История русского романа. Том 1
Шрифт:
Обобщением типических черт запорожского казачества является в повести образ Тараса Бульбы. Распространено мнение, что Гоголь не стремился сделать героем своей повести какого-либо определенного исторического деятеля потому, что его вообще интересовала не биография выдающейся исторической личности, а образ народной массы. Однако Гоголь далек от такого противопоставления. Дело заключается не в том, что Гоголь не интересовался личностями исторических деятелей. Как отмечалось, в задуманном им историческом романе «Гетьман» на первом плане выведен руководитель народного восстания 1638 года гетман Остраница. О нем упоминается и в повести «Тарас Бульба». Избрание главным героем эпопеи вымышленного лица вытекало из особенностей самой истории Запорожской Сечи. В самом общественном бытии запорожского казачества не было больших различий между историческими и не историческими деятелями; выбранный казацким кругом сегодня
Беззаветная преданность родине и товариществу в той обстановке, в которой находилась тогда Украина, обусловливает и воинственность гоголевского героя, и ясность его политической концепции, сводящейся к тому, что казаку всегда есть время и основание пойти походом на «туретчину» и «татарву». Этим определяется и эстетический идеал Тараса. Отправляясь в Сечь, он заранее тешил себя мыслью, как он представит своих сыновей всем старым и закаленным в битвах товарищам, «как поглядит на первые подвиги их в ратной науке и бражничестве, которое почитал тоже одним из главных достоинств рыцаря» (Г, II, 48). Его восхищала в сыновьях их «свежесть, рослость, могучая телесная красота», что в совокупности и составляло понятие Тараса Бульбы о красивом. Им определялись и его вкусы, и одежда; в еде, в отдыхе он любил, чтобы всё было так же сильно, могуче, крупно, размашисто, как размашиста русская порода и весь его собственный былинно — богатырский облик казака, под двадцатипудовой Тяжестью которого вздрагивает конь.
Образ Тараса Бульбы как выразителя черт запорожского казачества — наиболее развернутый образ повести, но произведение Гоголя не было бы народно — героической эпопеей, если бы за образом Тараса Бульбы не возникал бы образ всей Запорожской Сечи, если бы в повести не была непосредственно представлена народная масса. Бесспорна заслуга Гоголя в том, что он впервые в русской литературе и в историческом романе сделал предметом своего изображения непосредственно народ, народные массы. В философско — историческом смысле роль народных масс в истории была раскрыта Пушкиным еще в «Борисе Годунове», вызвавшем восхищение Гоголя. Но ни в «Борисе Годунове», ни в «Капитанской дочке» нет такого развернутого образа народной массы, как в повести Гоголя. Когда вместе с Тарасом Бульбой и его сыновьями читатель попадает в Запорожскую Сечь, его поражает мастерски воспроизведенное Гоголем непрерывное, шумное, говорливое движение народа, населяющего Сечь, образы бурлящего, гуляющего или готовящегося к очередным битвам запорожского казачества. Таковы образы любимца Сечи, молодого куренного атамана Кукубенко; хитроумного казака Шило, которого долго прославляли бандуристы за его подвиги, пока он не совершил недостойный поступок; руководителя многих морских походов куренного атамана Балабана; старейшего седого казака Бовдюга и других. В их жизни и боевых приключениях отмечены эпизоды истории Запорожской Сечи, ее борьбы с басурманами. Каждый имеет свои особенные черты и главное, чем индивидуализирует их Гоголь, это разнообразием воинских подвигов, ими совершенных. Такой принцип индивидуализации, вытекающий из самой природы изображаемого явления, создает типический образ запорожского казачества как народа, проникнутого воинственным духом, как народа — героя, всегда готового с оружием в руках защищать честь и независимость родины. Этот образ выделяет повесть Гоголя и в русской литературе его эпохи, и среди произведений современных ему писателей Запада.
Эпически глубоко решает Гоголь проблему героя и народа. Декабристы в своих произведениях на исторические темы в образах положительных героев стремились воплотить черты национального характера. Но им не удавалось добиться этого не только потому, что понятие о национальном характере было у них вневременным, неисторическим. За образами национальных героев, например в «Думах» Рылеева, не стоял народ: они были героями — одиночками, такими же далекими от народа, как и сами декабристы. Восприняв у писателей — декабристов их гражданскую патетику в обрисовке героического, Гоголь преодолевает противоречие героя и народа и на конкретно — исторической почве рисует облик народного героя как индивидуального выразителя народных масс, их чаяний и стремлений.
Запорожское казачество воплощало в себе свободолюбивые традиции украинского народа и обычно возглавляло все восстания против социального и национального гнета феодально — католической Польши. Вместе с тем по широкому размаху своей вольной жизни, по демократическому устройству и своеобразному быту, по богатству, оригинальности и разнообразию людских характеров, по всему эпическому складу своей жизни и судьбы Запорожская Сечь представляла собой поразительное явление в истории и буквально клад для писателя, так влюбленного в славное народное прошлое, как был влюблен в героическое прошлое Украины автор «Тараса Бульбы».
Но Гоголь не идеализирует Запорожскую Сечь, не допускает никаких «подчисток» в дидактических целях, к чему прибегали в своих романах не только Булгарин и Загоскин, но даже и Лажечников. Он показывает варварские порой обычаи и нравы запорожцев, их националистические предрассудки, стихийность и непрочность их общественного быта, его отсталость, особенно ярко проявлявшуюся в бесправном положении женщины, в ее трагической судьбе, что подчеркивает Гоголь образом матери Остапа и Андрия. Всё это наряду с антинациональными тенденциями в верхушке украинского казачества было источником ослабления Сечи, нарастания в ней внутренних противоречии, одним из проявлении которых была и драма Андрия.
Отсталая, полуварварская сторона запорожского быта, грубые нравы запорожца подготовили любовную драму Андрия, для которого любовь к женщине оказалась совсем не тем, чем она была у его отца, не признававшего никакой «нежбы». Однако не было бы никакой острой общественной коллизии, если бы пламенная любовь Андрия к прекрасной полячке не столкнулась с еще более сильным и святым чувством — любовью к Родине. Он «полюбил девушку из враждебного племени, которой он не мог отдаться, не изменив отечеству: вот столкновение (коллизия), вот сшибка между влечением сердца и нравственным долгом», — замечает Белинский (Б, III, 444). Высокое человеческое чувство, любовь Андрия к дочери ковенского воеводы оказалась преступной: страсть поработила его волю, и он стал изменником. Личная драма Андрия превратилась в общественную. Но Гоголь углубляет и обостряет коллизию, Андрий не только изменяет своим, он выступает против родины и товарищей с оружием в руках, на стороне врага. Это была двойная измена. Простой уход Андрия из казацкого стана не создал бы такой сильной и трагической ситуации, в которой столкновение двух нравственных начал, двух разных и враждующих миров проявилось столь страшно и выразительно.
Естественно, что коллизия разрешается гибелью изменника. Тарас Бульба без колебания предает сына смерти. Преданность и верность родине и товариществу старый казак ставит выше своих отцовских чувств и вообще кровного родства. В этом эпизоде Гоголь также отражает становление более прогрессивного нравственного идеала, возникшего в борьбе с иноземными захватчиками, — национально — народного единства с остатками патриархально — родового быта. Вместе с тем великий писатель — гуманист указывает на бесчеловечность и жестокость таких отношений между народами, при которых, говоря его словами, «диво дивное» — любовь — приводит к измене и смерти сына от руки отца.
Свою гуманистическую идею Гоголь выразил в форме конкретно — исторической коллизии, связанной с изображением народно — освободительного движения на Украине. У Тараса Бульбы и должно было быть два сына. Из них старший воплощает собой продолжение героических традиций, народный, национальный путь непримиримой борьбы за свободу и независимость Украины, и другой — младший, объективно выразил собой антинациональную тенденцию к сближению с феодальной Польшей, дававшей себя чувствовать в привилегированной верхушке украинского казачества. Ситуация, изображенная Гоголем, соответствовала исторической истине.
Судьба Андрия и Остапа отражала тот исторический факт, что феодально — королевская Речь Посполитая несла порабощение украинскому народу и путем вовлечения слабых духом в измену и предательство, и путем подавления народной борьбы превосходящей воинской силой и коварной политикой. Эта вторая сторона исторической трагедии воплощена и в судьбе самого Тараса Бульбы. Гибель старого казака, заключающая неудачу восстания гетмана Остраницы, послужившего конкретной исторической основой содержания повести Гоголя, как бы завершает трагический период в истории народно — освободительного движения на Украине. Однако в пленении Тараса «не старость была виною: сила одолела силу. Мало не тридцать человек повисло у него по рукам и ногам» (Г, II, 170).