История предательства
Шрифт:
– План хорош и мог бы сработать, – снова согласился Алакс. – Но только до тех пор, пока не подойдут основные силы маджар и болгар. Кто тогда сможет противостоять им?
– А как бы скифы поступили в подобном положении? – спросил Варда.
– Для начала они попытались бы оторвать передовой отряд от основных сил и заманили бы его в ловушку, – ответил Алакс. – А потом внезапным ударом с нежданной стороны атаковали бы основные силы.
– Умно и хитро, – одобрил Варда. – Как сказал мне Цимисхий: «Бей скифов по-скифски». Так и поступим. И будем думать, как это сделать.
Около часа братья Склиры и Алакс ломали головы, пытаясь скроить план битвы с превосходящими силами противника. Снаружи уже начало сереть и землю накрыл туман, когда план сражения был единодушно принят.
– Итак, подведем итог, – сказал магистр. – Тебя, Иоанн Алакс, я назначаю лонгином. Тебе дается тысяча верховых из пограничных жителей. Они, конечно, хуже вооружены, но это даже лучше для выполнения твоей миссии. Лошади не так быстро выдохнутся, – уточнил Варда. – Ты должен будешь завязать бой с передовым отрядом пачинакитов, потом отступить и не позже полудня привести их сюда, где их встретит фаланга «бессмертных».
За это время городской комит с двумя тысячами ополченцев займет позиции в лесополосе впереди и слева от фаланги. Ты, Константин, возглавишь тысячу киликийских катафрактариев и займешь позиции справа от фаланги. Как только пачинакиты втянутся в сражение с фалангой, дашь команду букинаторам трубить сигнал к атаке. По этой команде македонские ополченцы выдвинутся в тыл пачинакитам, а ты сам поведешь киликийских рыцарей им навстречу, замыкая кольцо.
Я сам возглавлю гвардейский корпус из шести конных схол. В то время, когда вы окружите передовой отряд, я двумя клиньями схолариев атакую мадьярскую колонну от побережья с востока. Тактика вил помешает мадьярам рассыпаться в стороны, и я проткну их вилами как запеченную куропатку.
Я ничего не упустил?
– Прими мой совет, – добавил Алакс. – Разбив мадьяр, не ввязывайся в бой с готской фалангой. Они стоят крепко, не хуже «бессмертных». С ними сочтемся, когда они окажутся одни, без поддержки конницы.
– Хорошо, Алакс. С ними сочтемся позже, – согласился Варда. – Ну что же, если больше вопросов нет, займемся делом.
В то роковое утро воеводы Свенельда не было в лагере передового отряда. Главнокомандующий Калакир вызвал его к себе на совет. В его отсутствие командование объединенным отрядом было возложено на князя Ирника. Он знал свое дело, и враг не застал аланский лагерь врасплох. Конные разъезды вовремя заметили противника и доставили сообщения князю. Много ли времени надо кавалеристу в походе, чтобы быть готовым к бою?
По центру, конечно же, выступила конница зихов князя Ирника. По обе стороны от него расположились аланы атамана Сивого Коня. Биляры хана Хесена шли в замыкании.
Зихи первыми соприкоснулись с противником. Но Алакс не намерен был устраивать сшибку и рубку. Выпустив тучу стрел, его всадники по сигналу трубы разом сменили направление и пустились вскачь вдоль строя. С правого фланга им навстречу выдвинулась конница казаков в рассыпном строю. Тогда конники Алакса развернулись на сто восемьдесят градусов и помчались вдоль строя зихов в обратном направлении.
Князь Ирник не спешил атаковать противника, ожидая полного охвата его с флангов. И вот уже с левого фланга в рассыпном строю пошли в атаку аланские конники с Дона. Но и Алакс не стал больше искушать судьбу. По его приказу букинатор протрубил отступление.
С высоты птичьего полета наступавшая конница напоминала месяц, устремленный «рогами» вперед. Такой строй назывался вогнутой «лавой». В его центре создавалось силовое поле, заставлявшее траву склоняться до земли, а людей – терять рассудок от ужаса. И, чтобы не попасть в этот центр несшейся «лавы» впереди и опережая ее, неслись во весь опор ромейские всадники.
Уже кони покрылись пеной и стали задыхаться. Уже неминуема кровавая развязка. И тут вдруг перед атаковавшей печенежской конницей внезапно выросла стена из заостренных кольев, а за ними – стена щитов и лес торчавших копий. Ромейские всадники по открытым дорожкам пронеслись сквозь фалангу в ее тыл. А за их спинами легионеры сразу же сомкнули ряды.
Несшаяся во весь опор «лава» по трубному сигналу из ее центра едва успела сменить направление, направив бег коней влево от укрепления. Менее обученные конники так и остались бы лежать горами трупов на этих кольях. И даже у таких профессионалов, как аланы, несколько десятков всадников так и не смогли избежать бесславного конца.
Еще можно было исправить положение, отойти, перегруппироваться и снова атаковать.
Но в это же время над полем раздался трубный звук, многократно подхваченный и призывавший к бою. Слева от фаланги из лесов и оврагов вышли скрытые до поры легионеры. Бегом в рассыпном строю они напали на противника с тыла.
А с правого фланга фаланги им навстречу погнали лошадей вскачь закованные в кольчужные доспехи катафрактарии. Они мчались на свежих конях, покрытых чешуйчатыми латами. Направив свой «железный» удар по касательной, они разрезали строй аланов, смяв и смешав их ряды.
Уже шло сражение, и с обеих сторон гибли храбрейшие воины. Конечно, печенежский воин никогда не сдавался в плен и сражался до тех пор, пока в нем оставалась хоть одна искра жизни, даже с толпой врагов. Но разве обязательно губить их всех на этом поле?
И вот князь Ирник, будучи благородным от рождения, воззвал к чести своих противников. Ведь сражение можно закончить и поединком вождей. Он протрубил в рог вызов на поединок и направил коня в сторону предводителя катафрактов. Лонгин Константин был не менее благороден и, услышав вызов на поединок, протрубил в ответ, принимая его.
Как бы ни было скученно на поле боя, все же благородный поединок двух вождей вызывал уважение. И потому каждый услышавший трубный звук спешил убраться в сторону, освободив место для поединка.
Два поединщика неслись навстречу друг другу. Конечно, копье Ирника было на целый метр короче копья Константина. Зато излишняя броня не сковывала его движений. И это позволило князю уклониться в сторону от четырехгранного наконечника, направленного в его грудь. Но и его копье разлетелось в щепки, ударившись о нагрудную броню лонгина.