История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III
Шрифт:
Большинство партийной номенклатуры и большинство народа приветствовало приход нового «хозяина». От него ждали, прежде всего, «наведения порядка», преодоления застоя, борьбы с коррупцией и курса на динамичную модернизацию. Тайные «либералы» из числа консультантов ЦК, работавших там при Андропове, ждали от него ухода из Афганистана, снижения военных расходов, уменьшения субсидий режимам в Восточной Европе и третьем мире, освобождения политзаключенных.
Андропов начал с уголовных преследований коррумпированных партийных, хозяйственных деятелей и чиновников МВД – прежде всего тех, кто были связаны с брежневским кланом. Прошла волна арестов, в том числе главы Краснодарского края (Кубани) Сергея Медунова, начальника главного управления торговли Москвы Николая Трегубова (вместе со 130 директорами московских универмагов и заведующих складами), министра внутренних дел Николая Щелокова. Было возбуждено дело против зятя Брежнева Юрия Чурбанова, арестована дочь Брежнева – Галина. В результате Трегубов и ряд директоров магазинов были расстреляны. Медунова отправили в отставку. Щелоков застрелился. Покончил самоубийством после вскрытия гигантских злоупотреблений и первый секретарь Узбекистана Шараф Рашидов. Но потенциальных дел обнаружилось более 100 тысяч, и довести их все до суда не представлялось возможным.
Внутри партии и даже в прессе началось обсуждение тяжелого положения дел в стране. Андропов набрал в Политбюро и Секретариат новых лиц, не запятнанных коррупцией. Среди протеже и помощников нового Генсека выделялись Михаил Сергеевич Горбачев, Егор Кузьмич Лигачев и Николай Иванович Рыжков.
Из-за многолетней работы во главе КГБ Андропов был единственным, помимо Брежнева, человеком в СССР, кто получал реальную информацию о положении дел в стране и в мире. Ему было известно о тяжелом положении в экономике и финансах. Он возлагал большие надежды на государственное стимулирование научно-технического прогресса. Комиссию Политбюро по этому вопросу возглавил Гейдар Алиев, потом его сменил Горбачев. Вместе с тем Андропов, по собственному признанию, не разбирался в экономике. Образованный в духе ленинских и сталинских догматов, Андропов не мог осмыслить исторические, социальные и духовные истоки кризиса коммунистической системы в России. Он верил, что с помощью КГБ и «здоровых элементов» в партийной номенклатуре можно излечить государство и мобилизовать общество на новый виток модернизации. Развернулась борьба «за дисциплину на производстве». Людей ловили в рабочее время на улицах, в очередях в магазинах и даже банях, уличая в прогулах во время рабочего дня. Началось сокращение раздутых штатов сотен научно-исследовательских институтов и проектных контор, не дававших никакой отдачи.
Главное внимание Андропова, однако, было поглощено противоборством с США. Он опасался, что Рейган может развязать войну, и инструктировал разведчиков КГБ следить за признаками американской подготовки к внезапному ракетно-ядерному нападению на СССР. Андропов, как и министр обороны Устинов, твердо верили, что ответом Рейгану может быть только военная мощь. Добрынин вспоминал, что в 1983 г. первый зам начальника Генерального штаба маршал Ахромеев сказал ему: «Мы исходим из наихудшего сценария: с нами воюют одновременно не только США, но их союзники из Западной Европы, а возможно, и Япония. Надо быть готовым к любой войне с применением любого оружия. Военная доктрина СССР, если говорить кратко, сводится к следующему: 1941 год никогда больше не должен повториться». По рекомендации группы ученых во главе с физиком Евгением Павловичем Велиховым началась работа над военно-конструкторскими проектами для противодействия рейгановской СОИ.
Советско-американское противоборство накалилось до предела, когда 1 сентября 1983 г. советский самолет-перехватчик сбил южнокорейский пассажирский самолет, летевший над Курильскими островами в сторону Сахалина. Погибли пилоты и 269 пассажиров. Позже выяснилось, что советский военный летчик принял рейсовый «Боинг» за американский разведывательный самолет РС-135, совершавший облеты советских баз и станций слежения. Этот трагический инцидент стал возможен в результате взаимного нагнетания милитаристской истерии. Но вместо того, чтобы признать вину и выразить соболезнование, Устинов и военные хотели спрятать концы в воду.
Андропов, в это время слегший в больницу, согласился заявить, что самолет СССР не сбивал. Рейган был вне себя, а кое-кто в ЦРУ и пропагандистских структурах его администрации увидел в этом шанс развенчать «империю зла» в глазах всего мира. Американская пресса клеймила «Советы» за цинизм, жестокость, и полное равнодушие к человеческой жизни. После нескольких недель лживых уверток советские военные признали факт уничтожения «Боинга», продолжая при этом назвать инцидент «американской провокацией». Разъяренный антисоветской кампанией Андропов выступил 25 сентября 1983 г. с заявлением: «Если даже кто-то имел иллюзии относительно возможной эволюции к лучшему в политике нынешней администрации США, то сейчас они окончательно рассеялись». В 1983–1985 гг. достигли своего апогея бои в Афганистане.
В советском обществе впервые за много лет поползли слухи о большой войне. В октябре США вторглись на остров Гренада в Карибском море, свергнув марксистский режим, поддерживаемый Кубой и СССР. А в ноябре в Западной Германии началось, несмотря на мощные протесты, размещение американских ракет, нацеленных на советские командные пункты и центры политического руководства. Одновременно страны НАТО на военных маневрах отрабатывали атаку на советские вооруженные силы. Андропов, Устинов и Громыко решили ответить на «наглость» США и их союзников, хлопнув дверью. СССР прервал переговоры по сокращению ядерных вооружений в Европе. Вскоре СССР ушел и с переговоров по стратегическим наступательным вооружениям. На полученную в больнице просьбу канадского премьера Пьера Трюдо облегчить гуманности ради участь осужденного на 13 лет диссидента Анатолия Щаранского, Андропов велел резко ответить, что советское общество по природе своей гуманно и в доказательствах гуманности не нуждается.
Смертельно больной Андропов оказался в положении Николая I: вместо реформ он оставлял Советское государство в плохом состоянии, почти на грани войны с мощной коалицией великих держав. Андропов умер 9 февраля 1984 г., не реализовав свой «курс». Его краткое правление оставило, однако, след в массовом сознании советского общества: многие считали, что только авторитарный лидер железной рукой мог бы «навести порядок» в стране. Мог бы, да не успел.
На этот миф активно поработала «прогрессивная» партийная верхушка времен Горбачева (все они, включая и самого Михаила Сергеевича, были андроповскими выдвиженцами, а потому о своем бывшем покровителе отзывались уважительно, как о человек умнейшем и культурнейшем). Бытовала даже версия, будто и сама перестройка была спроектирована в недрах КГБ под чутким руководством Андропова.
Смерть Андропова обнажила, однако, всю глубину разложения политического режима. В кремлевской верхушке начинается новый виток борьбы за власть. Цепляясь за власть, уходящее поколение сталинских назначенцев, на восьмом десятке, выдвинуло не молодого лидера (как ожидалось, это будет второй секретарь ЦК Горбачев), а немощного чиновника, Константина Черненко.
Историческая справка
Константин Устинович Черненко (1911–1985) происходил из семьи русских крестьян. Уроженец Красноярского края, Черненко вступил в партию в 1931 г. и работал в органах коммунистической пропаганды. С 1950-х гг. входил в окружение Брежнева. С 1965 г. Черненко стал управляющим делами ЦК КПСС, т. е. шефом брежневской канцелярии. Это был безотказный исполнитель, склонный к аппаратной работе с бумагами. К 1984 г. он был безнадежно болен и с трудом говорил и передвигался. «Что ты наделал, Костя! Зачем согласился?» – воскликнула жена Черненко, узнав о его назначении. Он ответил: «Нет другого выхода».
За Горбачева были секретари ЦК, но против него было настроено несколько влиятельных брежневских выдвиженцев в Политбюро во главе с Н. А. Тихоновым. Устинов и Громыко считали, что с Черненко им будет спокойнее. Тем не менее, фактическим лидером Секретариата остался Горбачев, который вел Политбюро в отсутствие Черненко.
Во внутренних вопросах «старцы» в Политбюро не скрывали ностальгии по сталинским временам и ругали Хрущёва за развенчание Сталина. Политбюро единогласно проголосовало за восстановление Молотова в партии. Устинов, оказавшийся монопольным авторитетом в вопросах безопасности, продолжал проводить политику «твердости» в отношениях с США и западными странами. Но он же отправил в отставку начальника Генштаба маршала Н. В. Огаркова после того, как тот на заседании Совета обороны сказал, что без резкого повышения военных расходов и модернизации СССР не сможет сохранить военный паритет с США. «Старцы» поговаривали о специальном «оборонном фонде» и об увеличении рабочей недели. Но они понимали, что общество уже нельзя вернуть к началу 1950-х гг. (Запись заседания Политбюро 12 июля 1984 г.)
В конце 1984 г. умер Устинов. Черненко умер 10 марта 1985 г. В обществе говорили о «гонках на лафетах» – гробы с умершими вождями доставлялись к Кремлевской стене (месту большевицких почетных захоронений) на орудийных лафетах, т. е. с воинскими почестями. Никогда еще, даже накануне отставки Хрущёва, престиж советской власти не падал так низко, как в этот момент. В то же время уход поколения, нерасторжимо связанного со сталинским временем, открыл стране возможность выбора дальнейшего пути. Рок-певец Виктор Цой, одна из молодых звезд советского «рок-андеграунда», выразил общее настроение в словах своей песни: «Мы ждем перемен!»