История пятая. Гермиона Грейнджер и Игры с огнем
Шрифт:
– Ну, пускай будет «опасается». Неважно.
– А меня научите?
– шепотом спросила я.
– Я… без этих вот вулканов и взрывов, честное слово! Оно как-то улеглось…
– Видно будет, - буркнул он и встал, потянув меня за собой.
– Я не стану извиняться перед Блэком, Грейнджер. Я в свое время повел себя не лучше, за что и расплачиваюсь. А у него были все шансы реабилитироваться, но он их… пустил на ветер. И это тоже не его вина. Ладно… Жду вас в понедельник, в шесть вечера.
– Да, сэр, - кивнула я.
Возвращаться в дом не хотелось, но
– Что это было?
Белый пудель, выбравшийся из-за мусорного бака, поднялся во весь рост, превратившись в Нимфадору Тонкс.
«Это будет Обливиэйт», - подумала я, нащупав палочку в кармане, а вслух сказала:
– А ты как думаешь?
– Не знаю, - честно сказала она.
– Это… ну… очень странно!
Тонкс помолчала, потом сказала:
– А давай рванем в бар тут по соседству?
– Нас не потеряют?
– Нет, я Патронуса пошлю, скажу, что ты со мной, - заверила она, и мы рванули.
У Тонкс были маггловские документы, а я выгляжу достаточно взросло, чтобы меня пустили в заведение и продали коктейль. Да и вообще, что стоит заколдовать того бармена?
– Я думала про Ремуса, - сказала она, гоняя по стойке бара монетку.
– Ты была права.
– В смысле?
– В смысле - он хороший, добрый, но он ни черта не делает, пока ему директор не прикажет!
– буркнула Тонкс. Хорошо, что в свете дискотечных огней ее шевелюра внимания не привлекала.
– А Сириус идиот!
– Даже спорить не стану. Только дальше-то что?
– Не знаю, - она прикрыла лицо руками.
– Правда, не знаю. А ты…
– Что - я?
– Я видела, как вы со Снейпом на крылечке сидели.
– Ну и что? Он мой любимый преподаватель, - буркнула я.
– И если ты кому-нибудь хоть слово об этом скажешь…
– Гермиона, я его жутко боялась!
– честно сказала Тонкс, залпом допила свой коктейль и икнула.
– Никто не поверит, что он может быть чьим-то любимым преподавателем! Интересно, кстати, а девушка у него есть?
– Сомневаюсь, - вздохнула я.
– Кто ж на такого клюнет?
– Да уж, морда у него так себе… - вздохнула она.
– Но ты точно… не… не?
– Не-не-не, - заверила я.
– Тонкс, он же на двадцать лет меня старше! Ладно ты с Люпином, у вас разница… сколько там у вас разницы? Ну ничего, терпимо. А это, извини, уже извращение, я ему в дочки гожусь!
– Чего это - с Люпином?!
– возмутилась она, с трудом сфокусировав взгляд.
– Н-ну его н-нафиг…
«Тонкс больше не наливать», - поняла я.
Как мы возвращались на Гриммо - это отдельная история. Тащить на себе Тонкс было не так уж тяжело, но она порывалась то петь, то аппарировать, то еще что-нибудь учинить (хорошо еще, первым делом я отобрала у нее палочку!), то садилась на тротуар и принималась декламировать стихи, причем так выразительно, что разок ей даже монетку кто-то кинул…
– Получите, - сказала я, скинув Тонкс на руки Сириусу, бдившему возле двери.
– Чтоб я еще раз пошла с ней по кафетериям…
–
– встревоженно спросил Сириус, разом забыв о своих обидах.
– Тонкс? Гермиона, что с ней?
– Да ничего, просто она пьяная, - мрачно пояснила я.
– С одного коктейля унесло. Ты ее отнеси в комнату и уложи, пусть проспится…
Хорошо еще, миссис Уизли на пути не попалась, а то забавно бы вышло!
Я проводила Сириуса наверх.
– Я с ней посижу, - серьезно сказал он, обернувшись.
– Мало ли, плохо станет…
– Сиди, конечно, - пожала я плечами и ушла к себе. Будем надеяться, Тонкс ничего не вспомнит, а если и вспомнит, сочтет это пьяным бредом!
Хм, а почему ее так развезло? Я пила то же самое, но вообще не ощутила эффекта. Может, метаморфизм виноват?
========== Часть 9 ==========
До школы мы добрались на «Ночном рыцаре», и, судя по виду Тонкс, штормить ее еще не перестало. О нашем походе она не вспоминала: то ли и правда не помнила, то ли стыдно было…
После каникул занятия шли ни шатко ни валко, но я к такому привыкла. К шести вечера я уже сидела в кабинете Снейпа, притаившись в кресле, а вскоре и Гарри явился.
– Закройте за собой дверь, Поттер, - велел ему профессор.
Тот послушался.
– Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь, - сказал профессор.
– Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Могу только надеяться, что к ней вы обнаружите больше способностей, чем к зельям.
– Понятно…
– Возможно, это не обычные занятия, Поттер, - негромко сказал Снейп, - но, тем не менее я по-прежнему ваш преподаватель, и, обращаясь ко мне, вы всякий раз будете именовать меня «сэр» или «профессор».
– Да… сэр, - выдавил Гарри.
Снейп продолжал смотреть на него, сощурившись.
– Итак, окклюменция. Как я уже объяснил вам на кухне у вашего любезного крёстного, этот раздел магии позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния.
– А почему профессор Дамблдор считает, что мне это нужно, сэр?
– Наверняка вы уже догадались сами, Поттер? Тёмный лорд весьма сведущ в легилименции…
– А это что такое? Сэр.
– Это умение извлекать чувства и воспоминания из чужого разума…
– Он умеет читать мысли?!
– явно испугался Гарри.
– Только маглы рассуждают о «чтении мыслей», - устало сказал Снейп.
– Ум - не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа. Мозг - сложный орган - по крайней мере, у большинства людей, Поттер, - он усмехнулся.
– Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определённых условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, Тёмный лорд почти всегда знает, когда ему кто-то лжёт. Только искушённые в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и, таким образом, говорить неправду в его присутствии, не опасаясь разоблачения.