История России в лицах. Книга третья
Шрифт:
Сторонники свергнутого и изувеченного князя укрылись в Литве, где их встретили с большим почетом. Это, естественно, не упрочило положения Шемяки: сосредоточение недовольных на литовской территории угрожало крупными осложнениями и новыми военными действиями, на которые не было уже ни сил, ни средств. Василия освободили из-под стражи и дали ему в удел Вологду, куда тут же потянулся народ, как когда-то в Коломну. А тверской князь Борис, один из самых влиятельных в то время на Руси, обручил свою дочь с сыном Василия, Иваном – будущим великим князем Иваном III.
Софью Витовтовну, разлученную со слепым сыном, ее противники пытались отделить от родных, ибо страшились влияния этой несгибаемой женщины. Семидесятипятилетнюю старуху сослали в Чухлому, а оттуда увезли в Каргополь – по тем временам, глушь несусветную. Лишь под давлением высших церковных властей, пригрозивших Дмитрию карой небесной, тот отпустил Софью на свободу и она добралась своими силами до Троице-Сергиевой обители, где встретила слепого сына, собиравшегося постричься в монахи Спасо-Каменного монастыря.
Ибо после ослепления никто, никогда и нигде не возвращался к активной политической деятельности, и уж тем более не возвращался на престол. К тому же сломленный своим несчастьем Василий прилюдно покаялся и целовал крест на верность Шемяке. И тут из ссылки вернулась Софья…
Подготовка к пострижению в монахи свергнутого великого Князя шла полным Ходом, когда в Спасо-Каменный монастырь неожиданно прибыл игумен Макарий и уговорил князя, что при поддержке верных людей вновь появился шанс занять великокняжеский трон в Москве. Нужно было только проявить волю к победе, объединив под свои знамена врагов Шемяки.
Утром о решении было объявлено игумену Спасо-Каменного монастыря, который все понял и поддержал князя. Договорились, что Макарий отбудет в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы предупредить и подготовить местного игумена Трифона к подобающей встрече Василия Темного с семейством. Целью поездки теперь объявлялась безусловная поддержка знатного гостя в борьбе за великокняжеский престол, а, значит, и снятие с него целовальной клятвы на кресте.
Только в монашеской обители чудотворца Кирилла, имевшей давние связи с Москвой, могло произойти такое неординарное для церкви событие, ломающее все прежние традиции, ибо никто был не в праве отменять данную раз и навсегда клятву на святом кресте.
То, что произошло в тот вечер и в ту ночь на Каменном острове, Василий Васильевич Темный посчитал знаком с небес, которым впервые был отмечен его властный путь и судьба. Все в дальнейшем случилось так, как и задумали. Игумен Трифон поступил смело и решительно, принял ответственность на себя, сняв с великого князя целовальную клятву, к которой его насильно принудил Шемяка.
Благословение Макария и напутствие Трифона, сказанные от лица православной церкви, вдохнули в великого князя прилив жизненных сил, который уже не покидал «берегов» его души до конца жизни.
И дни великого княжения князя Дмитрия Юрьевича Шемяки оказались сочтены…
В 1449 году, когда Шемяка вновь выступил против Василия II, поход московских войск уже носил характер почти крестового: с великим князем шло все высшее духовенство. Да и явное предпочтение, которое простой народ отдавал своему слепому государю, сыграло свою роль. На Руси всегда любили и почитали мучеников, а Василий стал им фактически еще при жизни. Шемяка бежал в Великий Новгород, без особого успеха пытался собрать новых сторонников и… внезапно скончался. Версия об отравлении его московскими стараниями, по некоторым признакам, может считаться правдоподобной. После этого к Московскому княжеству присоединились Можайск и Боровск.
Казалось, сами небесные силы покровительствовали слепому Великому князю. В 1453 году турки захватили Константинополь, бывший до этого времени центром православия, и отныне главным оплотом православия стала Русь. Народ и в этом усмотрел промысел Божий, равно как и в том, что последнее нападение татар на Москву закончилось их внезапным и необъяснимым бегством из-под стен осажденного города.
Хотя в этом заслуги Василия не было совершенно: он в это время совершал поездку по Волге. Руководили обороной его восьмидесятилетняя мать вместе с новым митрополитом Ионой. В какой-то момент татарам почудилось, что к Москве приближаются несметные полчища Великого князя: агенты, как бы сейчас сказали, Софьи постарались на славу. Город был спасен.
Результаты княжения Василия II можно характеризовать как ряд крупных успехов: увеличение территории московского великого княжения, независимость и новая формулировка задач русской церкви, обновленная идея московского самодержавия и внутренне упроченная власть великого князя. В 1450 г. Иван, старший сын Василия II, был сделан его соправителем, его имя встречается на государственных грамотах. Только мало кому известно, что за всеми этими делами почти всегда стояла Софья – достойная дочь своего великого отца.
Василий II Тёмный вышел победителем из 20-летней борьбы за новый порядок престолонаследия. Умирая, он благословил своего старшего сына Иоанна великим княжением московским, так как город Владимир был включен в состав Московской области. На стороне Василия Тёмного были московские бояре, духовенство и народ. Все они сочувствовали новому порядку престолонаследия (от отца к старшему сыну), с которым наконец-то прекращались прежние княжеские усобицы, изрядно вредившие государству изнутри.
При нём же был постановлен митрополит, что дало русскому духовенству долгожданную независимость от константинопольского патриарха. Сама же Софья Витовтовна неоднократно участвовала в закладке церквей и монастырей, и страстно желала видеть окончание постройки Вознесенского собора в Кремле (при ней строительство было доведено до увенчания куполами).
Незадолго до конца жизни Софья Витовтовна купила село Воробьево в окрестностях Москвы (на Воробьевых горах), которое благодаря ей стало считаться дворцовым – великокняжеской, а затем и царской летней резиденцией.
Удивительно, но никто и никогда не попрекал вдовствующую княгиню ёё иноземным происхождением, как это произошло всего лишь полвека спустя с Еленой Глинской. Народ еще не отвык от того, что их правители брали в жены иноземных принцесс и княжон. А литвинка сделала для России куда больше, чем чисто русские жены других Великих князей.