История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
М. С. Нешкин, В. М. Шабанов. Авиаторы – кавалеры ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 годов. – М.: РОССПЭН, 2006.
T. Darcey; A. Durkota; V. Kulikov. The Imperial Russian Air Service. Famous Pilots and Aircraft of World War I. Mountain View: Flying Machines Press, 1995.
Несостоявшийся триумф. Военные планы 1917 г.
В 1917 г. немецкое командование решило перейти к стратегической обороне на всех фронтах. На Восточном (Русском) и Кавказском фронтах наступило затишье. На русском фронте перед 140 русскими дивизиями стояли 63 немецких, 41 австрийская и 2 турецких.
Россия имела превосходство в числе войск, армия пополнилась почти двумястами новыми батальонами, была полностью перевооружена, хорошо экипирована, боеприпасы – и снаряды и патроны имелись в изобилии. Теперь на одно легкое орудие боезапас составлял 3000 снарядов, а на тяжелое – 3500. Новые боевые корабли, вступающие в строй в 1916 – начале 1917 г., позволяли России вернуть инициативу на Балтийском море и полностью контролировать Черное море. Начавшая действовать в январе 1917 г. железная дорога на Мурман открыла путь неограниченных поставок от союзников в действующую армию. В Русской армии с 1916 г. активно работали инструкторы из Бельгии и Англии, обучавшие наших военных управлению поступающими от союзников бронеавтомобилями и самолетами. Новое поколение офицеров и генералов выдвинулось во время войны. Молодые, решительные, патриотичные, они умели обращаться со сложной техникой и понимали законы современной войны значительно лучше своих предшественников, делавших карьеру во многом благодаря выслуге лет и протекции в высших сферах.
На апрель – май 1917 г. Ставка готовила генеральное наступление от Риги до устья Дуная и на Кавказском фронте – высадку морских десантов на Босфоре. Союзники, в свою очередь, планировали мощное наступление в Бельгии, Италии, на Салоникском фронте на Балканах, в Месопотамии и Палестине. Численное соотношение сил Антанты и Центральных держав теперь было почти пять к двум.
К вступлению в войну на стороне Союзников готовились Соединенные Штаты, в итоге вступившие в войну в апреле 1917 г. На Петроградском совещании в январе 1917 г. союзники скоординировали свои планы, четко определили сроки начала кампании и высказали убеждение, что при слаженности действий всех стран Антанты победа над Центральными державами будет достигнута к ноябрю 1917 г. Так думали и англичане, и французы, и итальянцы, и бельгийцы, и русские.
Свидетельство очевидца
«Перспективы кампании 1917 г. были более радужными, чем в марте 1916… – писал полковник Нокс. – Русская пехота была утомлена, но не так, как 12 месяцев назад. Запасы оружия, боеприпасов и техники были больше, чем накануне мобилизации 1914 г., и намного больше, чем весной 1915 или 1916 г… Ежедневно улучшалось командование. Дух армии был здоровым. Солдаты после зимней передышки забыли бы перенесенные испытания и наступали бы снова с тем же подъемом, как в 1916 г. Нет сомнений, что если бы ткань нации в тылу не порвалась, русская армия снискала бы себе новые лавры побед в кампании 1917 г. По всей вероятности она оказала бы на противника нужное давление, чтобы сделать победу союзников возможной к концу года». – A. Knox. With the Russian Army. 1914–1917. L., 1921. Vol. 2. – P. 552.
«С военной точки зрения не было никаких причин, – писал, анализируя недавнее прошлое, тогдашний министр вооружений (1917–1918 гг.) сэр Уинстон Черчилль, – препятствующих тому, чтобы 1917 год стал годом окончательного триумфа союзников, а Россия получила вознаграждение за перенесённые ею бесконечные страдания». Но всё вышло иначе.
Литература
А. М. Зайончковский. Мировая война. Т. 1–3. М., 1938.
А. А. Керсновский. История Русской армии. Т. 3. М.: Голос, 1994, Генерал Н. Н. Головин. Военные усилия России в Мировой войне. Т. 1–3. Париж, 1939.
История Первой Мировой войны. 1914–1918 / Под ред. И. И. Ростунова. Т. 1–2. М.: Наука, 1975.
Мировые войны ХХ века: В 4 кн. Кн. 1. Первая мировая война. Ист. очерк / Отв. ред. Г. Д. Шкундин.
У. С. Черчилль. Мировой кризис. Т. 1–6. М.: Principium, 2014–2015.
Дж. Киган. Первая Мировая война. М.: АСТ, 2004.
1.4.5. Дипломатическая поддержка войны. Планы послевоенного обустройства
Основной задачей России в период Мировой войны было ее доведение до победного конца. Как вспоминал один из сотрудников МИД того времени, русские дипломаты допускали, что Россия выйдет из войны ослабленной. Однако они считали, что если Россия окажется верным союзником, эта общая победа «откроет перед нею настолько блестящие перспективы в международном отношении, что, несомненно, будущая Россия быстро заставит забыть все испытания военного и послевоенного времени».
Первая Мировая война стала невиданной в истории схваткой, потребовавшей от всех ее участников максимального напряжения сил. Каждый из них знал, что ждет его в случае поражения. Каждый хотел быть до конца уверенным в своих союзниках. Поэтому одна из главных целей русской дипломатии на первых порах состояла в укреплении сплоченности Антанты, которая к началу войны еще не превратилась в полнокровный военно-политический союз. На конференции в Лондоне в августе 1914 г. союзники взяли на себя обязательство не заключать сепаратных соглашений с противником и не выдвигать своих условий на мирных переговорах без общего согласия. Позже к этому соглашению присоединились вступившие в войну на стороне Антанты Япония и Италия.
Требовалось решить и другую важную задачу: определить и согласовать с союзниками цели войны. Уже вскоре после ее начала Сазонов представил им набросок проекта послевоенного устройства Европы. Россия стремилась главным образом к тому, чтобы ослабить Германию и Австро-Венгрию до такой степени, чтобы с их территории никогда больше не исходила угроза войны и порабощения славянских народов Европы. Предлагалось ликвидировать Германскую империю как таковую, вернуть Франции Эльзас и Лотарингию, а Дании – Шлезвиг-Гольштейн. Территории Австро-Венгрии, населенные югославянскими народами, предполагалось передать балканским государствам.
Территориальные притязания самой России к противникам поначалу выглядели весьма скромно: она претендовала только на Восточную Галицию и небольшой участок в нижнем течении Немана с портом Мемель (ныне – Клайпеда). По ключевому для России вопросу о Черноморских проливах ставился лишь вопрос о полной свободе для прохода русских судов.
Вступление Турции в войну на стороне Центральных держав нанесло сильный удар по стратегическим и экономическим интересам России. Страна лишилась связей с союзниками, путей военных поставок и традиционного экспорта в Европу. В Петрограде пришли к выводу, что настал решающий момент для осуществления «исторических заветов» русской внешней политики – овладения Проливами и Константинополем.
Завязавшиеся по этому поводу переговоры с союзниками проходили в несколько этапов. Лондону и Парижу было нелегко уступить России там, где они на протяжения целого столетия были ее противниками. Однако жизненное значение России как военного союзника Антанты в конечном счете сыграло решающую роль: к весне 1915 г. соглашение было достигнуто. К России, в случае победы, переходили Константинополь и проливы с прилегающими к ним территориями.
Документ
17 марта 1915 г. российский МИД уведомил союзников следующей телеграммой: «Ход последних событий привел Его Величество Императора Николая II к убеждению, что вопрос о Константинополе и проливах должен быть окончательно разрешен в смысле вековых стремлений России. Всякое его разрешение, которое бы не включало в состав Русской Империи города Константинополя, западного берега Босфора, Мраморного моря, Дарданелл, а равно и Южной Фракии по черту Энос-Мидия, было бы неудовлетворительно. Подобным же образом по стратегическим соображениям, часть Азиатского побережья, заключающаяся между Босфором и рекою Сакарией и между пунктом, подлежащим определению на берегу Измитского залива, острова Имброс и Тенедос должны будут быть присоединены к Империи». 27 марта Великобритания и Франция официально дали согласие на эти претензии России.