История русской революции. Том 1. Февральская революция
Шрифт:
Ленцнер вслед за Троцким считал, что ответы Ленина и Троцкого на коренные вопросы революции были идентичными. «Статьи Л.Д. Троцкого, написанные в Америке, почти целиком предвосхитили политическую тактику революционной социал-демократии, — писал он в своих примечаниях. Основные выводы этих статей почти до деталей совпадают с теми политическими перспективами, которые были развиты Лениным в знаменитых «Письмах из далека».
Конечно, определенные основания для такого заявления у Ленцнера были. Действительно, и Ленин, и Троцкий считали, что Временное правительство не способно решить ни один из ключевых вопросов текущего момента: дать стране мир, трудящимся — хлеб, крестьянам — землю, народам и нациям окраин — право на самоопределение. Поэтому оба считали необходимым отказаться от поддержки Временного правительства.
И Ленин, и Троцкий добивались того, чтобы Совет рабочих и солдатских депутатов, будучи органом народовластия, взял в свои руки всю полноту государственной
И Ленин, и Троцкий видели в крестьянстве надежного союзника пролетариата. Оба предлагали в качестве ключевого требования конфискацию помещичьих земель и их передачу крестьянству. «Если они землю возьмут, — говорил Ленин о крестьянах, — будьте уверены, что они вам ее не отдадут, нас не спросят». [8] Троцкий был того же мнения: «Если революция передаст русским крестьянам землю, принадлежащую царю и помещикам, то крестьяне будут всеми силами защищать свою собственность против монархической контрреволюции». [9] Но, видя в крестьянстве союзника революционного пролетариата, он по-прежнему крайне скептически относился к перспективам такого союза, был склонен рассматривать его как сугубо временную меру, рожденную ожиданием социалистических революций в промышленно развитых странах. Поэтому он считал, что пролетариат не должен делать никаких уступок крестьянству. «Было бы преступлением, — писал он, — разрешить эту задачу (привлечения на сторону пролетариата крестьянских масс. — Н.В.) путем приспособления нашей политики к национально-патриотической ограниченности деревни…» [10]
8
См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 31 С. 110.
9
Троцкий Л. Сочинения. Т, 3, ч. 1. С. 28.
10
Троцкий Л. Сочинения. Т. 3, ч. 1. С. 18.
Наконец, и Ленин, и Троцкий исходили из того, что революция в России даст толчок революции в Европе, поэтому они призывали крепить союз с пролетариатом других стран. «Если не решит революцию русский крестьянин, — писал Ленин, — ее решит немецкий рабочий». [11] Еще более жестко детерминированной эту связь трактовал Троцкий, фактически ставя успех русской революции в прямую зависимость от ее поддержки пролетариатом других государств. «…Русский рабочий совершил бы самоубийство, оплачивая свою связь с крестьянином ценою разрыва своей связи с европейским пролетариатом». [12]
11
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 110.
12
Троцкий Л. Сочинения. Т. 3, ч. 1. С. 18.
Бросается, однако, в глаза при сравнении этих подходов, что пути и методы реализации стоящих перед страной задач, сроки и очередность их воплощения в жизнь, наконец, те конкретные социальные и политические силы, которые были способны осуществить задуманное, Ленин и Троцкий представляли себе по-разному.
Ленин исходил из своеобразия текущего момента, заключавшегося в перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, переходе от первого этапа революции ко второму, и потому его подход отличался реализмом, стремлением обеспечить максимум осуществимого в данных условиях при данной расстановке классовых сил. «Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — писал Ленин, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства». [13]
13
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 114.
Троцкий же руководствовался схемой непрерывности, без-этапности революции. Он сравнивал Февральскую революцию с французской конца XVIII века. Во Франции главной движущей силой оказалась, по его мнению, мелкая буржуазия города, державшая под влиянием крестьянские массы. В России городская мелкая буржуазия играла незначительную роль, так как ее экономические позиции в обществе были крайне слабы. Русский капитализм, считал Троцкий, с самого начала приобрел высокую степень концентрации и централизации, и особенно это верно в отношении военной промышленности, принадлежавшей государству. Русский пролетариат противостоял русской буржуазии как класс классу еще на пороге первой русской революции в 1905 году. Отсюда им делался вывод, что начавшаяся в России революция по своему характеру должна быть сразу же революцией пролетарской, без всяких переходных форм и промежуточных ступеней.
Эту точку зрения Троцкий отстаивал фактически до конца жизни. Даже в «Истории русской революции», которая писалась им при значительной коррекции своих взглядов с учетом ленинских трудов, он, удивляясь, почему Петроградский Совет в лице Чхеидзе, Церетели и прочих соглашателей добровольно передал власть Временному правительству, характеризовал этот факт как парадокс Февраля. Парадокс действительно имел место. Но не в том смысле, в каком его понимал Троцкий: мол, не отдай Совет власть буржуазии, и была бы не буржуазная, а пролетарская революция. Эта добровольная сдача позиций Советом говорила о парадоксе другого толка — о глубокой пропасти между доктриной меньшевизма, смысл которой сводился к догматическому, одноцветному толкованию революционного процесса (раз революция буржуазная, значит, и руководить ею должна буржуазия), и реальностью, свидетельствовавшей о консерватизме российской буржуазии и выходе пролетариата на роль гегемона уже на буржуазно-демократическом этапе революции.
Правда, в упомянутой выше статье, ставшей предметом его полемики с Радеком, он писал: «Перманентная революция отнюдь не означала для меня в политической деятельности перепрыгивания через демократический этап революции, как и через более частные ее ступени… Задачи очередных этапов революции я формулировал однородно с Лениным…» [14] Но буквально через два года в книге «Перманентная революция» утверждал иное: «Между керенщиной и большевистской властью, между Гоминьданом и диктатурой пролетариата нет и не может быть ничего промежуточного, то есть никакой демократической диктатуры рабочих и крестьян». [15]
14
РЦХИДНИ. Ф. 325. Оп.1. Д. 368. Л 4.
15
Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 199 °C 285.
Годом раньше, в одном из первых программных документов «интернационалистской левой» оппозиции, «Борьба большевиков-ленинцев (оппозиции) в СССР. Против капитулянтства», Троцкий настаивал на том же: «Между режимом Керенского и Чан-Кайши, с одной стороны, и диктатурой пролетариата — с другой, нет и не может быть никакого среднего, промежуточного революционного режима, а кто выдвигает его голую формулу, тот постыдно обманывает рабочих Востока, подготовляя новые катастрофы». [16]
16
Бюллетень оппозиции. 1929. Сентябрь. № 3 4 С. 9.
Осмысление истории Октября в контексте теории «перманентной революции» не позволило увидеть Троцкому то, что было ясно Ленину при оценке перспектив революции. Ленин считал ее социалистической, но постоянно выступал против немедленного введения социализма. Для этого в России не было ни объективных, ни субъективных предпосылок. В одной из своих последних статей («О нашей революции») он прямо поставил задачу создания этих предпосылок в условиях, когда пролетариат в союзе с крестьянством находится у власти. Для Троцкого же нахождение пролетариата у власти должно быть использовано прежде всего для «подталкивания» мировой революции. Если это не удастся сделать, считал Троцкий, значит, Россия начала слишком рано и гибель революции неизбежна.
Разве это похоже на чеканную ленинскую формулу из статьи «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»:…»либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически… Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей». [17] Фактически уже в этих словах заключена идея модернизации нового типа, которую предстояло осуществить в России после провала политики Витте и Столыпина и повести страну по традиционному для Европы пути индустриального развития.
17
Ленин В.И Полн. собр. соч. Т. 34. С. 198.