История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
После Февральской революции Марков – 2-й генерал-квартирмейстер штаба Верховного Главнокомандующего, с мая 1917 г. начальник штаба Западного фронта, а с августа 1917 г. начальник штаба Юго-Западного фронта. Генерал Марков поддержал выступление генерала Корнилова в августе 1917 г., был арестован и отправлен в Быховскую тюрьму. В середине декабря 1917 г. Марков прибыл в Новочеркасск. Активно участвовал в формировании Добровольческой армии. Его деятельность отличалась бескомпромиссным служением идеалам патриотизма, воинского долга и офицерской чести. Он отличался подчёркнутой скромностью, даже аскетизмом, деля со своими подчинёнными все тяготы походов.
С января 1918 г. Марков был назначен начальником штаба 1-й Добровольческой дивизии, а в феврале стал командиром
В октябре 2003 г. в городе Сальске Ростовской области генералу Маркову был открыт памятник, ставший первым памятником Белому генералу в послекоммунистической России.
14 июля начался штурм станции Тихорецкой, являвшейся крупным железнодорожным узлом. Большевики были разбиты и отступили к Екатеринодару. В течение месяца на просторах Юга России кипели бои, и главная стратегическая цель была достигнута: 100-тысячная Красная армия Сорокина была отрезана от Таманской армии Ковтюха. Большевиков разбивали по частям. Именно этот маневр позволил генералу Деникину нанести поражение армии Сорокина и 14 августа 1918 г. освободить Екатеринодар.
Свидетельство очевидца
«Красные были всегда многочисленнее нас, – писал участник 2-го Кубанского похода поручик Сергей Мамонтов, – но у них не было дисциплины и офицеров, и нам всегда удавалось их бить. Патроны они получали со складов Кавказского фронта, но плохо сумели организовать доставку, и часто патронов у них было мало, как и у нас. Но Красные, менее дисциплинированные, расходовали патроны в начале боя, наши же сохраняли их под конец».
Один за другим Белые отбивали города, станицы, железнодорожные узлы. После Екатеринодара были освобождены Ставрополь и Новороссийск. С выходом из войны Турции 30 октября открылись Босфор и Дарданеллы и в Новороссийск начала поступать помощь союзников по Антанте – оружие, обмундирование, боеприпасы, новейшая техника – танки, самолеты. После взятия Ставрополя в продолжение ещё двух месяцев, в тяжелых боях, преодолевая упорное сопротивление 75-тысячной 11-й армии Красных, 25-тысячная Кавказская группа Добровольческой армии под командованием генерала В. З. Май-Маевского продолжала выполнять поставленную задачу, освобождая Северный Кавказ и занимая западное побережье Каспийского моря. Большое количество оружия и боеприпасов досталось Белым после капитуляции в ноябре 1918 г. остатков XI армии РККА.
Свидетельство очевидца
В бою под селом Белая Глина погиб любимый командир 1-го Дроздовского полка, георгиевский кавалер за Русско-японскую войну, полковник Михаил Антонович Жебрак-Русанович. «Мы заняли Великокняжескую, Николаевскую, Песчанокопскую, подошли к Белой Глине, – пишет Антон Туркул, – и под Белой Глиной натолкнулись на всю 39-ю советскую дивизию, подвезённую с Кавказа. Жебрак сам повёл в атаку 2-й и 3-й батальоны. Наш 1-й батальон был в резерве.
Мы прислушивались к бою. Ночь кипела от огня. Ночью же мы узнали, что полковник Жебрак убит со всеми чинами его штаба. На рассвете поднялся в атаку наш 1-й батальон… Командир пулемётного взвода 2-й роты поручик Милентий Димитраш заметил в утренней мгле цепи большевиков… Красные собирались нас атаковать. Димитраш – он почему-то был без фуражки, я помню, как ветер трепал его рыжеватые волосы, помню, как сухо светились его зеленоватые рысьи глаза, – вышел с пулемётом перед нашей цепью. Он сам сел за пулемёт и открыл огонь… Корниловцы уже наступали во фланг Белой Глины. Мы тоже пошли вперёд. 39-я советская дрогнула… Потери нашего полка были огромны. В ночной атаке 2-й и 3-й батальоны потеряли больше четырёхсот человек. Семьдесят человек было убито в атаке с Жербаком, многие,
«Если бы не вера в Дроздовского и в вождя Белого дела Деникина, – пишет Туркул, – если бы не понимание, что мы бьёмся за человеческую Россию против всей бесчеловеческой тьмы, мы распались бы в ту зловещую ночь и не встали бы никогда. Но мы встали. И через пять суток, ожесточённые, шли в новый бой на станицу Тихорецкая, куда откатилась 39-я советская. В голове шёл 1-й солдатский батальон, наш Белый батальон, только что сформированный из захваченных Красных. Среди них не было старых солдат, но одни заводские парни, чёрнорабочие, бывшие красногвардейцы… все они радовались плену и уверяли, что советчина… им осточертела, что они поняли, где правда».
Бывшие красноармейцы и впредь бесстрашно сражались в рядах Белой армии. За ту блестящую атаку они заслужили похвалу Дроздовского. Их батальон был переименован в 1-й пехотный солдатский полк, а позже ему было передано знамя 83-го Самурского полка и полк стал именоваться Самурским. «Полнота веры в наше дело преображала каждого из нас. Она нас возвышала, очищала. Каждый как бы становился носителем общей правды. Все пополнения, приходившие к нам, захватывало этим вдохновением. Мы каждый день отдавали кровь и жизнь», – писал Туркул.
В середине 1918 г. на Северном Кавказе тлеющий огонь Гражданской войны превратился в бушующее пламя. Люди начинали понимать, что такое большевизм. На Кавказе рядом с аулами горцев раскинулись станицы Терского и Кубанского казачьих войск. Столетия казаков и горцев связывали сложные отношения: от дружески-родственных до враждебных. И все, как хорошее, так и плохое, вышло наружу с удесятерённой силой в дни Гражданской войны. В первой половине июня 1918 г. восстали казаки Пятигорского отдела под командованием полковника Константина Агоева, георгиевского кавалера за Великую войну. В конце июня состоялся казачий съезд в Моздоке, который заявил о полном разрыве с большевиками. Терские казаки боролись на восьми фронтах, причём не только с большевиками, но и с горцами. Чеченцы и ингуши поддержали большевиков, а осетины, кабардинцы и черкесы – Белых. Поощряя национальную вражду, большевики привлекали в свои ряды чеченцев и ингушей, обещая им крупное денежное вознаграждение и земли своих врагов. Кончилось дело тем, что, взяв деньги и все разграбив, чеченцы и ингуши разошлись по своим аулам. Позднее чеченцы и ингуши восстали против большевиков и частично влились в ряды Белых. После ухода Белых с Кавказа они десятилетиями будут, проклиная тот свой кратковременный союз с большевиками, вести в горах непримиримую партизанскую войну против коммунистов.
Фронтом у станицы Прохладная, где наступали главные силы большевиков, командовал офицер-осетин Эльмурза Мистулов, георгиевский кавалер за Русско-японскую войну. В годы Первой Мировой он сражался на Кавказском фронте, командуя казачьей бригадой. На Терскую область Красные наступали с четырёх сторон, но казаки героически сражались с многократно превосходящими силами противника. 12 августа большевицкая власть города Грозного приказала разоружиться Грозненской станице. Казаки ответили отказом, и закипели бои в самом городе. Станица Боргустанская, находящаяся на стыке двух войск – Терского и Кубанского, на склонах Боргустанского хребта, вела борьбу в одиночестве. Храбрым её жителям не впервой было встречаться в бою с горцами. Всю Кавказскую войну XIX века она была форпостом борьбы с Шамилем. «Мы не терцы, не кубанцы, мы – лихие Боргустанцы», – говорили о себе казаки этой станицы. Командовал боргустанцами полковник Скобельцын. Несколько раз оставляя станицу, казаки вновь с боя брали её, пока дождались помощи от центра восстания.