История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

Зубов Андрей Борисович

С весны 1915 г. в переписке Царя и Царицы начинают встречаться политические просьбы и советы Александры Федоровны, часто со ссылкой на Распутина как на высший авторитет. А летом сам Император ответил: «Подумай, женушка моя, не придти ли тебе на помощь к муженьку, когда он отсутствует?» И Императрица стала принимать доклады министров, проявляя особую заинтересованность в назначениях на высокие церковные и гражданские должности. Императрица полагала, что разбирается в людях, и обо всем отчитывалась Государю, который принимал окончательные решения.

Распутин воспринимался Царицей не только как Божий человек, чудесно исцелявший наследника, но и как «политический духовник». Государыня писала мужу в июне 1915 г.: «Слушайся нашего Друга: верь ему; старцу дороги интересы России и твои. Бог недаром его послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова – они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы,

но и советы». И в другом письме: «Та страна, Государь которой направляется Божьим Человеком, не может погибнуть». 15 ноября 1915 г. Императрица пишет супругу: «Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение от нашего Друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови и трудно будет заставить их уйти». Императрица и отчасти Император превратили малограмотного мужика во влиятельную политическую фигуру. По советам этого порочного и невежественного человека и при поддержке Императрицы было произведено более десяти назначений на очень высокие правительственные должности, включая не сумевшего удержать государственную власть последнего министра внутренних дел А. Д. Протопопова.

Решение Николая II взять на себя Верховное Главнокомандование крайне отрицательно повлияло на качество государственного управления. Император теперь проводил много времени в Ставке. Постепенно государственные дела оказались в руках Царицы, которая почти ежедневно совещалась с Распутиным, давила на Царя, торопила с принятием тех или иных решений: «Не уступай – будь властелином, – наставляла она Царя в одном из писем, – слушайся своей стойкой женушки и Нашего Друга, доверься нам!.. Я слишком хорошо знаю твой исключительно мягкий характер». Последствия нового двоевластия негативно сказывались на многих делах. Сфера влияния Распутина становилась все шире. Многие предполагали, что Распутин специально отправил Царя в Ставку, чтобы через фанатично преданную ему Императрицу Александру Федоровну управлять Россией. В различные учреждения постоянно обращались просители с безграмотными, нацарапанными карандашом записками от «старца». Царь следовал советам супруги, подписывая свои письма не без иронии: «Неизменно твой бедный, маленький, слабовольный муженек».

Свидетельство очевидца

Министр внутренних дел князь Николай Борисович Щербатов говорил в Совете министров 21 августа 1915 г. после совещания в Царском Селе с Государем: «Монарх и его правительство находятся в радикальном разноречии со всею благоразумною (о революционных интригах говорить не стоит) общественностью – с дворянами, купцами, городами, земствами и даже армиею». На том же заседании новый обер-прокурор Синода Александр Дмитриевич Самарин заметил: «Если Царь идёт во вред России, то я не могу за ним покорно следовать». – Архив Русской Революции. Т. 18. – С. 95.

Закрытие Думы и отставка либеральных министров в сентябре 1915 г. остановили наметившееся было сближение верховной власти с народным представительством и заставили общественность искать иные, незаконные формы воздействия на власть. Первыми к незаконной деятельности перешли левые. Маленькая большевицкая фракция Думы агитировала против войны и за поражение России. Большевики были с разрешения Думы арестованы, в ноябре 1914 г. судимы и сосланы в Сибирь на поселение. Главный оратор левой части Думы трудовик Александр Федорович Керенский, защищавший в качестве адвоката в суде депутатов-большевиков, левый кадет, известный масон Николай Виссарионович Некрасов и социал-демократ меньшевик депутат Думы Николай Семенович Чхеидзе сразу же после суда над большевиками стали создавать нелегальную сеть социалистических ячеек и пытались организовать рабочий совет, чтобы «поднять народные массы на революцию под буржуазным руководством», как указывалось в секретных полицейских донесениях. В конце 1915 г. заговоры стали множиться.

Правительство Горемыкина почти прекратило работу. Министры избегали или просто игнорировали его. «Я ломаю голову над вопросом о преемнике «старика», – писал Николай жене. 19 января 1916 г. Горемыкина на посту председателя правительства сменил внук австрийского генерала Б. В. Штюрмер. Штюрмер, которому было 67 лет, был поставлен также во главе Особого совещания для объединения всех мероприятий по снабжению армии и флота. Новая структура была создана исключительно для того, чтобы координировать деятельность председателей Особых совещаний и вновь созданного при МВД Комитета по борьбе с дороговизной. Попытка Штюрмера регулярно рассматривать вопросы деятельности других Особых совещаний не привела к замене многовластия в тылу единовластием, а лишь осложнила положение.

Мнение мыслителя

«Общество,

неизлечимо больное, начинает войну против самого себя. Эта война поглощает ресурсы, истощает жизненные силы. Общество начинает пожирать самое себя». – А. Тойнби. Постижение истории. М., 1991. – С. 335.

С лета 1916 г. развал власти становится все очевиднее. Был смещен министр иностранных дел опытный дипломат Сергей Сазонов, пользовавшийся доверием и уважением и Думы и Союзников. Его пост взял себе Штюрмер, никогда раньше внешней политикой не занимавшийся и ведший себя как глава МИД крайне эксцентрично. Чем острее становилось положение в стране, тем чаще менялись министры. 10 (23) ноября Штюрмер был отправлен в отставку. Новым председателем Совета министров был назначен Александр Федорович Трепов. Однако и он оставался на этом посту недолго. Императрица Александра Федоровна Трепова не любила – он не считался с Распутиным и искал поддержки Думы. Его выступление 19 ноября напомнило многим выступления Столыпина. «В деле обеспечения государственной обороны, наряду с мероприятиями правительства и законодательных установлений, проявился выдающийся почин земств, городов, общественных организаций и частных лиц. Эту высокопатриотическую деятельность правительство приветствует и всячески пойдет навстречу целесоответственному ее развитию», – объявил в Думе новый премьер-министр. Общественное мнение начало склоняться в его пользу. Но Императрица была неумолима. Царю она характеризовала Трепова как «лжеца, заслуживающего виселицы». Накануне 1917 г. Трепов был заменен князем Николаем Дмитриевичем Голицыным (1850–1925), которому суждено было стать последним Председателем Совета министров Императорской России.

За два с половиной года войны в Императорской России сменилось 4 премьер-министра, 5 министров внутренних дел, 4 министра сельского хозяйства, 3 военных министра. Причем частота смены высших должностных лиц всё нарастала. В 1914 г. было сменено 12 губернаторов, в 1915—33, за первые десять месяцев 1916 г. – 43. Происходившие должностные перемещения получили название «министерской чехарды» (термин В. М. Пуришкевича). Император сам признал в сентябре 1916 г.: «От всех этих перемен голова идет кругом. По-моему, они происходят слишком часто. Во всяком случае, это не очень хорошо для внутреннего состояния страны». В. М. Пуришкевич составил ядовитый куплет: «Русь что ни день меняет няньку,// предавшись горькому посту,// В лицо скорей узнаешь Ваньку,// чем министра на посту».

В это же время заговоры с целью изменения или системы власти, или царствующего лица охватывают уже всё общество. К концу 1916 г. оппозиционные настроения захватили и высшие военные круги, и высшую бюрократию, и даже Великих князей, которые решили, как говорилось, «спасти монархию от монарха». Россия еще не знала такого единения антиправительственных сил, а Двор – такой изоляции.

В ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. во дворце князя Юсупова был убит Распутин. Убивали его родственник Царя князь Феликс Юсупов, Великий князь Дмитрий Павлович, а также депутат Думы Пуришкевич, поручик Сухотин и военный врач Лазаверт. Они, и далеко не одни они, были уверены, идя на столь жестокий и беззаконный поступок, что Распутин губит Россию и династию. Когда в Петрограде народ узнал о смерти Распутина, «люди обнимались на улице, шли ставить свечи в Казанский собор. Когда стало известно, что Великий князь Дмитрий был в числе убийц, толпой бросились ставить свечи перед иконой св. Дмитрия». Простые женщины, мерзнущие в очередях за хлебом и сахаром, радостно обсуждали эту новость, повторяя – «собаке – собачья смерть».

Свидетельства современников

Член ЦК КДП А. В. Тыркова, жена известного британского журналиста, корреспондента «The Times» в России – Гарольда Вильямса, записала 19 декабря 1916 г. в свой дневник: «В субботу была в магазине. Хозяин, чудаковатый купец, говорил по телефону: „Что? Распутина убили? Врешь!“ Поехала домой. На повороте улицы услышала, как газетчик кричал городовому: „Иди сюда. В Биржевке сказано – Распутина убили“. Конечно, выскочила, купила, прочла, громко высказала свою радость и поехала домой! И радовалась, что одним гадом меньше, и не было ни капли человеческой жалости… И всюду одно – наконец. И все видят, что это начало их конца. Вчера видела Идельсона (Авраам Идельсон – русский публицист. – Отв. ред.). Умный человек, но прежде всего сказал: „Великие князья стреляют в Распутина, а потом будут и в нас“. Другой еврей подтвердил. Отчего в моей русской голове такой мысли нет? Я считаю, что убийство Распутина – удар по Вильгельму, значит, мне радость. Недаром в симфонической зале в субботу требовали гимна „по случаю победы“… Англичане, смеясь, уверяют, что уже пущены слухи об участии военной английской миссии в убийстве. Конечно вздор, но характерно». – Наследие Ариадны Владимировны Тырковой. Дневники, письма. М.: РОССПЭН, 2012. – С. 174–175.