История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
мешали мне открыто сделать это. Я ждал выхода в свет моей книги
(английской) о Ленине, которая позволила бы мне явиться не с совсем
пустыми руками. Но выход этот задерживается по крайней мере до марта
месяца, а время идет такое, что ждать нельзя.
Процесс Промпартии и гнусный лай, поднятый вокруг Ваших статей
буржуазной прессой, заставили меня
может быть нейтралитета и половинчатости и что кто не с рабочим
классом – против рабочего класса.
Я пишу Вам прежде всего потому, что это самый естественный путь
для интеллигента, даже если бы он и не был с Вами лично знаком,
окончательно решившего стать на сторону коммунизма. Но также и
потому, что более нормальный путь обращения в Советское консульство не
кажется мне вполне удовлетворительным, т.к., во-первых, меня двигает не
советский патриотизм, а ненависть к буржуазии и вера в социальную
революцию всеобщую, и, во-вторых, что я не хочу быть советским
обывателем, а хочу быть работником ленинизма. Коммунизм мне дороже
СССР. Еще и потому я обращаюсь именно к Вам, что неизбежно бы
отнеслись ко мне официальные советские власти с законным недоверием как
к бывшему помещику и белогвардейцу. Я прошу Вас очень убедительно
помочь мне и сказать, что мне делать? Куда обратиться, чтобы с
минимальной тратой трений я могдействительно и эффектно впрячься в
дело, которое достойно человеческого достоинства.
И еще разрешите прибавить, что за эти последние недели у меня не раз
был прилив гордости за человечество (да и за русское племя), что Вы есть
на свете.
Глубоко уважающий и любящий Вас
Д. С. Мирский».
Полное и безоговорочное принятие коммунизма княжеским отпрыском
(в письме к Ольге Форш Горький называл Дмитрия Петровича потомком
Святополка Окаянного, следовательно, прямым потомком великого князя
Владимира) могло обрадовать пролетарского писателя, но вряд ли удивить.
Еще в очерке «Савва Морозов» Горький писал: «…в России„ белые вороны“ ,
„ изменники интересам своего класса“ – явление столь же частое, как и в
других
П. А. Кропоткин. – А. Б . ) – анархист; граф (Л. Н. Толстой. – А. Б . )„ из
принципа“ пашет землю и тоже проповедует пассивный анархизм; наиболее
ярыми атеистами становятся богословы, а литература„ кающихся дворян“
усердно обнажает нищету сословной идеологии».
Особую пикантность отношениям Горького и Святополк-Мирского
придавало участие отца Дмитрия Петровича – Петра Дмитриевича – в судьбе
самого Горького. Товарищ министра внутренних дел, командовавший
отдельным корпусом жандармов, и революционно настроенный писатель
были в свое время политическими противниками. Первый арест Горького,
случившийся в апреле 1901 года в Нижнем Новгороде, был произведен по
донесению из Петербурга, и можно предположить, что не без ведома высшего
жандармского руководства. Содержание в тюрьме оказалось не только не
губительным, но и не слишком опасным, даже если учесть, что в то время
Горький уже болел туберкулезом. На второйили третий день пребывания в
этом учреждении он писал жене: «Дорогая Катя! Пожалуйста, пришли мне:
круглый стол и стул (это в тюрьму-то! – А. Б .) , тёплые сапоги, папиросы,
бумаги несколько дестей, ручку, перьев и чернил, гребенку(далее следует
перечисление требуемых книг. – А. Б.). Я устроил себе добычу молока
ежедневно, а ты похлопочи, чтобы мне откуда-нибудь носили обед».
Привожу это письмо не без цели – будет с чем сравнить условия, в которых
впоследствии Мирский окажется на Колыме. Еще через десять дней Горький
писал жене: « На обед ты мне присылаешь ужасно много, и много лишнего.
Во всем нужен стиль, Катя, и варенье в тюрьме столь же неуместно, как
был бы неуместен розовый ангелочек на картине Васнецова. Варенье, видишь
ли, мешает полноте ощущений, нарушая их цельность…»
Как определенное покушение на стиль тюремной жизни (« ни о чем не
просить»), красноречиво декларированный Горьким, может быть расценено и
письмо Л. Н. Толстого товарищу министра внутренних дел П. Д. Святополк-