История России языком дворянских гербов

Пчелов Евгений Владимирович

В те же годы начала века в России работали еще несколько видных геральдистов, среди них В. Е. Белинский, активно популяризировавший геральдику, генеалогию и близкие им науки в периодических изданиях. Но, безусловно, первое место принадлежало двум выдающимся специалистам – С. Н. Тройницкому и уже упоминавшемуся В. К. Лукомскому. Сын сенатора, Сергей Николаевич Тройницкий (1882–1948) окончил петербургское Училище правоведения, затем учился в Германии. Он был одним из самых талантливых и ярких историков искусства своего времени. В 1905 году на собственные средства организовал издательство «Сириус», где выходили книги по искусству и геральдике, в том числе те, что стали шедеврами иллюстрированных изданий своего времени. С 1908 года он был сотрудником Эрмитажа, где с 1913 года являлся хранителем Отделения драгоценностей, а позднее организовал Галерею серебра. Уже после революции в 1918 году сотрудники Эрмитажа избрали его своим директором (это

был первый выбранный директор в истории этого музея). Тройницкий очень много сделал для Эрмитажа, его сохранения и развития в первые послереволюционные годы. В 1927 году он был «освобожден от исполнения обязанностей директора», но в течение нескольких лет оставался заведующим отделом прикладного искусства, пока не был окончательно «вычищен» из Эрмитажа в 1931-м. Ему инкриминировались неподходящее социальное происхождение и «незначительность» научных занятий, к числу которых относились геральдика, табакерки и веера (в частности, он был автором первых опубликованных каталогов эрмитажных коллекций вееров и табакерок). На рубеже 1920–1930-х годов Тройницкий как мог пытался бороться с большевистскими продажами эрмитажных шедевров, а зачастую их уничтожением; именно он дважды спас от переплавки уникальную серебряную раку Александра Невского. Затем Тройницкий работал антикварным экспертом, а после убийства Кирова, когда началась волна массовых выселений из Ленинграда «бывших», или так называемых социально опасных элементов, его сослали на три года в Уфу. После освобождения Сергей Николаевич поселился в Москве, в последние годы жизни работал в Музее фарфора и фаянса в Кускове и затем в Музее изящных искусств (ГМИИ им. Пушкина) заведующим отделом декоративного искусства.

С. Н. Тройницкий издавал первый в России журнал «Гербовед», который выходил в 1913–1914 годах (всего было опубликовано 23 номера). Его основателями, помимо Тройницкого, были В. К. Лукомский, а также исследователь декоративно-прикладного искусства и художник, в том числе мастер экслибриса барон Арминий Евгеньевич фон Фёлькерзам (1861–1917) (которому принадлежит, в частности, экслибрис собственной библиотеки Николая II в Зимнем дворце) и три других художника – Осип Адольфович Шарлемань (1880–1957), чей отец был автором рисунка государственного герба Российской империи 1882 года; Владимир Яковлевич Чемберс (1878–1934), после 1917 года покинувший Россию; и Георгий (Егор) Иванович Нарбут (1886–1920), оформлявший журнал. Подавляющее большинство статей «Гербоведа» было написано Тройницким и Лукомским. В журнале печатались уникальные материалы Департамента герольдии, исследовательские работы, в основном по дворянской геральдике, рецензии на геральдические издания. Тройницкий издавал отдельные книги геральдического содержания, посвященные, к примеру, целым комплексам гербов – гербам лейб-компанцев (1914) и гербам командира и офицеров легендарного брига «Меркурий» (1915); первую иллюстрировал О. А. Шарлемань, вторую – Г. И. Нарбут.

Активно работал В. К. Лукомский. В 1914 году совместно с историком и генеалогом Вадимом Львовичем Модзалевским (1882–1920) он издал «Малороссийский гербовник» с рисунками Нарбута. А в 1915 году в Петрограде была опубликована книга Лукомского, написанная совместно с другим знатоком геральдики бароном Николаем Аполлоновичем Типольтом (1864–1948) под названием «Русская геральдика. Руководство к составлению и описанию гербов», последний шедевр геральдического книгоиздания в России. Книга состояла из двух частей. Первая, «Источники русского гербоведения», была написана В. К. Лукомским, а вторая – «Основы геральдики», с изложением правил составления и описания гербов, – Н. А. Типольтом. Примечательно, что издание книги находилось в ведении особой комиссии под председательством Н. К. Рериха. В комиссию входили художники и искусствоведы: И. Я. Билибин, В. В. Матэ, С. П. Яремич и др., а иллюстрации к книге выполнили Н. А. Типольт (в той части, где не требовалось особого художественного мастерства) и Иван Яковлевич Билибин (1876–1942), сыгравший в истории геральдического художества в России очень важную роль. Так, Билибин был одним из авторов серии юбилейных марок, посвященных трехсотлетию династии Романовых; автором знаменитого двуглавого орла на печати Временного правительства, утвержденной в конце марта 1917 года. Этот орел до недавнего времени помещался на денежных знаках современной России.

Г. И. Нарбут, потомок старинного дворянского рода литовского происхождения, принадлежавшего к гербу Тромбы («трубы») (непосредственные предки художника натурализовались на Украине), был учеником Билибина. Он включал геральдические мотивы даже в книжные иллюстрации к произведениям, далеким от геральдической тематики, – например, к басням Крылова и русским народным сказкам (используя и собственный герб, – например, в иллюстрации к крыловской басне «Добрая лисица»). Для «Малороссийского гербовника» он создал оригинальный гербовый картуш в стиле украинского барокко XVII

века. В 1915 году составил сборник гербов гетманов Малороссии, изданный Тройницким. А в 1917 году был принят на службу в Департамент герольдии, где, в частности, разрабатывал типовой проект дворянского герба и соответствующей грамоты. После революции Нарбут создал проект государственного герба Украинской державы гетмана П. П. Скоропадского. Несколько выдающихся художников «Мира искусства» приняли участие в разработке ряда государственных гербов после распада Российской империи. Помимо Билибина и Нарбута, это Е. Е. Лансере, создавший герб Грузинской республики, а позднее вместе с О. А. Шарлеманем – герб Грузинской ССР, и М. В. Добужинский, автор одного из вариантов герба независимой Литвы.

После Октябрьской революции единственной сферой практического существования геральдики осталась государственная геральдика, а соответствующая наука была объявлена ненужной и чуть ли не контрреволюционной. Специалистов по геральдике к 1940-м годам в Советской России осталось всего два. Но если С. Н. Тройницкий от геральдики со временем практически отошел, то В. К. Лукомский занимался в созданном на базе архива Департамента герольдии и некоторое время просуществовавшем Гербовом музее атрибуцией музейных предметов по имевшимся на них изображениям гербов (всего им было проведено более тысячи таких экспертиз) и, числясь по архивному ведомству, в 1938 году получил степень кандидата исторических наук без защиты диссертации.

В московском Историко-архивном институте (созданном в 1930 году и начавшем работу в 1931-м) началось преподавание этих дисциплин, в том числе геральдики, для чего были привлечены еще остававшиеся к тому времени дореволюционные специалисты. В начале 1930-х годов геральдику вместе со сфрагистикой и генеалогией недолго читал историк-архивист, генеалог и москвовед Николай Петрович Чулков (1870–1940), по словам Ираклия Андроникова, «великий знаток государственных и семейных архивов XVIII и XIX веков, лучший специалист по истории русского быта, волшебник по части установления служебных и родственных связей великих и не великих русских людей». Об этом человеке широкие слои образованной публики узнали из документального фильма Ираклия Андроникова «Загадка Н. Ф. И.», который некоторое время использовался в Историко-архивном институте в качестве наглядного пособия по курсу источниковедения. С 1938 года общий курс вспомогательных исторических дисциплин начал читать Николай Владимирович Устюгов (1896–1963). Конспект курса, состоявшего из пяти частей, включая геральдику, был размножен на стеклографе в 1939–1940 годах, и только война помешала его изданию типографским способом (с началом войны Устюгов ушел на фронт, в народное ополчение).

В тяжелое военное время, когда институт чуть было не прекратил свое существование, кафедра вспомогательных исторических дисциплин, образованная в 1939 году, пополнилась некоторыми учеными, эвакуированными из блокадного Ленинграда. Среди них был и В. К. Лукомский, потерявший в огне пожара многие свои уникальные книжные и архивные коллекции. Летом 1942 года Владислав Крескентьевич стал преподавателем кафедры, где и получил возможность в полной мере раскрыть свой исследовательский и педагогический потенциал: начал преподавание учебных курсов тех наук, где был непревзойденным и уникальным для того времени специалистом, – геральдики и генеалогии. Конечно, это преподавание было нацелено прежде всего на конкретные задачи работы с архивными документами. Семинар Лукомского «Методы гербовой экспертизы и значение ее в исследовательской работе историка над памятниками материальной культуры и над документом в особенности» включал 60 (!) часов занятий – цифру, абсолютно непредставимую для сегодняшнего времени. Другой его семинар назывался «Методика определения гербов и составления родословной в работе над архивными фондами личного происхождения». Для практических занятий Лукомский составил в 1944 году уникальный «Эмблематический гербовник», рисунки к которому выполнил талантливый художник А. А. Толоконников (1897–1965). Этот гербовник был построен по статусному и генеалогическому принципу, позволяя быстро и легко атрибутировать тот или иной дворянский герб (хотя он и не охватывал, да и не мог охватить всего репертуара русской дворянской геральдики). Лукомскому было заказано учебное пособие по русской геральдике, он составил развернутый библиографический указатель научной литературы, опубликованной после 1917 года, по геральдике, сфрагистике и генеалогии, занимался собственными научными изысканиями, но многих своих замыслов, к сожалению, реализовать не успел и скончался в 1946 году. Удивительно, казалось бы, что вся эта активная деятельность в области геральдики и других исторических наук велась в институте в тяжелейшие годы войны, когда было вовсе не до того. Однако ученые старой школы прекрасно понимали, что никакие внешние сложности жизни не могут служить оправданием забвения подлинной науки. В их глазах она обладала поистине бесценным и вневременным статусом!

Конец ознакомительного фрагмента.