скоро Харрис сделал приятное открытие: оказалось, что его садовник – весьма опытный сутенер. Он пригласил для нового хозяина пять местных красоток, якобы на конкурс красоты: Харрис обещал 100 франков за первое место, 50 – за второе и утешительные призы по 25 франков остальным. Харрис не верил в успех предприятия. Но итальянец заверил его, что в стремлении быть признанной красивейшей девушки не постесняются раздеться, а раздевшись, уже ни в чем ему не откажут.
Именно так девушки оказались на вилле, их развели по спальням и велели раздеться. Осмотрев двух конкурсанток, Харрис и садовник вошли в третью комнату, где им пришлось уговаривать девушку обнажиться. Наконец она сдалась. Увиденное произвело на Харриса впечатление. "У нее была очаровательнейшая фигура и лицо самое замечательное из всех, что я видал в жизни. Груди маленькие, но красиво закругленные и удивительно крепкие, бедра и живот твердые как мрамор. На лице горели карие глаза, рот, возможно, слишком большой, но очень красивый. Ее улыбка покорила меня. Я сказал садовнику, что не хочу больше смотреть ни одной девушки. Он советовал мне поцеловать красавицу и поболтать с ней, а сам вышел в соседнюю комнату к другой претендентке.
Как только мой спутник вышел, красотка, чье имя было Флора, начала задавать вопросы.
– Почему Вы выбрали меня? Вы хозяин, да?
Я был способен только кивать в ответ и с трудом выдавил из себя:
– Дело в твоей красоте, но мне нравится, как ты держишься, нравится твоя смелость.
– Нет, – возразила она, – нельзя по-настоящему понравиться так быстро, всего лишь показав тело и ноги.
– Извини, – перебил я ее, – но первыми в мужчине просыпаются страсть, желание, дело женщины – вырастить из этих чувств длительную привязанность. Я тебе немножко нравлюсь, поскольку восхищаюсь тобой и хочу тебя, моя задача – добротой и лаской превратить это чувство в любовь. Так что поцелуй меня, давай не будем терять время на споры. Ты умеешь целоваться?
– Конечно, умею, это всякий может!
– Это не так, большинство девственниц вообще не умеют целоваться, а я полагаю, что ты девственница.
– Да, – ответила она. – Таких, как я, немного здесь осталось!
– Поцелуй меня, – настаивал я, привлекая ее к себе и целуя, пока не ощутил, как жаркие губы отвечают мне. Пустив в ход язычок, она шаловливо спросила:
– Ну, сэр, умею я целоваться?
– Да, – признал я, – а теперь мой черед…
Флора завоевала первое место, остальное легко вообразить. Хозяин сфотографировал девушек в обнаженном виде. Позднее приключение повторили с большим количеством девушек, иногда их число превышало тридцать, тогда Харрис приглашал приятелей.
Автобиография Харриса всегда попадала под запрет таможенников и в Америке. Когда в 1930 году в сенате США обсуждали протекционистские законы, сенатор Смут из Юты заявил, что у него есть при себе две книги, которые могут так расстроить его коллег-сенаторов, что они не проголосуют за "либеральные" поправки, внесенные сенатором Каттингом из Нью-Мексико, разрешающие ввоз непристойной литературы.
– Я не верил, что подобные книги существуют, – я говорю о "произведениях", которые сенатор Каттинг хотел бы видеть в библиотеках нашей страны. А ведь это настоящее скотство!