История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Зубов Андрей Борисович

Народ к смерти Кирова отнесся по-разному. В частушке пели: «Эх огурчики, помидорчики / Сталин Кирова убил в коридорчике». Но была и другая: «Самолет летит, внизу проталина / Убили Кирова, убьем и Сталина». Из партии, разросшейся до 3,5 млн человек, по «Кировской чистке» после его убийства было исключено более 1,1 млн членов.

3.2.18. Смена политических целей с мировой революции на строительство коммунистической державы. Советский патриотизм

Переход к «развернутому строительству социализма в отдельно взятом Советском Союзе» вызвал смену главных лозунгов большевицкой партии. Фантом мировой революции исчезал в грохоте первой пятилетки. Вместо него возникала новая цель, не менее, впрочем, иллюзорная: установление

мирового господства СССР. Конечно, Сталин и его единомышленники никоим образом не отказывались от подготовки пролетарских переворотов в разных странах. Однако в отличие от большевиков, оставшихся на старых позициях, видели в этих переворотах лишь средство для усиления роли «Страны Советов» в глобальной политике. Ведь сталинская теория построения социализма в СССР утверждала приоритет российской «социалистической» государственности над всеми остальными проблемами мирового коммунистического движения. «Революционер тот, кто без оговорок, безусловно, открыто и честно, без тайных военных совещаний готов защищать, оборонять СССР, – открыто заявлял Сталин еще в конце 1927 г., – ибо СССР есть первое в мире пролетарское государство, строящее социализм. Интернационалист тот, кто безоговорочно, без колебаний, без условий готов защищать СССР потому, что СССР есть база мирового революционного движения, а защищать, двигать вперед это революционное движение невозможно, не защищая СССР».

В начале 1930-х гг. национал-коммунистический характер этих сталинских установок стал особенно очевиден. В сознание масс начали усиленно внедряться идеи патриотизма, граничившего с «красным» великодержавным шовинизмом. Причем особый упор делался на разжигание именно русского национализма. Сталин явно стремился представить СССР «наследником» Великой Руси, а самого себя – «гениальным продолжателем» дела предков, знаменитых строителей могучего государства. В стране накалялась истеричная атмосфера осажденного лагеря, окруженного со всех сторон врагами, то и дело засылавшими в СССР вредителей и диверсантов. В одурманенном народе воспитывалось чувство национальной социалистической гордости и исключительности. Тон патриотической кампании задавал, разумеется, сам Сталин.

В конце 1930 г. он подверг суровому разносу поэта Д. Бедного за то, что тот провозгласил «на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения». Сталин назвал это клеветой «на наш народ», несмотря на то, что таких же взглядов на дооктябрьскую Русь придерживались, разумеется, и Ленин, и все остальные большевики всего за несколько лет до того. В новых условиях, однако, Генсек не мог согласиться с таким бичеванием старой России: ведь народ, строивший под его руководством социализм, должен был верить в свое историческое величие! Тогда и борьба за социализм в СССР наполнилась бы глубочайшим национальным смыслом: понятно, что только русский народ-победитель мог встать в авангарде всего человечества. «Весь мир признает теперь, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию, – писал Сталин. – Революционеры всех стран с надеждой смотрят на СССР, как на очаг освободительной борьбы трудящихся всего мира, признавая в нем единственное свое отечество. Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу и, прежде всего, русскому рабочему классу, авангарду советских рабочих, как признанному своему вождю, проводящему самую революционную и самую активную политику, какую когда-либо мечтали проводить пролетарии других стран».

В 1931 г. Сталин развил этот тезис, потребовав в первую очередь перестройки партийной истории. Главным в новой схеме должен был стать вывод о том, что «русская революция была (и остается) узловым пунктом мировой революции, что коренные вопросы русской революции являлись вместе с тем (и являются теперь) коренными вопросами мировой революции». Вскоре кремлевский диктатор дал команду пересмотреть в патриотическом духе и всю историю дореволюционной России. Его давно уже раздражали взгляды старого историка-большевика М.Н. Покровского, сводившего все российское прошлое к борьбе антагонистических

классов и принижавшего, с его точки зрения, роль великих личностей. Не нравилось ему и то, что Покровский, которого, между прочим, очень высоко ценил Ленин, акцентировал чересчур большое внимание на самых неприглядных сторонах российской действительности (антилиберализм властей, террор крепостников, ущемление прав иноверцев).

30 января 1933 г. в Германии президент Гинденбург в поисках выхода из череды правительственных кризисов назначил имперским канцлером Адольфа Гитлера. На выборах в начале марта его Национал-социалистическая рабочая партия вместе с близкими ей националистами получила 52,5 % мест в рейхстаге, в то время как коммунистам досталось 12,5 %, социал-демократам – 18,5 %, «буржуазным» партиям – 16,5 %. В конце марта рейхстаг значительным большинством дал Гитлеру, как вождю (фюреру), чрезвычайные полномочия издавать законы, невзирая на конституцию.

Увидев, как национал-социалист Адольф Гитлер обошел интернационалиста коммуниста Эрнста Тельмана в общественной популярности, Сталин окончательно утвердился в мысли, что идеологический курс СССР надо менять с «пролетарского интернационализма» на «советский патриотизм», то есть на своего рода большевицко-российский национал-социализм.

В марте 1934 г. Политбюро постановило объявить конкурс на новый учебник по истории СССР. Главным, хотя и неофициальным, членом жюри был сам Сталин, внимательно следивший за тем, чтобы в новой концепции российской истории не было излишнего «социологизма». Примерно в то же время он обратился с письмом к членам Политбюро, в котором обрушился с суровой критикой на самого Энгельса за то, что тот в одной из своих статей представил внешнюю политику царизма более реакционной, чем политика других европейских держав. Опубликование этой статьи в журнале ЦК ВКП(б) «Большевик» было признано «нецелесообразным»!

Началась работа конкурсных комиссий по разработке новых школьных и вузовских учебников по истории СССР и истории зарубежных стран. Их работа непосредственно контролировалась Сталиным и Ждановым. Большую роль в практической работе комиссий, в критике «исторической школы Покровского» и в выработке общих концепций сталинского варианта истории страны и мира, сыграли Бухарин и Радек. Вместе с ними были привлечены известные профессиональные историки, профессора университетов и школьные учителя.

В центре мирового исторического процесса помещалась история России, чья восходящая линия развития находила свое триумфальное воплощение в СССР – «величайшей и праведной мировой державе трудящихся». Зарубежный мир так же был выстроен по определенной иерархии в зависимости от враждебности по отношению к СССР. Центром и апофеозом истории России – СССР становилась история ВКП(б). Апофеозом истории партии были события Октябрьской революции и Гражданской войны, а главное – сталинский период правления. Центральной же фигурой истории партии, революции, Гражданской войны, истории СССР и всего древнего и современного мира становился «вождь всех времен и народов товарищ Сталин». Таким образом, вся конструкция представляла собой многоступенчатый «постамент-мавзолей» для гигантской фигуры вождя, с вершины которого он объяснял тяжелое прошлое, блестящие успехи настоящего и пророчествовал о блаженном будущем его страны.

Сталин реабилитировал понятие «Родина», отвергнутое большевиками еще в годы Первой мировой войны. Сделал он это, правда, в весьма характерной для него манере: 8 июня 1934 г. в СССР был принят закон о введении смертной казни «за измену Родине», которой считались, в частности, невозвращение из-за рубежа и попытка перехода границы. По этому закону, кстати, для членов семьи «предателя», знавших о его намерениях, предусматривалось заключение в концлагерь на срок от 2 до 5 лет, а для тех, кто не знал, – пятилетняя ссылка. После этого «Известия» поместили передовую статью, в которой призвали всех граждан советской страны любить свое «отечество». Теперь «любить советскую Родину» надо было под страхом смерти. В народе родилась поговорка, в старой России совершенно немыслимая: «любите родину, мать вашу!..»