История рыжего демона
Шрифт:
— Отпустите этого человека! — прогремел сатанинский голос под сводами зала.
Палач повалился на пол, словно пораженный молнией. У двоих стражников, державших Мака, ноги подкосились от страха, и они упали на колени. Кубла-хан откинулся назад, на высокую спинку своего трона. Марко Поло нырнул под стол, надеясь, что там его никто не тронет. Принцесса Ирена упала в обморок. Освобожденный Мак шагнул вперед, к ханскому трону.
— Вы готовы отбыть? — спросил его Мефистофель.
— Готов, мой господин! — ответил тот, оправляя одежду. — Осталось сделать только одно.
Мак подошел к трону Кубла-хана. Великий хан оглядывался, ища защиты, но парализованные страхом стражники не спешили прийти к нему на помощь. Мак взял из дрожащих рук хана скипетр и положил его в свой поясной кошель.
— Теперь посмотришь, долго ли продлится твое царствование! — прокричал он прямо в лицо хану. Мефистофель взмахнул рукой — и тотчас оба они растаяли в воздухе, как будто их здесь и не было.
В зале еще долго стояла мертвая тишина. Никто не осмеливался пошевелиться. Наконец Кубла-хан проговорил слабым голосом, словно очнувшись от глубокого сна:
— Марко, как ты думаешь, что это было?
И Марко ответил:
— Я полагаю, мы стали свидетелями явления сверхъестественной силы. Мне приходит на ум один случай, приключившийся со мной во время моих странствий — я был в Ташкенте. Ранней весной, когда первые цветы…
Но тут тяжелые бронзовые двери распахнулись, и в зал вошла улыбающаяся Маргарита. Китайское платье из муарового шелка с высоким воротником подчеркивало ее женственно округлые формы. Ногти ее были тщательно ухожены, косметика умело наложена на лицо, волосы взбиты в высокую прическу и надушены. Она так и сияла свежестью и чистотой. Очевидно, обучением иностранцев монгольскому языку занимались настоящие профессионалы — они знали, как привить любовь к учению молодой девушке.
— Здравствуйте, — сказала она. — Я только что из школы. Вот, послушайте. — И выпалила скороговоркой: — Сшит колпак не по-колпаковски, его надо переколпаковать, перевыколпаковать. На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова посреди двора.
Она говорила по-монгольски с чуть заметным акцентом, но вполне правильно и бегло.
Произнеся эти трудные фразы буквально на одном дыхании, Маргарита широко улыбнулась — она ждала, что кто-нибудь похвалит ее.
— Не казнить ли нам ее на всякий случай? — спросил Марко у Кубла-хана, выбравшись из-под стола и отряхнув с себя пыль.
— Можно и казнить, — ответил хан, думая, что проявление жестокости поможет ему обрести утраченное достоинство. — Все-таки лучше, чем ничего.
— Стража! Палач! — крикнул Марко. Мрачная сцена повторилась. Стражники схватили девушку; палач уже подходил к ней, несмотря на то, что его руки и ноги мелко дрожали от страха. Тогда опять появился Мефистофель.
— Извините, я и забыл про вас, — сказал он.
Щелкнув пальцами, он исчез вместе с Маргаритой. Хан и придворные опять надолго погрузились в молчание. Никто не смел шевельнуться, и со стороны могло показаться, что в зале сидят деревянные куклы, облаченные в праздничные яркие одежды. А потом вошли слуги с подносами, уставленными напитками и яствами.
Часть IV. ФЛОРЕНЦИЯ
— Что ж, Фауст, вас ждет новое задание. На этот раз вам придется отправиться во Флоренцию, год 1497-й. Как я завидую вам, друг мой! Вы своими глазами увидите прекрасный город, который по справедливости можно назвать отцом искусств. Многие ученые убеждены, что Ренессанс начался с расцвета Флоренции. Как вам это понравится?
Мак и Мефистофель были в уютном маленьком кабинете — одна из резиденций Мефистофеля располагалась возле самой границы Лимба, в той его части, которая представляла собой безлюдную равнину; здание, в котором находился кабинет, одиноко стояло посреди огромного пустого пространства. В этом кабинете Мефистофель часто работал по ночам, когда ему приходилось срочно разбирать кучу важных бумаг. Обстановка здесь была самой простой — комнатка в деревянном доме, не больше десяти шагов в ширину и приблизительно столько же в длину (в Лимбе можно построить гораздо более просторное жилище, поскольку дополнительная арендная плата за использование земли здесь не взимается; однако Мефистофель предпочел пышным апартаментам скромный маленький кабинет — в нем он чувствовал себя как дома). На стенах висели писанные маслом пейзажи. У стены стоял мягкий диван, обитый зеленым атласом, — на нем расположился Мефистофель. Напротив Мефистофеля в старинном кресле с прямой высокой спинкой сидел Мак, держа в руке бокал крепкого вина, — демон предложил ему выпить, чтобы он пришел в себя после недавнего приключения в Пекине, чуть не стоившего жизни незадачливому участнику спора между светом и тьмой.
— Ну, хорошо, — сказал наконец Мефистофель. — Итак…
Еще не окончательно опомнившийся после пережитых волнений Мак понял, что ему сейчас придется покинуть эту уютную комнату и снова отправиться в какой-то далекий город со странным, непривычным для уха названием.
— Что такое Ренессанс? — спросил он.
— Ах, я и забыл, что этот термин появился на несколько веков позже, — рассмеялся Мефистофель. — Ренессансом называют особый период в истории, мой дорогой Фауст.
— И что вы мне предлагаете делать с этим Ренессансом? — снова спросил Мак.
— Ничего. Ренессанс — это такое явление, с которым вы ничего не сможете сделать. Заговорив с вами о нем, я просто хотел подчеркнуть, насколько важным является этот период для мировой истории и как важно на этот раз не ошибиться в своем выборе — ведь от него может зависеть очень многое.
— Что же конкретно мне нужно будет делать? Вы снова предлагаете мне несколько вариантов, из которых я должен выбрать один?
— Не совсем так. Конечно, вам придется делать выбор, и случай для этого вам представится, — ответил Мефистофель. — Мы собираемся отправить вас во Флоренцию в то время, когда горели костры соблазнов.
— Что это такое?
— В те времена устраивались публичные сожжения тех предметов, которые считались сопричастными человеческому греху и легкомыслию и потому навлекли на себя гнев церковников. В костры бросали дорогие зеркала, картины, увлекательные легкие романы, старинные рукописи, даже сласти — леденцы и засахаренные фрукты. Среди этих вещей попадались великолепные произведения искусства, настоящие шедевры. Один из самых больших костров горел перед дворцом на пьяцца делла Синьориа — в нем погибло множество уникальных картин и книг, которые сейчас составляли бы гордость любой коллекции.
— Лично мне кажется, что в этом они немного переусердствовали, — сказал Мак. — Итак, вы хотите, чтобы я воспрепятствовал этому публичному сожжению?
— Отнюдь нет, — покачал головой Мефистофель.
— В таком случае, что же мне надлежит сделать?
— Что-нибудь великое… Возможно, придется даже совершить подвиг. Мы выбрали Фауста в качестве исполнителя главной роли в нашей исторической драме, ибо Фауст способен совершить выдающийся поступок, который сможет быть истолкован в пользу добра или зла единственным судьей этого Великого Спора — Ананке.