История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции
Шрифт:
Согласно неомальтузианской теории, перенаселение должно было вызвать частичный переход крестьян к занятию ремеслами – и действительно, главным фактором, определявшим жизнь крестьян Центрального района, было развитие промыслов. Промыслы позволяли избыточному населению Центра кормиться, обменивая продукты своего труда на хлеб, поступавший с Юга. В царствование императрицы Екатерины развитие крестьянских ремесел заметно ускорилось. «Историческое и топографическое описание Московской губернии», составленное в 1787 году, дает обстоятельное описание крестьянской торговли и промышленности по уездам. По свидетельству этого источника, крестьяне Московского уезда больше упражняются в ремеслах, нежели в хлебопашестве, среди них распространено ткачество полотняных и шелковых тканей, изготовление глиняной посуды, кузнечное, слесарное, столярное и прочие ремесла. [691] Особую роль играло производство грубых льняных холстов, которые шли не только на изготовление крестьянской одежды, но и на паруса для кораблей – поэтому их охотно покупали иностранцы. В Дмитровском уезде Московской губернии на душу приходилось лишь 0,7 десятины пашни, и крестьяне занимались сапожным, извозным, гребенным промыслами. [692] Десятая часть мужского населения Московской губернии ежегодно отправлялись на заработки. [693]
691
Цит. по: Дружинин Н. М. Указ. соч. С. 73.
692
Милов Л. В. Исследование… С. 249.
693
Подсчитано по: История крестьянства России… Т. III. С. 328.
694
Милов Л. В. Исследование… С. 294–296.
рис. 3.4. Динамика оброков и податей в Центральном районе (в пудах хлеба на душу населения). [695]
По некоторым оценкам, в 60 – 90-е годы XVIII века количество вольнонаемных работников из числа отходников и постоянных рабочих увеличилось с 220 до 420 тыс. [696] Половину этого числа составляли бурлаки – это говорит о том, что крестьяне зарабатывали дополнительные средства на жизнь не только производством ремесленных изделий для знати и ее дворни, но и перевозкой хлеба в потребительские центры, в Москву и Петербург, где была сосредоточена знать.
695
Подсчитано по: Федоров В. А. Указ. соч. С. 232; Прокофьева Л. С. Указ. соч. С. 112–113; Щепетов К. Н. Крепостное право в вотчинах Шереметьевых. М., 1947. С. 286; Милюков П. Н. Указ. соч. С. 161; Троицкий С М. Финансовая политика… Табл. 7; Чечулин Н. Д. Указ. соч. С. 260–262; Миронов Б. Н. Хлебные цены… Прил. Табл. 1–6.
696
Рубинштейн Н. Л. Некоторые вопросы формирования рынка рабочей силы в России XVIII века// Вопросы истории. 1952. № 2. С. 95.
Развитие промыслов позволяло помещикам Центрального района требовать повышенные оброки со своих крестьян. Один из инициаторов новых принципов хозяйствования, князь М. М. Щербатов, в 1763 году перевел своих ярославских крестьян на денежный оброк, эквивалентный 8 пудам хлеба с души. Крестьяне не могли производить столько хлеба, но предприимчивый князь построил в своей вотчине полотняную мануфактуру, и крепостные нанимались на нее, возвращая часть заработанных денег в качестве оброка. [697] Другой тип помещика представлял граф П. Б. Шереметев: этот богатейший в России вельможа владел 170 тыс. крепостных; он не вникал в хозяйственные вопросы и предоставлял крестьянам своих нечерноземных вотчин максимально широкую свободу в зарабатывании для него денег. Сотни крестьян Шереметева занимались торговлей и имели лавки в Москве и Петербурге; некоторые из них, разбогатев, становились владельцами маленьких мануфактур – граф, как правило, не отнимал у «капиталистых» крестьян все заработанные ими деньги, а лишь повышал оброк. В шереметьевском селе Иванове и его окрестностях в 1803 году было 60 ситцевых мануфактур, а в селе Павлове больше 300 ремесленных мастерских, производивших замки, ножи, ружья. [698]
697
Сретенский Л. В. Помещичья вотчина нечерноземной полосы России во второй половине XVIII века (по материалам ярославской вотчины М. М. Щербатова). Дисс… канд. ист. н. Б. м., 1959. С. 178, 195.
698
Щепетов К. Н. Указ. соч. С. 94, 99.
Хотя наладившийся товарообмен позволял многим крестьянам жить за счет промыслов и питаться привозным хлебом, продовольственное положение Центра оставалось тяжелым. Данные, приводимые И. Д. Ковальченко и Л. В. Миловым, говорят о том, что в Московской и Тверской губерниях в конце XVIII века потребление хлеба было ниже минимальной нормы. [700] После некоторого улучшения экономической ситуации в середине XVIII века положение снова стало ухудшаться. В 1767 и 1775 годах Центральные районы были поражены голодом, а 1771 год был отмечен эпидемией чумы. [701] В 1787–1788 годах, как отмечалось выше, разразился новый кризис, сопровождавшийся катастрофическим голодом. Восстановление после кризиса было медленным, и темпы роста населения оставались низкими (см. рисунок 2.2), если же рассматривать рост рекрутов, то этот параметр указывает не на улучшение, а на ухудшение ситуации (см. рисунок 3.5). Фактически после 1787 года Сжатие в Центральном районе стало постоянным явлением, и по отношению к последующим временам иногда можно говорить о его временном ослаблении, но не о прекращении.
699
Подсчитано по: Милов Л. В. Исследование… С. 278–282, 292–298; Миронов Б. Н. Хлебные цены… Прил. Табл. 1–6.
700
Ковальченко И. Д., Милов Л. В. Об интенсивности оброчной эксплуатации крестьян центральной России в конце XVIII – первой половине XIX века // История CCCP. 1966. № 4. С. 75.
701
Брикнер А. Г. История Екатерины Второй. Т. 3. М., 1996. С. 128.
Величина оброка в различных уездах в большой степени зависела от развития ремесел, от близости столиц, от наличия водных путей – в общем, от возможности для крестьян заниматься ремеслами на месте или уходить на отхожий промысел. Имеющиеся массовые данные показывают большую пестроту оброков (см. таблицу 3.1), что позволяет некоторым авторам говорить о невозможности вычисления «среднего» оброка для больших регионов. [702] Попытки такого рода, однако, делались, и ниже мы приводим оценки оброков, принадлежащие В. И. Семевскому и Л. В. Милову Первая оценка относится ко всей России, вторая – к Центральному району.
702
Федоров В. А. Указ. соч. С. 238.
Отметим, что А Кахан, используя оценку В И Семевского, построил таблицу динамики оброка в период 1730–1800 годов [703] Но как видно из таблицы 3.2 в существующих оценках имеются большие расхождения, поэтому, на наш взгляд, цифры А Кахана не отличаются надежностью, что отчасти признает и сам автор. [704] Заниженная оценка В И Семевского приводит А Кахана к выводу, что совокупные размеры ренты и налогов в послеаннинский период не увеличивались, что происходило лишь замещение убывающей подушной подати помещичьими оброками. [705] Однако, если использовать оценку Л. В. Милова, и учесть платежи за соль, то получится, что совокупные платежи в хлебном эквиваленте возросли с 7–7,5 пудов хлеба в 1730-х годах до 8,5 – 11,4 пудов в 1780-х годах (см. рисунок 3.4 и таблицы 2.2 и 3.2). Таким образом, помещичья рента росла быстрее, чем уменьшались государственные налоги.
703
Kahan A. Op. cit. P. 51. Tab. 6.
704
Ibid. P 52.
705
Ibid. P. 51. Tab. 6.
При недостатке массовых данных о динамике ренты можно судить лишь по ее изменении в отдельных больших имениях. Однако сопоставимые данные о динамике оброка за длительные промежутки времени имеются в литературе лишь для небольшого числа имений, некоторые из них представлены на рисунке 3.4. Известны также данные об оброке государственных крестьян, но он, по-видимому, возрастал медленнее, чем оброк помещичьих крестьян.
706
Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы… Т. I. С. 52; Милов Л. В. Исследование… С. 286.
В целом вырисовывается картина значительного роста оброков с 1750-х до 1780-х годов. Голод 1787–1788 годов и наступившая затем инфляция привели к некоторому снижению ренты, как в Центральных областях, так и на Черноземье.
Как отмечалось выше, развитие ремесел в Центральном районе было следствием проявлявшегося там относительного перенаселения. В соответствии с неомальтузианской теорией развитие ремесел должно было бы вызвать рост городов: в странах, где население обладает свободой передвижения, ремесленники стремятся поселиться ближе к крупным рынкам и уходят из деревень в города. Однако в России крестьяне были прикреплены к земле, поэтому ремесло имело преимущественно деревенский характер, а стремление к переселению в города приняло форму сезонного отходничества. Мануфактуры также часто располагались не в городе, а в деревне и имели характер вотчинных предприятий. В 1725 году на предприятиях обрабатывающей промышленности было занято 14 тыс. работников, из них только 2 тыс. в деревне; в 1803–1804 годах – 75 тыс., из них 34 тыс. в деревне. [707]
707
Там же. С. 112.
Что касается других регионов помимо Центра, то в Черноземном регионе и в Поволжье было достаточно свободных земель, и у крестьян не было стимула к переселению в города. Поэтому в целом российские города росли в XVIII веке очень медленно, численность городских сословий возросла в 1719–1796 годах только на 34 % (в границах первой ревизии без Прибалтики); в перенаселенном Центральном районе рост был более быстрым – 61 %. [709] Темп роста населения городов в 1743–1783 годах составлял 0,84 % в год, причем на долю миграций из деревни приходилось только 0,04 %, а 0,8 % – на естественный прирост. Сельское население росло значительно быстрее, поэтому доля горожан в населении страны сократилась с 11,5 % в 1740-х годах до 7,1 % в 1830-х годах. [710]
708
Миронов Б. Н. Русский город… С. 82. Табл. 10.
709
Подсчитано по: Кабузан В. М. Изменения в размещении населения… Прил. 2.
710
Миронов Б. Н. Русский город… С. 65, 71.
Как отмечалось выше, в 1678 году численность городского населения оценивалась примерно в 329 тыс. душ мужского пола, причем собственно городские сословия (тогда именуемые «посадскими людьми») составляли только 40 % горожан, а 45 % составляли «служилые люди» – стрельцы, пушкари, казаки и т. д. При Петре I «служилые люди» были определены в солдаты или в посадские люди, но военные продолжали составлять значительную часть населения русских городов. «Настоящие» горожане входили в городские сословия посадских, мещан, купцов, «цеховых»; их доля, как и прежде, составляла около 2/5всего населения. Другую значительную часть населения городов составляли крестьяне, занимавшиеся ремеслом или торговлей по большей части нелегально, без приписки к посаду. Доля крестьян в населении городов возросла с 20 % в 1737 году до 29 % в 1796 году, и этот процесс показывал, что общая тенденция к миграции части крестьян в города все же пробивала себе дорогу.