История пятая. Гермиона Грейнджер и Игры с огнем
Шрифт:
– Ты не покидал спальни, ясно?
– поддержал Рон.
– Ты сучил ногами во сне и вопил пару минут, пока мы тебя будили.
Кажется, у Гарри отлегло от сердца. Во всяком случае, он посмотрел на нас не как на боггартов и принялся за еду.
*
Дела на площади Гриммо обстояли не просто скверно, а очень скверно, вот что я поняла через пару дней.
Сириус, хотя казался веселым, распевал рождественские гимны и всячески дурачился, сильно сдал. Тогда, после Азкабана, он буквально за год помолодел и сделался похож на старые свои фотографии, а теперь снова опустился, оброс, и лицо у него постарело
Да, он показал нам кое-что интересное, хитрые приемы: в подвале дома на Гриммо можно было тренироваться без опаски, никто бы нас не засек. Но этого было мало!
Блэк погибал, умирал у нас на глазах, а остальные то ли не могли, то ли не хотели увидеть, как отчаянно он просит о помощи - не словами, а как собака, одним взглядом: ну помоги же, человек, я не умею объяснить, что со мной такое, мне больно, больно, плохо, а ты большой и умный, ну сделай же что-нибудь, спаси меня!..
Беда была в том, что меня бы он не послушал. Да и других тоже - не было для него авторитетов… Директор, разве что, но тому, кажется, было наплевать. Он тут и не появлялся. И лучшему другу Люпину было наплевать. И миссис Уизли… впрочем, она сейчас переживала за мужа. Даже Гарри был больше занят своими переживаниями, куда уж тут думать о крестном…
«Нам нужен план, Грейнджер, - сказала я себе как-то ночью.
– Нам нужен очень хороший четкий план. Иначе Сириуса не спасти, а каким бы он ни был идиотом, всё равно его жалко!»
Назавтра я поймала Тонкс - они с Грюмом как раз заглянули ненадолго, - и попросила ее помочь разобраться с одним заклинанием. Грюм увяз в разговоре, это было надолго, поэтому я уволокла Тонкс в подвал, тщательно запечатала дверь заклинанием (а то Джинни с близнецами вломятся запросто), и сказала:
– Ты нужна мне, как женщина!
– Чего?!
– Тонкс вытаращилась на меня.
– Совет мне твой нужен!
– пояснила я.
– Ну… я не могу о таком спросить у мамы или миссис Уизли, а ты все-таки моложе… понимаешь?
– А, фу ты, напугала… - успокоилась она и присела на какой-то сундук.
– А что, что случилось? С мальчиком поссорилась? С этим, как его, Виктором?
– Да сколько раз говорить, что с Виктором мы просто дружим?!
– вспылила я.
– У него невеста есть, вообще-то… с ней мы тоже дружим. Я о другом. Ну… например, тебе нравится мужчина, который намного старше… Тонкс, ты что?!
Она сделалась ярко-малиновой, вся, от шеи до кончиков волос.
– Ты откуда узнала, что мне Ремус нравится?
– прошептала она.
– Чего?!
– настал мой черед впадать в шоковое состояние.
– Люпин? Тонкс, но как… какого… почему?!
У меня даже план из головы вылетел, так я удивилась.
– Ну… - она шмыгнула носом и посмотрела в потолок.
– Он добрый. Славный такой.
– Ой, всё, - взялась я за голову.
– Еще он несчастный. Оборотень, да, бедняжка, на работу не берут, влачит жалкое существование, вся его жизнь - в Ордене, так?
– Э-э-э…
– Он очень хороший и добрый, - заверила я, стараясь не думать о том, как Люпин убил Рона. Пусть в несбывшемся прошлом, но… - Но, Тонкс, а ты никогда не думала о том, почему он такой… гм… потрепанный?
– В каком смысле?
– В прямом! У него мантия в заплатках, - ответила я.
– Если он сам бытовыми чарами не владеет, что, миссис Уизли попросить не может? Дел-то там на один взмах палочкой! Он даже в школу явился преподавать в таком виде. Можешь представить, как ласково его там встретили?
– А правда, почему?
– задумалась она.
– Он ведь хорошо колдует, я видела. А одежда… в Хогвартсе же домовики есть! Я вечно на себя что-то выливала, так они мне живенько мантию в порядок приводили!
– Имидж, - фыркнула я.
– Бедный-бедный-несчастный оборотень…
– Ты злая, Гермиона, - честно сказала мне Тонкс и засопела, но задумалась, явно что-то вспоминая.
– Угу, злая, - подтвердила я, - но справедливая.
– Слушай, а он ведь всегда такой был, сколько я его помню, - выдала вдруг она.
– Даже мантия, по-моему, та же самая. И он у нас всегда по выходным обедал.
– А работал где, пока его в Хогвартс не пристроили?
– спросила я с интересом.
– Понятия не имею, - помотала она медленно лиловеющими волосами.
– Ну, ему небольшое наследство от родителей досталось, а еще он выполнял задания Дамблдора.
– А директор за это платит?
– не удержалась я.
– Э-э-э… - снова подвисла Тонкс.
– Нет. Но, наверно, у Ремуса есть, на что жить! Пусть и бедно…
– Ну и что ты в нем нашла?
– спросила я.
– Он симпатичный, да, и обаятельный. Или ты на страдания запала? По-моему, не так уж он страдает, скорее, бравирует этим своим оборотничеством!
– Для этого тоже нужна храбрость!
– обиделась она.
– Да, возможно, - согласилась я и поерзала, устраиваясь поудобнее.
– Меня больше Сириус беспокоит.
– Почему?
– А ты не видишь? Серьезно, ты, взрослая девушка - и не видишь, что он скоро с катушек съедет?
– Нет… ну… То есть, я заметила, что он какой-то странный, - обескураженно сказала Тонкс и позеленела до корней волос.
– Но он и так-то нормальным не был. То смеется, то гавкает из-за угла, то за задницу хватает…
– И давно он так делал?
– Э… да с весны, наверно, перестал. Если только выпьет… Но и тогда уже не шутит, - подумав, ответила Тонкс.
– Или как-то так… не смешно.
– Он один Азкабан сменял на другой, - сказала я.
– В этом хуже.
– Ты о чем?
– О том. Мы приходим и уходим, у нас там… какая-то жизнь кипит, а он сидит взаперти, даже новостей не знает. Ему и рассказывают только то, что он должен знать, по их мнению. Он… - я подумала, решила, что Тонкс может не знать слова «вакуум» и продолжила: - Он как рыбка в аквариуме. Снаружи люди, они что-то делают, о чем-то говорят, приходят и уходят, а он их даже не слышит. И они его тоже не слышат. Тыкается что-то там в стекло, рот разевает, подумаешь… Корма бросили, и ладно.