История русской торговли и промышленности
Шрифт:
Во всяком случае промыслы по изготовлению съестных припасов отличались значительным развитием. Одни из них, как рыбный промысел, обусловливались обычаем потреблять рыбу во время многочисленных постов. «Обычай свято сохранять посты, установленные церковью, развил у нас повсеместно рыбные промыслы и рыбную торговлю. Не было реки или озерца, где бы не занимались рыболовством; не было базара, где бы рыба не была самым обыкновенным товаром» {656} . Другие промыслы, как хлебный и калачный, а также профессии пирожников, ситников, квасников и т.д., обусловливались тем, что существовало, очевидно, население, вероятно главным образом пришлое, не имевшее в городе оседлости, которое не производило в отличие от прочих хозяйств этих продуктов у себя на дому, а приобретало их в лавке, на рынке.
Вторую группу составляют промыслы, изготовляющие одежду и обувь, т.е. текстильное и кожевенное
Напротив, существенны, по-видимому, ветошники, т.е. старьевщики, производящие починку одежды, а быть может, и просто торгующие старым платьем. В Пскове находим в этой группе также суконников и шелковников, но весьма возможно, что те и другие являлись торговцами привозным сукном и, во всяком случае, привезенными из-за границы шелковыми тканями, ибо у нас их не производили. К торговле они могли присоединять и выделку одежды из сукна, и шелковой материи. Как указывает посетивший Россию иностранец Барберини, русские не умели делать сукон, а приобретали их за границей. «Впрочем, в русских селах делались простые сукна, составлявшие предмет потребления низшего, преимущественно сельского класса, это были сукна сермяжные, однорядочные, они различались на лучшие, средние и худшие и составляли предмет торговли на сельских торгах… Кроме сукон, русские делали шерстяные полсти и войлоки… Войлоки употреблялись на седла, на бурки» {657} . До конца XVI ст. сукно в Россию привозилось главным образом ганзейцами, это было преимущественно фламандское (брюккиш, т.е. из Брюгге, ипское — из Ипра), а также мехельнское, брабантское, лимбарское (лимбурское), анбургское (гамбургское). Позже первое место занимают английские сукна, привозимые английской компанией. «Во время господства англичан над русской торговлей предки наши получали сукна и материи чрез их руки и цари жаловали обыкновенно английскими сукнами».
Третью и наименее развитую группу промыслов составляли те, которые Чечулин объединяет под названием производства предметов домашнего обихода. В Туле они составляют 20% всех занятых промышленной деятельностью, в Казани и Свияжске 22, в подмосковных городах 27, в Устюжне 25, в Пскове менее 20%. Однако в эту группу входят самые разнообразные виды промыслов: обработка металлов, дерева, производство свечей, посуды, дегтя, гребней и т.д. Из них наиболее важен промысел обработки металлов, представителями которого являются, однако, только кузнецы, иконники и серебряники. В Туле мы находим также трех гвоздочников и одного ножевника, в подмосковных городах замочников и гвоздочников, в Пскове медников, замочников, одного оловянишника и одного гвоздочника, но всего одного кузнеца, в Казани по одному замочнику, ножевнику и котельнику и не более трех кузнецов, в Торопце есть сабельник и игольник.
В общем производство изделий из металлов еще мало специализировалось. Только обработка благородных металлов и специально отделка икон выделились в особые профессии, тогда как кузнец по общему правилу изготовлял и оружие (сабельника находим лишь в виде редкого исключения), и гвозди, и ножи, и замки, выделывая не только железные, но и оловянные и медные предметы. Только в Устюжне, как мы уже упоминали, железный промысел был значительно развит, но там мы имеем, по-видимому в отличие от прочих городов, не только переработку железа в различные предметы потребления — оружие, утварь, но и самую добычу руды и превращение ее в железо. Об этом свидетельствует наличность наряду с 34 кузнецами 66 молотников и в особенности 12 угольников, добывающих необходимое для производства железа топливо. Кроме них, там встречается еще ряд специальностей — железников, угольников и рудометов, гвоздарей, замочников, сковородников и котельников, но всех этих мастеров всего по одному; и серебряник упоминается только один, а иконников вообще нет {658} .
Напротив, в Новгороде уже в XV, а еще более в XVI ст. было весьма развито производство серебряных изделий, вероятно, под влиянием знакомства с немецкими образцами — наряду с необработанными благородными металлами туда шли с Запада и изделия из них. «Значительная доля драгоценной утвари, которая составляла богатство московских великих князей — Василия Темного, Ивана III, была, несомненно, новгородского происхождения. По всей вероятности, возникла она из тех даров, поминков, которые в древности было в обычае давать как при встрече у себя великих князей, так и при посещении их дома знатными новгородцами, владыками и посадниками… имена, вырезанные на драгоценных ковшах, мисах и блюдах, указывают очень часто на новгородских владык Евфимия II, Феофила и Геннадия или же на новгородских посадников, на Василия Александровича, Луку Федоровича или Ивана Афанасьева… Между ковшами, имевшими значительное количество представителей в великокняжеской казне, самое видное место занимал ковш, принадлежавший, по надписи, некогда новгородскому владыке Евфимию». Новгородских серебряников призывали в Москву еще в середине XVI ст.: «А велено вам, по нашей грамоте, прислати к нам на Москву новгородцев серебряных мастеров, Ортемка да Родивонка Петровых детей с братьею и с детми, которые их братья и дети горазди серебром образи обкладывати». В другой грамоте читаем: «Есть в Новгороде Васюком зовут Никифоров, умеет резати резь великую: и в 6 того Васюка прислали к нам на Москву», речь идет, очевидно, о резьбе на серебре {659} .
Влияние присутствия немцев в Новгороде и соседства с немцами сказалось и на развитии к концу независимого существования Новгорода и другого промысла — строительного, в виде возведения каменных зданий. Из ганзейских источников своей родины «плотников, кирпичников и каменщиков, которые осматривали состояние построек Немецкого двора, покрывали крышу церкви, исправляли ее фундамент», а новгородский владыка присоединял к своим мастерам и вызванных из-за границы: «Постави преподобный нареченыи владыка Еуфимеи полату в дворе у себе, а дверей у ней 30, а мастеры делали немецкии, из замориа, с новгородскыми мастеры».
В особенности известны были псковские мастера-строители, которые занимались, по-видимому, этим промыслом в качестве отхожего. В Москве и окрестностях они построили ряд церквей — Златоуста, Сретения, Ризположения, Благовещения, Троицкую церковь в Сергневе монастыре. Даже постройку самого Успенского собора, впоследствии сооруженного итальянцем Аристотелем, предполагалось им поручить. «А иных (мастеров) повеле привести к себе из своея отчины, изо Пскова, понеже бо и ти от немец пришли, навыкше тамо делу каменосечной хитрости».
Еще более расширилась деятельность псковичей в XVI ст., когда они, кроме церквей, строят и города (крепости), ими, например, построена была Казань, а в 1528 г. в Новгород прибыл «некий хитрец Невежа Псковитин» и предложил построить на Волхове мельницу, но разлив Ильменя уничтожил его труды, и новгородцы смеялись: «Волхов наша с молоду не молола, ачи на старость учнет молоть?» {660} .
Но на составе ремесленников, указанных в писцовых книгах, эти отхожие промыслы, по-видимому, не отразились; в Пскове показано всего восемь каменщиков и два серебряника; там же находим двух плотников, пять свечников и всего одного горшечника. В других городах, кроме горшечников или гончаров, встречаются еще кувшинники, иногда кадники, ведерники, хотя последние две профессии относятся к обработке дерева, сюда же входят и бочарники, колесники, токаря. Иногда имеются смольники, изготовляющие поташ, гробовщики, жерновники (выделывающие жернова для мельниц), веретенники, производящие веретена для пряденья. Но и мастеров всех этих специальностей весьма немного, они встречаются единицами и далеко не во всех из рассмотренных нами городов. Очевидно, эти предметы — домашняя утварь из дерева, мебель, посуда разного рода, принадлежности освещения — свечами пользовались мало, кроме монастырей, которые их сами выделывали, — изготовлялись в собственном хозяйстве.
Многие производства вовсе отсутствовали. Так, например, выделка стекла, мыла, как и производство бумажных и шелковых материй, в XVI ст., как еще и впоследствии, совершенно не были известны на Руси, и соответствующие изделия привозились из-за границы. Последнюю группу, приводимую Н. Д. Чечулиным, мы вовсе опускаем, ибо это, как мы видели, вовсе не ремесленники — сюда входят извозчики, конюхи, садовники, гусляры, переписчики книг, врачеватели (кровопуски и кропусницы, зубоволоки, повивальные бабки).