История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
Шрифт:
известна под девичьей фамилией; то, что нужно знать о ее жизни, было
изложено в предыдущей главе. За границей Гиппиус почти не знают, но в
литературных кругах России ее считают более оригинальным и значительным
писателем, чем ее во многом переоцененный муж. Деятельность ее почти такая
же многосторонняя, как и у него; она пишет короткие рассказы и длинные
романы, пьесы, критические и политические статьи – и стихи. Самые
выдающиеся черты творчества Гиппиус – редкие в женщине сила ума и
остроумие. Вообще,
блестящей и избалованной кокетки, – в ней мало женского. А кокетство только
придает особую пикантность ее напряженно серьезному творчеству. Как и для
Достоевского, идеи для нее нечто живое, реально существующее, и вся ее
литературная жизнь – жизнь «среди идей». Гиппиус написала очень много
художественной прозы, но качественно она ниже ее стихов. Ее проза состоит из
нескольких томов рассказов, двух романов и одной или двух пьес. Все эти
сочинения имеют «цель» – выразить некую идею или тонкое психологическое
наблюдение. Идеи – настоящие герои ее рассказов, но у нее нет таланта
Достоевского делать их объемными, живыми людьми. Персонажи Гиппиус –
абстракции. Два романа Гиппиус Чертова кукла(1911) и Роман-царевич
(1914) – мистические изыскания в политической психологии, – слабые отростки
от могучего ствола БесовДостоевского. Пьеса Зеленое кольцо(1914) –
типичный пример стиля Гиппиус (это единственное ее произведение,
переведенное на английский).
Поэзия Гиппиус гораздо значительнее. Часть ее стихов тоже абстрактна и
чисто умозрительна. Но с самого начала она сумела сделать свой стих
утонченным, прекрасно настроенным инструментом для выражения своей
мысли. И она продолжает настраивать его, делая его все более послушным
каждому изгибу своих тонких размышлений. Подобно героям Достоевского,
Гиппиус колеблется между двумя полюсами: духовностью и заземленностью, –
между горячей верой и вялым скепсисом (причем моменты отрицания,
нигилистические настроения выражены в ее стихах лучше, чем моменты веры).
У нее очень острое чувство «липкости», слизи и тины повседневной жизни,
чувство, что эта жизнь держит в рабстве самое существенное в ней. Типичные
для нее мысли отчетливо выражены в переведенном Сельвером стихотворении
Психея. Свидригайлов в Преступлении и наказанииразмышляет, а не есть ли
вечность всего лишь русская баня с пауками по всем углам. Мадам Гиппиус
подхватила свидригайловскую идею, и ее лучшие стихи – вариации на эту тему.
Она создала что-то вроде причудливой мифологии, с маленькими,
грязненькими, прилипчивыми и болезненно привлекательными чертенятами.
Вот пример: стихотворение А
поэтическим размером:
А ПОТОМ...?
Ангелы со мною не говорят.
Любят осиянные селенья,
Кротость любят и печать смиренья.
Я же не смиренен и не свят:
Ангелы со мной нe говорят.
Темненький приходит дух земли.
Лакомый и большеглазый, скромный.
Что ж такое, что малютка – темный?
119
Сами мы не далеко ушли...
Робко приползает дух земли.
Спрашиваю я про смертный час.
Мой младенец, хоть и скромен – вещий.
Знает многое про эти вещи.
Что, скажи-ка, слышал ты о нас?
Что это такое – смертный час?
Темный ест усердно леденец.
Шепчет весело: «И все ведь жили.
Смертный час пришел – и раздавили.
Взяли, раздавили – и конец.
Дай-ка мне четвертый леденец.
Ты рожден дорожным червяком.
На дорожке долго не оставят,
Ползай, ползай, а потом раздавят.
Каждый в смертный час под сапогом
Лопнет на дорожке червяком.
Разные бывают сапоги.
Давят, впрочем, все они похоже.
И с тобою, милый, будет то же,
Чьей-нибудь отведаешь ноги...
Разные на свете сапоги.
Камень, нож иль пуля, все – сапог.
Кровью ль сердце хрупкое зальется,
Болью ли дыхание сожмется,
Петлей ли раздавит позвонок –
Иль не все равно, какой сапог?»
Тихо понял я про смертный час.
И ласкаю гостя, как родного,