История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла
Шрифт:
9 июля брат Майкл де Баскервиль, рыцарь, прецептор Лондона, и семнадцать других тамплиеров получили отпущение и воссоединились с церковью в епископской резиденции Лондона, в присутствии большого собрания горожан.
10 числа того же месяца прецепторы Доксворта, Гетинга и Сэмфорда, настоятель церкви Темпла в Лондоне, брат Радульф де Эвесхем, капеллан, вместе с другими священниками, рыцарями и братьями-служителями ордена, получили отпущение и прощение от епископов Лондонского, Экстерского, Винчестерского и Чичестерского, в присутствии архиепископа Кентерберийского и всего церковного совета.
На следующий день еще многие члены ордена были возвращены в лоно церкви на церковных ступенях перед южной дверью собора св. Павла и затем присутствовали на торжественной мессе в соборе, где они в слезах подошли к главному алтарю и, пав на колени, преданно облобызали христианские святыни.
На следующий день (12 июля) девятнадцать других тамплиеров публично получили отпущение и примирились с церковью в том же месте, в присутствии графов Лестера, Пемброка и Уорвика, и после этого так же присутствовали на праздничной мессе. Священники ордена произносили свои признания и отречение на латыни; рыцари произносили их на нормандском диалекте, а большинство братьев-служителей повторяли их по-английски [443] . Собравшаяся толпа могла понять лишь очень немногое из их слов, но само зрелище кающихся братьев и публичное действо их прощения убедило собравшихся в виновности ордена, как и намеревались папские инквизиторы. Многие тамплиеры были слишком больны (что являлось, без сомнения, последствием пыток), чтобы явиться к собору св. Павла, и потому получили отпущение и прощение от епископов Лондонского, Винчестерского и Чичестерского в церкви св. Марии возле Тауэра.
Среди пленников, получивших прощение в этой церкви, было много старых воинов, дряхлых и немощных. «Были они столь стары и немощны, – сообщает нотарий, писавший протоколы, – что не могли стоять»; поэтому их признания были произнесены перед двумя магистрами теологии; затем их отвели к западной
Так закончились процессы против ордена тамплиеров в Англии.
Одновременно подобные расследования предпринимались во всех странах Европы, но не было обнаружено никаких существенных доказательств вины ордена. Соборы Таррагоны и Арагона, после применения пыток, объявили орден свободным от обвинений в ереси. В Португалии и Германии тамплиеров признали невиновными, и ни в одной стране или области вне сферы влияния короля Франции и его ставленника – папы – ни один тамплиер не был приговорен к смерти [445] .
16 октября церковный собор, созванный папой, чтобы распустить орден, собрался во Франции во Вьенне неподалеку от Лиона. Собор открыл лично святой понтифик; он приказал зачесть перед собравшимися признания и показания тамплиеров, а затем объявил о роспуске ордена, в котором обнаружились столь вопиющие беззаконные и греховные мерзости; но все присутствующие, за исключением одного итальянского прелата, племянника папы, и трех французских епископов: Реймсского, Санского и Руанского – клевретов Филиппа, приговоривших многих тамплиеров к сожжению на костре в своих диоцезах, – сошлись во мнении, что прежде чем распустить столь прославленный орден, оказавший столь большие и важные услуги христианской вере, следует выслушать, что скажут его члены в свою защиту [446] . Однако такой поворот событий совершенно не устраивал папу и короля Филиппа, и собор был внезапно закрыт святым понтификом, который заявил, что поскольку они не желают принять необходимые меры, то он лично, папской властью, исправит их ошибку. Соответственно, в начале следующего года папа собрал частную консисторию; склонив нескольких кардиналов и французских епископов на свою сторону, святой понтифик распустил орден апостолическим ордонансом, запретив отныне и навеки кому бы то ни было вступать в него, или принимать, или носить орденское облачение, или называть себя тамплиером под страхом отлучения [447] .
3 апреля папа открыл во Вьенне второе заседание Собора, на котором присутствовали король Филипп и его трое сыновей, в сопровождении большого отряда стражи. Собравшимся было прочитано папское постановление о запрещении ордена [448] . Похоже, Собор созвали исключительно для того, чтобы огласить этот документ. История не сообщает нам о каком-либо обсуждении данного постановления или о его принятии.
Спустя несколько месяцев после окончания расследований брат Уильям де ла Мор, магистр Храма в Англии, умер от разрыва сердца в одиночном заключении в Тауэре, до последнего вздоха настаивая на невиновности своего ордена. Король Эдуард, из жалости к его несчастьям, приказал коменданту Тауэра передать имущество магистра, которое оценивалось суммой в 4 фунта 19 солидов 11 денье, его душеприказчикам, чтобы они раздали его долги, и приказал Джоффри де ла Ли, хранителю земель тамплиеров, заплатить его тюремную задолженность (2 солида в день) душеприказчику Роджеру Хансингтону [449] .
В собрании Коттона хранится список магистров Храма, иначе – главных приоров, или главных прецепторов, Англии, составленный по велению приора госпитальеров св. Иоанна в Клеркенвелле, чтобы братья этого ордена могли поминать прежних магистров тамплиеров в своих молитвах [450] . Там было пропущено несколько имен, которые в нижеследующем перечне вставлены:
Магистр Р. де Пуантон [451]
Роцелин де Фосса [452]
Ричард де Гастингс [453] , 1160 г.
Ричард Малльбинч [454]
Джоффри, сын Стивена [455] , 1180 г.
Тома Берар, 1200 г.
Амарик де Сен-Мор, 1203 г. [456]
Ален Марсель [457] , 1224 г.
Амберальд, 1229 г.
Роберт Монфорд [458] , 1234 г.
Роберт Санфорд [459] , 1241 г.
Амадей де Морестелло, 1254 г.
Гимберт Перо [460] , 1270 г.
Роберт Турвиль [461] , 1290 г.
Гвидо де Фореста [462] , 1292 г.
Жак де Моле, 1293 г.
Брайан ле Джей [463] , 1295 г.
Уильям де ла Мор, мученик
Помимо них, единственный тамплиер в Англии, чья судьба заслуживает особого внимания, – брат Гимберт Бланк, главный прецептор Оверни. Он отличался необыкновенным благородством, честностью и несгибаемой гордостью. С начала и до последнего дня он горячо протестовал против жестоких преследований инквизиторов и бесстрашно утверждал на всех допросах невиновность свою и своего ордена. Этот прославленный рыцарь сражался под командованием четырех великих магистров, защищая христианскую веру в Палестине, а после падения Акры лично возглавил несколько дерзких вылазок против неверных. За свои заслуги он был награжден следующим образом: – выдержав пытки и едва не умерев от голода в английских темницах в течение пяти лет, он не признал своей вины и был приговорен к заключению в мрачнейшей камере, в цепях, и приспешники инквизиции периодически посещали его, проверяя, не признается ли он в чем-либо еще ! [464] В этом плачевном положении он оставался, пока смерть не положила конец его страданиям.
Жак де Моле, великий магистр тамплиеров, Ги, главный прецептор, принадлежавший к высшей аристократии, брат принца Дофине, Гуго де Перо, главный ревизор ордена и главный прецептор Аквитании, содержались во французских тюрьмах в течение пяти с половиной лет. Великого магистра вынудили сделать признание, от которого он впоследствии отказался, заклеймив его как подложное, и заявив, что если бы кардиналы, подписавшие его, были в другом облачении, он назвал бы их лжецами и вызвал бы их на смертельный поединок [465] . Другие рыцари также сделали признания, от которых в дальнейшем отреклись. Все, что происходило с этими прославленными рыцарями в мрачных подземельях, так и осталось тайной и едва ли когда-нибудь выйдет на свет, но 18 марта 1313 года перед собором Парижской Богоматери был воздвигнут эшафот, и горожане собрались, чтобы услышать обвинение ордена в грехах и непристойностях из уст его руководителей. Прево возвел на эшафот четверых рыцарей, закованных в цепи и окруженных стражей, и епископ Альба прочел вслух их признания собравшимся. Затем папский легат, обернувшись к великому магистру и его соратникам, предложил им повторить, в присутствии народа, сделанные ими ранее признания вины своего ордена. Гуго де Перо, главный ревизор и прецептор Аквитании покорно исполнили все, что от них требовали, но великий магистр, воздев к небесам скованные руки и подойдя к краю эшафота, громко заявил, что ложь есть преступление против Бога и людей. «Признаю я свою вину, – сказал он, – которая заключается в том, что я, к стыду моему и позору, из-за страданий, которые я вынес, мучительных пыток и страха смерти, говорил ложь, приписав грехи и гнусности прославленному ордену, который славно служил христианскому делу. Я считаю недостойным продолжать свое презренное и низкое существование путем добавления новой лжи к изначальному обману». На этом месте Прево и его помощники прервали его, и поскольку Ги, главный прецептор, начал объявлять о своей невиновности, их обоих поспешно отправили обратно в тюрьму.
Как только король Филипп узнал об этом поразительном происшествии, он в первом порыве негодования, не посоветовавшись ни с папой, ни с епископом, ни с церковным советом, приказал немедленно казнить благородных храбрецов. В тот же день в сумерки их вывели из тюрьмы и сожгли на медленном огне; костер из угля был разведен на маленьком острове на Сене, между королевским садом и собором Сент-Огюстен, вблизи того места, где сейчас стоит конная статуя Генриха IV [466] .
Так погиб последний великий магистр ордена тамплиеров.
Судьбы гонителей ордена заслуживают того, чтобы о них рассказать.
Через год и один месяц после этой ужасной казни папа Климент V заболел дизентерией и скоро сошел в могилу. Тело доставили в Карпантрас, где тогда располагалась папская резиденция; ночью в церкви, в которую поместили тело, начался пожар, и останки святого понтифика почти полностью сгорели. Его родичи передрались из-за несметных сокровищ, которые он оставил после себя, а большая сумма денег, помещенная им для надежности в церкви в Лукке, была похищена шайкой немецких и итальянских грабителей.
Еще до конца того же года король Филипп умер от затяжной болезни, перед которой оказалось бессильным искусство его лекарей, а негодяй, наветы которого стали основой для арестов тамплиеров, был повешен за новые преступления. «История свидетельствует, – пишет г-н Рейно, – что все те, кто принимал деятельное участие в преследовании тамплиеров, умерли скорой и жестокой смертью». Последние дни Филиппа были горьки; его знать и духовенство объединились против него, недовольные постоянными поборами; жен трех его сыновей обвинили в прелюбодеянии и двух из них публично признали виновными в этом преступлении. Несчастья Эдуарда II, короля Англии, и его ужасная смерть в замке Беркли слишком хорошо известны, чтобы вновь говорить о них.
Чтобы сохранить некую видимость благопристойности, папа издал буллу, согласно которой собственность, некогда принадлежавшая тамплиерам, переходила к ордену госпитальеров св. Иоанна [467] ; орден этот как раз тогда получил дополнительную известность и популярность в Европе благодаря тому, что его силами был отвоеван у неверных остров Родос. Однако эта булла надолго осталась «под сукном», а владения госпитальеров не составляли и двадцатой части прежних владений тамплиеров.
Короли Кастилии, Арагона и Португалии создали в своих владениях новые военные ордена, к которым и перешла собственность ордена тамплиеров; заняв должности великих магистров этих орденов под именем постоянных распорядителей, они обеспечили себе огромные доходы [468] . Короли Богемии, Неаполя и Сицилии присвоили многие обители и крепости тамплиеров, располагавшиеся в их владениях, и различные монашеские ордена обосновались в монастырях братства. Более того, наследники дарителей собственности предъявили права на это выморочное имущество, и в большинстве случаев, когда госпитальеры получили земли и имущество, пожалованное им папой, им пришлось платить большие откупные, чтобы умилостивить соперников [469] .
«Главной причиной падения тамплиеров, – справедливо указывает Фуллер, – было их необычайное богатство. Как виноградник Набота оказался основной причиной для обвинения его в богохульстве и как в Англии сэр Джон Корнуолл, лорд Фанхоп, пошутил, что не он, а его роскошный дом в Амптхилле, Бердфордшир, виновен в государственной измене, так же и богатство ордена является главной причиной его гибели… Вероятно, король Филипп никогда не отнял бы у тамплиеров жизни, если бы мог отобрать их земли, не умертвив их, но беда заключалась в том, что он не мог получить меда, пока не сожжет пчел» [470] .
Король Филипп, папа и европейские монархи, по-видимому, получили все движимое имущество тамплиеров, украшения, драгоценности, сокровища их церквей и часовен, и в течение пяти лет, пока шел процесс над орденом, получали все доходы братства. После появления буллы, передававшей собственность тамплиеров госпитальерам, король Филипп предъявил притязания на земли общей стоимостью до двухсот тысяч фунтов в счет покрытия расходов обвиняющей стороны, а Людовик Сварливый, его сын, потребовал еще шестьдесят тысяч фунтов от госпитальеров, прежде чем он согласится оставить собственность в их руках [471] . «Не знаю, – говорит Вольтер, – что приключилось с папой, но я ясно вижу, что издержки кардиналов, инквизиторов, избранных для ведения этого чудовищного процесса, достигли немыслимых сумм» [472] . Святой понтифик, по его собственному выражению, получил лишь небольшую часть собственности ордена [473] , но другие говорят, что он был одной из основных фигур при разделе имущества тамплиеров [474] .
После ареста тамплиеров в Англии лондонский Темпл и все подчиненные ему прецептории, с манорами, поместьями, домами, землями и доходами, были переданы для обследования Палате шахматной доски с предписанием установить их размеры [475] , после чего их препоручили заботам нескольких достойных лиц, названных «хранителями земель тамплиеров», которым надлежало отчитываться за доходы и ренту перед королевской казной. Епископ Личфилда и Ковентри имел под своей опекой все земли и держания в графстве Хантс. Под опекой Джона де Вилбургэма находились тамплиерские владения в графствах Норфолк и Суффолк; и еще тридцати двум хранителям была вверена забота об орденской собственности в остальных английских графствах [476] . Этим хранителям предписывалось платить пенсии старым слугам тамплиеров, жившим в различных прецепториях [477] , а также покрывать судебные издержки ордена и время от времени вносить свою долю в расходы на общественные нужды и на снабжение королевских замков и крепостей. 12 января 1312 г. Уильям де Сленгсби, хранитель манора Риббстайн в графстве Йорк, получил предписание предоставить коннетаблю замка Нарсбург сто четвертей ржи, десять четвертей овса, двадцать откормленных быков, восемьдесят овец и две большие подводы для обеспечения продовольствием этой крепости; и король указывает ему, что все это должно быть надлежащим образом учтено, когда он предоставит казначею отчет о доходах этого манора [478] . Таким образом, король начал распоряжаться собственностью ордена, как если бы она полностью принадлежала короне, и делал щедрые дары своим фаворитам и друзьям. В феврале того же года он пожаловал Дэвиду, графу Атола, маноры Иттон и Кейв, повелев хранителям земель и владений тамплиеров в графстве Йорк передать названному графу все зерно в этих манорах, быков, телят, плуги и все движимое и недвижимое имущество тамплиеров, бывшее там, вместе с украшениями и утварью тамплиерской церкви [479] .
Но 16 мая папа направил буллу королю и всем графам и баронам королевства, в которых излагалась суть решений собора во Вьенне и папского распоряжения, передать собственность, ранее принадлежавшую тамплиерам, братству госпитальеров св. Иоанна, а также содержался приказ незамедлительно ввести членов этого ордена во владение ею. Буллы получили также архиепископы Кентерберийский и Йоркский и их викарные епископы; им предписывалось проконтролировать силами церкви исполнение папских повелений [480] . Король Эдуард и английская знать очень активно сопротивлялись этому решению, и 21 августа король написал приору госпитальеров св. Иоанна в Клеркенвелле, что претензии папы на право распоряжаться собственностью в Английском королевстве, без согласия парламента, унижают достоинство короны и королевской власти; и он приказывает под угрозой сурового наказания воздержаться от присвоения каких-либо владений тамплиеров [481] . Английский монарх продолжал распределять земли и доходы среди своих друзей и фаворитов. В начале 1313 г. он пожаловал лондонский Темпл, с церковью и всеми строениями, Эймару де Валенсу, графу Пемброку [482] , а 5 мая того же года он приказал ввести нескольких купцов, у которых он занимал деньги, во владения многими манорами тамплиеров [483] .
Однако, подчинившись в конце концов призывам и угрозам папы, король 21 ноября 1313 г. передал бывшие тамплиерские владения госпитальерам [484] и разослал распоряжения всем хранителям земель тамплиеров и некоторым могущественным баронам, владевшим орденскими поместьями, препоручить тамплиерскую собственность лицам, присланным великим магистром и капитулом ордена св. Иоанна, дабы принять ее [485] . Однако в этот период многие наследники дарителей, чьи права были признаны законными, уже получили назад свои родовые земли, и судьи утверждали, что король не может своим единоличным приказом передавать их владения ордену госпитальеров [486] . Гроза воспоследовала незамедлительно, и папа римский подверг всех держателей собственности вечному проклятию [487] . Папа Иоанн в одной из булл, датированных 1322 г., горько жалуется, что все подданные английского короля пренебрегают папскими приказаниями. Он сетует, что они ожесточили свои души и не обращают внимания на отлучение, наложенное на них; он и заявляет, что его сердце разрывается от горя при мысли, что даже клирики, коим следует быть защитой и поддержкой для госпитальеров, сами повинны в вышеупомянутом [488] .
Наконец в 1324 г. папа, епископы и госпитальеры объединенными усилиями добились принятия парламентского акта, передающего всю бывшую собственность тамплиеров братству св. Иоанна, поскольку дарители мечтали об использовании этой собственности для защиты Святой земли и помощи христианскому делу на Востоке [489] . Этот статут породил величайшее недовольство. Наследники дарителей просили Парламент отменить его, утверждая, что он был издан вопреки закону и здравому смыслу, и вопреки мнению судей [490] ; и многие могущественные бароны, владевшие собственностью на основании общего права, успешно сопротивлялись притязаниям ордена госпитальеров, утверждая, что парламент не имеет права вмешиваться в вопросы частного владения и распоряжаться их собственностью без их согласия.
Эта борьба между наследниками дарителей и госпитальерами не утихала долгое время; и в правление Эдуарда III парламент счел необходимым издать другой акт, подтверждающий предыдущее решение в пользу рыцарей св. Иоанна; и были направлены письма шерифам (1334) с приказом проследить за исполнением законодательных актов и забрать во владение, именем короля, всю собственность, несправедливо отторгнутую у братьев-госпитальеров [491] .
Пока шли все эти тяжбы по поводу обширных владений, прежде принадлежавших тамплиерам, выжившие братья этого уничтоженного ордена подвергались всяческим унижениям и гонениям. Церковный собор назначил каждому из них пенсию в четыре пенса в день на пропитание, но эта крохотная милостыня не выплачивалась, и им постоянно грозила голодная смерть. Король, сжалившись над их несчастным положением, написал приору госпитальеров в Клеркенвелле, искренне прося его принять во внимание их несчастную судьбу и избавить их от необходимости просить подаяние [492] . Архиепископ Кентерберийский также выступил в их защиту и посылал письма владельцам орденской собственности, укоряя их за то, что они не выплачивают положенной суммы. «Подобная жестокость, – заявляет он, – преисполнила нас живейшей скорбью. Мы молим и заклинаем, чтобы вы, по своей доброте, из любви к Господу и милосердия, дали им средства к существованию» [493] . Архиепископ Йоркский дал многим бывшим тамплиерам возможность получать вспомоществование в различных монастырях своего диоцеза [494] .
Но немало тамплиеров после роспуска ордена стали вести жизнь светских людей; они поселились среди мирян, погрузились в мирские удовольствия и даже, по-видимому, заключали браки, что вызвало суровые нарекания римского понтифика. В булле, адресованной архиепископу Кентерберийскому, папа клеймит эти браки как незаконные сожительства; он утверждает, что тамплиеры, невзирая на роспуск ордена, по-прежнему связаны обетом целомудрия, и приказывает им оставить женщин, на которых они женились, и поселиться в разных монастырях, где они должны посвятить себя Господу и строго исполнять свои религиозные обеты [495] .
Тамплиеры переняли восточную моду и носили длинные бороды, и в те времена, когда братство подвергалось преследованиям, и беглецов, переодевшихся в светское платье, преследовали, как диких зверей, для мирян становилось опасным не бриться больше нескольких недель.
Людям с длинными бородами выдавались документы, чтобы королевские чиновники не приняли их за скрывающихся тамплиеров, как явствует из такого забавного удостоверения, выданного королем Эдуардом II своему лакею, который дал обет не брить бороду, пока не совершит паломничество за море.Поскольку любезный слуга наш, Петр Аугер, предъявитель сего, некогда дал обет не сбривать бороды, доколе не свершит паломничество в заморские страны, и оный Петр боится, что по причине его длинной бороды другие его сочтут тамплиером и по этой причине возникнут пред ним препятствия и сложности, мы, желая установить истину, извещаем вас, что упомянутый Петр – слуга нашего дома (valettus camerae nostrae), никогда не был тамплиером, но бороду свою отпустил по вышеназванной причине и т. д. Свидетельствовано королем… [496]
Глава XI Церковь Темпла
Если придет день, когда громоздкие церковные скамьи, нелепые хо́ры для органов и отвратительные алтарные преграды выйдут из моды, ни одно церковное здание, избавленное от этих помех, не станет прекраснее для глаз и не принесет большего удовлетворения любителю древностей, чем строгая и прекрасная церковь Темпла.
Gentleman’s Magazine for May, 1808, p. 1087