История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
Присяжный поверенный, гласный Московской городской думы, Московского и Тульского губернских земских собраний, автор конституционных проектов, исходивших из опыта монархического конституционализма стран Западной Европы, Муромцев на выборах в I Государственную Думу был избран депутатом от Москвы по списку кадетской партии. 27 апреля 1906 г. избран председателем I Думы.
«На председательском месте сидел С. А. Муромцев. Не сидел, восседал, всем своим обликом, каждым движением, каждым словом воплощая величавую значительность высокого учреждения. Голос у него был ровный, глубокий, внушительный. Он не говорил, а изрекал. Каждое его слово, простое его заявление – „слово принадлежит члену Государственной Думы от Калужской губернии“ или „заседание Государственной Думы возобновляется“ – звучало, точно перед нами был шейх, читающий строфы из Корана… В обыденной жизни это был приятный, обходительный собеседник. На председательском месте его окружала неприступность… Муромцев давно готовил себя к этому служению. Он изучил порядки
После роспуска Думы Муромцев за подписание «Выборгского воззвания» был приговорен к 3 месяцам тюрьмы и лишению права избираться на общественные должности. Муромцев скончался от паралича сердца 3 октября 1910 г. в Москве. Его смерть вывела на улицы огромное число людей, желавших почтить память замечательного общественного деятеля. Участник тех событий историк А. А. Кизеветтер вспоминал: «Москва всколыхнулась… Лес венков и громадная толпа окружили дом перед выносом тела, и когда мы шли в похоронной процессии к университетской церкви, толпа все росла. Дошли до Театральной площади и увидели, что она запружена новой громадной толпой. После отпевания процессия двинулась к Донскому монастырю, где совершалось погребение. Уже сгустились вечерние тени, когда у могилы начались речи. При свете факелов говорились эти речи, перед толпой, наполнившей обширную, пустую тогда, поляну вновь разбитого кладбища…» Ораторы говорили о Муромцеве как о «вожде русского освободительного движения» (акад. М. М. Ковалевский), «великом гражданине земли русской» (Ф. Ф. Кокошкин). На могиле С. А. Муромцева установлен памятник работы князя Павла Трубецкого.
С. А. Муромцев ставил перед членами Общества цель «войти в тесное общение с наукой для того, чтобы достойно приступить к разработке вопросов текущего законодательства». Однако вторжение общественной инициативы в законодательную сферу строго пресекалось. Генерал-губернатор Москвы, Великий князь Сергей Александрович доносил министру внутренних дел, что в 1897 г. из 372 членов ЮО 119 – «лица, официально скомпрометированные в политическом отношении». Поводом для закрытия Общества в июле 1899 г. послужил смелый «адрес», прочитанный Муромцевым в Московском университете на торжествах по случаю 100-летнего юбилея А. С. Пушкина. В рапорте в Сенат, составленном министром просвещения Николаем Павловичем Боголеповым, сообщалось, что «адрес, истолковывавший творчество великого русского поэта в том смысле, что он освобождает личность от властной опеки, вызвал оглушительные аплодисменты, показавшие, как публика поняла этот намек». На основании того, что «оппозиционное направление» ЮО «подрывает в учащихся правильное понятие об их обязанностях и правах власти», министр распорядился о его закрытии.
Репрессии против профессиональных интеллигентских объединений совпали с обострением в России «студенческого вопроса». На рубеж столетий пришелся апогей студенческих волнений – в Петербурге, Москве, Харькове, Киеве, Варшаве. Крупная студенческая забастовка вспыхнула в феврале 1899 г. в Петербургском университете, охватив ряд других учебных заведений в столице и крупных городах. Расследуя беспорядки, правительство приняло в июле 1899 г. «Временные правила о студентах», согласно которым за участие в «беспорядках» студенты отчислялись и отдавались «в солдаты». В январе 1901 г. это непосредственно коснулось участников студенческих волнений в Киеве и вызвало всеобщее возмущение не только студентов, но и профессуры. В феврале 1901 г. министр Боголепов был смертельно ранен одним из отчисленных студентов – Петром Карповичем. Демонстрация 4 марта 1901 г. перед Казанским собором в Петербурге закончилась избиением студентов казаками и полицией. Многие видные профессора и литераторы открыто встали на защиту молодежи, за что, в свою очередь, подверглись репрессиям.
Не имея возможности законно проявлять свои гражданские убеждения в политической сфере, интеллигенция была вынуждена прибегать к иным формам деятельности. Летом 1903 г. около двадцати видных российских интеллектуалов, представлявших цвет городской и земской интеллигенции (Павел Новгородцев, Петр Струве, Сергей Булгаков, Семен Франк, Владимир Вернадский, князь Дмитрий Шаховской, князь Петр Долгоруков и др.) выехали в Швейцарию под видом туристов и там заложили основы либерального «Союза освобождения». Эта нелегальная партия окончательно сформировалась на последующих съездах – харьковском, в сентябре 1903 г. прошедшем под прикрытием Всероссийской животноводческой выставки, и петербургском, в январе 1904 г., конспиративно собравшем более 50 представителей столичных и провинциальных «освобожденческих» организаций из 22 городов.
Летом 1904 г. группа участвующих в «Союзе освобождения» юристов (Ф. Ф. Кокошкин, И. В. Гессен, В. М. Гессен, П. И. Новгородцев, Н. Ф. Анненский, С. А. Котляревский, И. И. Петрункевич), вдохновленная сменой политического курса после назначения министром внутренних дел князя Петра Дмитриевича Святополк-Мирского, подготовила проект Конституции, текст которого был напечатан за границей. В ноябре 1904 г. прошла так называемая «банкетная кампания», организованная «Союзом освобождения» в связи с 40-летием судебной реформы Александра II. В течение нескольких недель состоялось 120 собраний в 34 крупнейших городах страны, во время которых была организована политическая дискуссия о будущем устроении России. Участвовало в «банкетах» более 50 тыс. человек.
Свидетельство очевидца
Докладывая о «банкетной кампании», князь Святополк-Мирский сказал: «Обязательно участие выборных в законодательстве, 99 процентов мыслящей России этого желает». Государь ответил: «Да, это необходимо. Вот, им можно будет разобрать ветеринарный вопрос». – Дневник княгини Святополк-Мирской. 1 ноября 1904.
Печатным органом либералов стала газета «Освобождение», которую на частные пожертвования издавал в Штутгарте (Германия) П. Б. Струве. Газета печаталась тиражом до 10 тыс. экземпляров на очень тонкой рисовой (как тогда говорили, «индийской») бумаге и через Финляндию тайком переправлялась в Россию. Несмотря на то, что у интеллигентного читателя в России сохранялись старые литературные пристрастия («Русские ведомости» В. М. Соболевского, «Русская мысль» В. А. Гольцева, «Вестник Европы» М. М. Стасюлевича), «Освобождение», как первая неподцензурная либеральная газета, имело особую притягательность. Среди ее читателей были не только интеллигенция и предприниматели, но и представители придворных кругов, что позволяло многим сравнивать ее с «Колоколом» А. И. Герцена.
Литература:
Либеральное движение в России 1902–1905 гг. / Под ред. В. В. Шелохаева и Д. Б. Павлова. М., 2001.
К. Ф. Шацилло. Русский либерализм накануне революции 1905–1907 гг. М., 1985.
1.1.13. Духовное состояние общества. Русская Церковь
Согласно Основным Законам Российской Империи первенствующей и господствующей в стране верой признавалась Православная. Император считался ее верховным защитником и блюстителем правоверия в стране, «в церковном управлении действовавшим посредством Святейшего Правительствующего Синода». Синод ведал всеми делами Церкви, касавшимися «как духовного, так и мирского чина людей». Обер-прокурор Синода являлся «блюстителем за исполнением законных постановлений по духовному ведомству», представляя доклады Синода Императору и объявляя его повеления Синоду. Епископы при поставлении приносили присягу Императору как «крайнему земному судье Церкви» и обещали действовать «своею от Царского Величества данною властью». Получалось, что мирянин (хотя и помазанник-Император) – верховный хранитель веры, а высшая церковная инстанция, учрежденная самодержавной властью, – правительствующее учреждение. Только с 23 февраля 1901 г. эта неприемлемая для христианской совести присяга по повелению Императора перестала употребляться.
По словам современника, «приниженность Церкви, подчиненность ее государственной власти чувствовалась в Синоде очень сильно», а обер-прокурор – представитель Императора в Св. Синоде – «направлял деятельность Синода в соответствии с теми директивами, которые получал. Синод не имел лица, голоса подать не мог, и подавать его отвык. Государственное начало заглушало все». Пытаясь понять, какое будущее ожидает Россию, писатель и мыслитель Д. С. Мережковский написал работу «Грядущий Хам», в которой определил «второе лицо Хама» как лицо православия, «воздающего кесарю Божие». Мережковский имел в виду историческую Русскую Церковь, по его мнению, не имевшую духовной свободы. Он вспоминал выражение одного русского архипастыря XVIII столетия: «Архиереи наши так взнузданы, что куда хошь поведи», – и добавлял: – «То же самое с еще большим правом могли бы сказать современные архипастыри».
Особенно выросла власть обер-прокурора в эпоху учителя двух последних самодержцев К. П. Победоносцева, занимавшего этот пост с апреля 1880 по октябрь 1905 г.
С внешней стороны положение Церкви в Империи смотрелось впечатляюще: на начало XX столетия жителей православного исповедания в России числилось более 83 млн. человек. Статистика свидетельствует, что год от года число православных увеличивалось. Это объясняется просто – росла численность населения, традиционно исповедовавшего православие. В 1900 г. представителей белого духовенства и церковнослужителей было почти сто тысяч человек (2230 протоиереев, 34 784 священника, 14 945 диаконов и 43 857 псаломщиков). Православных храмов год от года становилось все больше. За год строилось в среднем более 500 храмов. В 1903 г. церквей было 50 355 и ещё 19 890 часовен.