История России в лицах. Книга третья
Шрифт:
Она тихо преставилась летом 1453 в возрасте 82 лет и была похоронена в традиционной усыпальнице русских княгинь – в Вознесенском монастыре.
Ее сын, Великий князь, еще не достиг старости, но несчастья и душевные страдания подорвали его силы. Сказались также ранения, полученные в боях с татарами. А смерть матери лишила его самого верного друга и союзника: он пережил ее лишь на девять лет.
Василий Темный хотел умереть монахом, но ему сделать этого не пришлось – не хватило времени. Он лишь успел написать духовную грамоту, утвердив великое княжение за старшим сыном Иоанном, и преставился на сорок седьмом году жизни Великим Постом 1462 года. Закончилось правление того, кто был, пожалуй, одной из самых трагических фигур русской истории.
Но начался совершенно новый этап самой этой истории.
Символ русской воинской славы
Дмитрий был сыном московского князя Ивана II Ивановича и вступил на престол после смерти отца всего девяти лет от роду. В таком возрасте он, разумеется, не мог править, и все дела княжества находились в ведении главы боярского совета митрополита Алексия. Естественно, что появление на московском престоле мальчика, вызвало у соседей – князей суздальских, нижегородских, рязанских и иже с ними желание пойти на Москву, скинуть малолетку и стать Великим князем Московским.
Помещало этим планам, как всегда, отсутствие единства между князьями и мудрая политика митрополита Алексия. А уж когда князь Дмитрий подрос, поздно было остальным князьям удовлетворять свои политически амбиции. Имена этих князей помнят только некоторые историки, а имя князя Дмитрия Донского навеки осталось в народной памяти.
Княжение Дмитрия Ивановича началось в 1359 году и совпало с «великой замятней» в Золотой Орде, где после смерти хана Бердибека перегрызлись между собой все более или менее влиятельные персоны. После череды убийств Орда разделилась между двумя ханами: Абдуллой и Мюридом. По совету митрополита Алексия, одиннадцатилетний князь Дмитрий отправился за ярлыком на княжение к обоим ханам по очереди. И в результате получил московское великое княжение – как оказалось, не только для себя, но и для своих потомков.
Годы шли, князь Дмитрий мужал, росла сила Московского княжества, тогда как раздоры между остальными князьями не прекращались. По одному «выдергивал» их Дмитрий Иванович с независимых княжений, отбирал земли и присоединял к московским. А в шестнадцатилетнем возрасте великий князь московский женился на единственной дочери князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича. Брак был заключен в Коломне, там же был подписан и «вечный союз» двух князей.
Москва окончательно утвердила свое руководящее положение в русских землях, хотя все еще платила дань Золотой Орде и вынуждена была считаться с ее ханами. Мало кто мог предвидеть, что существование татаро-монгольского ига почти закончилось, что через считанные годы никто из русских князей не поедет за «ярлыком» в проклятую Орду. Она казалась вечной и несокрушимой, но… только казалась.
Совсем еще молодой великий князь Московский отстроил первый белокаменный кремль в Москве, который навсегда стал символом города. А в возрасте двадцати пяти лет князь Дмитрий отразил нападение на княжество сильного войска литовского князя Ольгерда, а затем вынудил Тверь признать старшинство Москвы и заключить с ней прочный мир.
В 1376 году Московское княжество утвердило своё влияние в Болгарии Волжско-Камской, в 1378 году его рать разбила под Скорнищевом рязанского князя. Но Дмитрий Иванович занимался не только усмирением строптивых соседей: он первым из московских князей возглавил вооружённую борьбу народа против татар и в 1378 на реке Вожа разгромил татарское войско.
«В год 1378 ордынский князь, поганый Мамай, собрав многочисленное войско, послал Бегича ратью на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю землю Русскую. Великий же князь Дмитрий Иванович, услышав об этом, собрал много воинов и пошел навстречу врагу с войском большим и грозным. И, переправившись через Оку, вошел в землю Рязанскую и встретился с татарами у реки у Вожи, и остановились обе силы, а между ними была река».
Сам князь Олег Рязанский летописцем даже не упоминается. По-видимому, тихо сидел со своей дружиной в столице – Переяславле-Рязанском, и… просто ждал, чем все это закончится. Ему не хотелось ни ссориться с Москвой, ни воевать с Мамаем. Время единения русских князей еще не наступило, равно как и не настал срок падения Орды. Но…
В войске, которое участвовало в битве, кроме москвичей был еще и князь Даниил Пронский, командовавший целым крылом русской армии, то есть примерно третью или четвертью всего выставленного против татар войска. Вряд ли Дмитрий Иванович доверил бы человеку, никак доселе не проявившему себя на полу брани, такой важный пост. Видимо, он привел с собой не только личную дружину, но и много других воинов с рязанских земель. А вот этого он бы не смог сделать без ведома и согласия Олега Рязанского.
Правда, Мамай рассчитывал совсем на другое: рязанский князь считался союзником Орды и должен был помочь ее войску, сражаясь против великого князя Московского. Однако в летописных сообщениях о битве на Воже не упоминается о какой-либо помощи Олега татарам.
Зато саму битву летописцы описали весьма подробно:
«Через несколько же дней татары переехали на нашу сторону и ударили в кони свои, и искочиша быстро, и нюкнуша гласы своими, и поидоша на грунах и ткнуша на наших.
И ударили на них с одной стороны Тимофей окольничий, а с другой стороны князь Даниил Пронский, а князь великий ударил в лице. Татарове же в том часе повергли копья свои и побежали за реку за Вожу, а наши после за ними, бьючя их и секучи и колючи…»
Таким образом, русские бросились на атаковавших их татар одновременно с трех сторон. И татары, не выдержав фланговых ударов, побросали копья и бросились наутек. Однако, разгромив противника, русские не решились немедленно преследовать его. Возможно, опасались, что бегство татар было притворным, и, пустившись за ними в погоню, они попадут в засаду. Опасения, не лишенные основания: напасть малым числом, отступить и заманить в ловушку – старейший тактический прием степняков.
«А когда приспел вечер, и зашло солнце, и померк свет, и наступила ночь, и сделалось темно, то нельзя было гнаться за ними за реку. А на другой день с утра стоял сильный туман. А татары, как побежали вечером, так и продолжали бежать всю ночь. Князь же великий в этот день только в предобеденное время пошел вслед за ними, преследуя их, а они уже далеко убежали…» – пишет далее летописец.
Татар русские войска, конечно, уже не догнали. Но зато нашли в степи брошенный ими обоз. Татары, видимо, ни на секунду не сомневались, что русские войска мчатся за ними следом, и именно поэтому бросили все свое имущество.