История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
19 июля 1915 г. началась новая сессия Думы. Важным символом межпартийного единства стала «минута молчания», которой все без исключения депутаты почтили память одного из лидеров кадетской партии, депутата III Думы А. М. Колюбакина, героически погибшего на фронте. В постановлении Думы большинством голосов была утверждена сравнительно умеренная формула о необходимости формирования «кабинета общественного доверия», поддержанная, в том числе, и кадетами, в противовес более радикальной формуле «ответственного министерства». Эта радикальная формула впервые прозвучала в июле 1915 г. на Всероссийском съезде городов.
Историческая справка
Кабинет общественного доверия назначает Царь из лиц, которым доверяет
Ответственное министерство формируется Думой и Государственным Советом и ответственно перед ними, а не перед Царем, который превращается в монарха «царствующего, но не правящего», как в современной Великобритании или Швеции.
Заинтересованность правительства в сотрудничестве с кадетами зашла так далеко, что на пост председателя влиятельной Комиссии по военно-морским делам был избран ближайший соратник П. Н. Милюкова – А. И. Шингарев, быстро завоевавший авторитет среди военных союзников России.
Историческая справка
Андрей Иванович Шингарев – родился в 1869 г. в Воронеже. Земский врач. Один из лидеров кадетской партии. Депутат II–IV Государственных Дум. Главный докладчик КДП по бюджетным вопросам, «правая рука» П. Н. Милюкова. «У Шингарева был подкупающий дар обходительности, с ним было приятно встретиться, обменяться несколькими словами… Шингарев и на трибуну всходил и в кулуарах появлялся с улыбкой, которая хорошо передавала его характер и очень шла к его пригожему тонкому лицу, обрамленному прямой тонкой бородкой… В этой улыбке не было ничего надуманного, обязательного… Шингарев улыбался, потому что любил быть на людях, любил людей. Они это чувствовали, на это отзывались. В пёстрой толпе членов Думы не было человека популярнее Андрея Ивановича. Конечно, сущность была не в его улыбчивости, а в душевной силе, которая понемногу создала ему исключительный авторитет на всех скамьях… Шингарев был типичный земский врач. Это одна из заслуг русской общественности, что она выработала своеобразный, чисто русский тип врача, воспитала в докторах профессиональную этику, создала глубокую традицию долга, бескорыстного служения ближнему. Всё это в Шингареве было, всё это было созвучно его личному складу, всё это внёс он в свою политическую работу. И политические друзья и политические противники верили в его нравственное чутьё. Он и с бюджетом связал себя от избытка добросовестности. Воз был тяжелый, везти было некому, вот он и впрягся». – А. Тыркова-Вильямс. На путях к свободе. М., 2007. – С. 344–345.
После Февральской революции – министр земледелия и финансов Временного правительства. После Октябрьского переворота заключен большевиками в Петропавловскую крепость, оттуда по болезни переведен в Мариинскую больницу, где 7 января 1918 г. матросы закололи его штыками. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Исключительный интерес представляют его «Записки», составленные осенью 1917 г. в Петропавловской крепости.
В ноябре 1915 г. Союз земств и Союз городов создали для снабжения армии и мобилизации тыла объединенные органы – Союз земств и городов (Земско-городской союз) – Земгор. В организации жизни беженцев, в поддержке семей мобилизованных на фронт Земгор оказался более эффективным деятелем, чем министерство внутренних дел. Работники Земгора получали отсрочку от призыва на действительную службу. Военным и чиновникам это не нравилось. В их среде служащие Земгора получили презрительную кличку «земгусары». Но в действительности именно слаженная работа общества и власти, некоторая конкуренция между ними и были причиной неожиданно быстрого развития русского военного потенциала в конце 1915 – начале 1916 г.
По предложению Гучкова в ВПК была включена в ноябре 1915 г. рабочая группа. Рабочие крупных заводов выбирали своих представителей, чтобы улаживать конфликты с администрацией за столами ВПК, а не на митингах и стачках. Возглавил рабочую группу ВПК социал-демократ оборонец К. А. Гвоздев.
В разгар войны, в тяжелых обстоятельствах поражения на фронте,
Но тут пагубно сказалось многолетнее противоборство власти и общества, омрачавшее жизнь России еще с Петровских реформ. Общество не верило власти, а императорская власть боялась общества. Поэтому общественные деятели стремились повести дело так, чтобы заместить собой и составить из себя будущую государственную власть России, превратив Императора в монарха, который «царствует, но не правит». А Император и его правительство, не веря в способность общества управлять Империей и не желая расставаться с «исторической властью», готовы были допустить общественные организации до управления страной только на время военного испытания и только под бдительным контролем со стороны бюрократии.
«Бюрократия была убеждена – и не без основания, что политики, воспользовавшись войной, попытаются завладеть всем политическим аппаратом. Оппозиционные политики, со своей стороны, верили – и тоже имея на это достаточно оснований, – что в стремлении любой ценой сохранить власть, бюрократы не остановятся и перед поражением на фронте, а в случае победы неминуемо ликвидируют конституционный строй и восстановят абсолютную монархию», – отмечает Р. Пайпс. Это вносило в сотрудничество общества и власти нездоровый дух взаимного недоверия. В мае-июне 1915 г., желая получить поддержку общества в момент военной катастрофы, Николай II уволил ряд министров, считавшихся в Думе наиболее консервативными, назначив на эти посты популярных в Думе – генерала Поливанова, князя Н. Б. Щербатова, А. Д. Самарина. В Сибирь, в свою деревню был отправлен и «старец» Григорий Распутин.
Свидетельство очевидца
«Дорогой мой, – пишет Александра Федоровна мужу 25 июня, – я слыхала, что этот мерзкий Родзянко с другими ходил к Горемыкину просить, чтобы немедленно созывали Думу. О, прошу тебя, не позволяй, это не их дело! Они хотят обсуждать дела, которые их не касаются, и вызвать еще больше недовольства. Надо их отстранить. Уверяю тебя, один вред выйдет из всего этого, – они слишком много болтают. Россия, слава Богу, не конституционная страна, хотя эти твари пытаются играть роль и вмешиваться в дела, которых не смеют касаться. Не позволяй им наседать на тебя. Это ужасно – если им сделать уступку, то они подымут голову».
Думские политики, увидев, что Царь пошел навстречу общественности, тут же расценили это стремление к сотрудничеству как проявление слабости и выдвинули новые требования к власти.
В августе 1915 г. в Думе сложился Прогрессивный блок, объединивший все фракции, за исключением крайних левых и правых. Либеральная часть правительства в лице А. В. Кривошеина, С. Д. Сазонова, А. А. Поливанова, И. К. Григоровича (морского министра) и др. поддержала создание Блока, членами которого признали себя 235 депутатов Думы из 422 (в том числе даже такой убежденный правый, как В. В. Шульгин) и к которому примкнули также три влиятельные фракции Государственного Совета. Наметился невозможный еще недавно союз главных центристских партий с конструктивной частью правительства, поддерживаемый предпринимателями, земско-городскими кругами и значительной частью генералитета. 25 августа 1915 г., когда фронт истекал кровью и русские войска оставляли один город за другим, Прогрессивный блок сформулировал следующие требования:
а) Создание правительства, пользующегося доверием страны и в согласии с законодательной палатой решившегося в кратчайший срок провести определенную программу;
б) Установление законных ограничений деятельности бюрократии;
в) Снятие разграничения между военными и гражданскими властями в вопросах, не связанных непосредственно с военными операциями;
г) Объявление амнистии осужденным за политические и религиозные преступления и проступки;
д) Прекращение религиозных преследований, включая ограничения, налагаемые законодательством на евреев;