История рыжего демона
Шрифт:
— Неужели наш старина Аззи действительно такая важная птица? — Глаза Гавриила расширились от удивления.
— Видно сокола по полету, — загадочно ответил Михаил. — Что ж, по крайней мере я понял, что теперь следует предпринять: проведать, каким ветром принесло Аззи к дверям маэстро Аретино. Что нужно нашему демону от этого лукавого рифмоплета?
— Не могу знать, сэр, — вздохнул Гавриил.
— Так узнай. Ты, мой мальчик, как мне кажется, справишься с этим лучше, чем кто бы то ни было.
— Кто? Я? — растерялся Гавриил. — О, прошу вас, сэр, увольте меня от этого. Ведь Аззи стреляный воробей, а я… согласитесь, я несколько простоват для подобных интриг. Он раскусит меня раньше, чем я заведу с ним разговор на эту тему.
— Да, твои наивность и простодушие стали притчей во языцех даже среди ангелов. Здесь ты прав, мой дорогой, но только наполовину. Раз уж ты оказался в нужном месте и в нужное время, придется тебе заняться разведывательной деятельностью. Мы не можем тратить огромные суммы на заграничные командировки профессиональных разведчиков, которые, к слову сказать, быстро перенимают ужасные земные манеры… Слушай меня и запоминай. Вместо того чтобы расспрашивать самого Аззи, прибегни к обходному маневру. Пойди тем же самым путем, каким пошел этот сын тьмы. Сходи к Аретино, сведи с ним знакомство. Для начала скажи ему, что ты горячий поклонник его поэзии. Тебе во что бы то ни стало нужно проникнуть к нему в дом. А когда ты попадешь туда, смотри по сторонам, да гляди в оба, не зевай! Примечай все, что может приблизить нас к разгадке планов Аззи. Если не увидишь ничего особенного, не сочти за труд расспросить самого хозяина. Но, конечно, не задавай прямых вопросов вроде: «Не заходил ли к вам вчера один из моих друзей, рыжий демон по имени Аззи? Вы меня крайне обяжете, сударь, если передадите мне содержание вашего разговора с этим демоном». Действуй тоньше, артистичнее. Не бойся импровизировать. Пригласи его пообедать в какой-нибудь уютный ресторанчик. Все затраты, разумеется, мы тебе компенсируем. Проведем по статье «Научные исследования Земли с Неба». Вопросы есть?
— Так точно, ваше архангельское высочество. У меня есть еще один вопрос… Аззи мне друг, а я буду шпионить за ним. Не будет ли это предосудительно с точки зрения морали?
— Мне кажется, что не будет, — ответил архангел Михаил после долгой паузы. — Если рассмотреть вопрос с точки зрения здравого смысла, то можно построить следующую логическую цепочку: невозможно предать врага, предать можно только друга; без предательства невозможно откровение сокрытого; Аззи мне друг, следовательно…
Гавриил ответил архангелу Михаилу вежливым поклоном в знак согласия. Теперь он отринул все свои колебания. И только по прошествии некоторого времени он вспомнил, что Михаил дал ему весьма уклончивый ответ. Но данного слова обратно не возьмешь, да и ни к чему было рассуждать обо всем этом. Если с точки зрения морали предать друга было делом не слишком предосудительным, то неподчинение старшим по званию, а тем более невыполнение приказа архангела грозило молодому ангелу весьма печальными последствиями…
Глава 2
На следующий день, едва пробило полдень, Гавриил стучался в дверь Аретино. Из-за закрытых дверей доносился приглушенный шум — звуки музыки, голоса, смех, но хозяева открывать не торопились. Гавриил снова постучал, на сей раз погромче. Дверь наконец отворилась. На пороге стоял лакей; вид у него был такой, словно ему приходилось заниматься несколькими делами одновременно. Парик с развившимися прядями съехал набок, руки он для пущей солидности заложил за спину, но краешек зажатой в кулаке салфетки или полотенца выглядывал из-за полы сюртука.
— Мне хотелось бы видеть мсье Аретино, — сказал Гавриил.
— Ох, господин хороший, я боюсь, хозяин сейчас не сможет к вам выйти. — Лакей развел руками, и салфетка (только теперь стало ясно, что это была именно салфетка) показалась из-за спины. Он сконфуженно скомкал ее и добавил: — У нас тут такое творится… Может быть, вы заглянете как-нибудь в другой раз?
— Нет. Мне непременно нужно видеть его сегодня, — ответил Гавриил, сам удивившись, откуда у него взялась подобная настойчивость. Впрочем, подумав немного, он нашел вполне разумное объяснение своей смелости: ведь он явился сюда по заданию архангела Михаила, а его архангельство ясно дал понять, что дело предстоит серьезное и с исполнителя будут спрашивать весьма строго.
Лакей, несколько смущенный напористостью стоявшего перед ним незнакомца с упрямым выражением лица и неземным светом в голубых глазах, отступил на несколько шагов, давая дорогу незваному гостю. Поколебавшись несколько секунд, он провел Гавриила в гостиную:
— Будьте добры, подождите здесь несколько минут. Я спрошу хозяина, сможет ли он принять вас.
Чтобы как-нибудь скоротать время, Гавриил отошел в сторонку и стал вертеться взад-вперед на каблуках — старый трюк, которому он научился еще в незапамятные времена. Он быстро оглядел комнату. На низеньком столике лежали листы рукописи. Гавриил подошел поближе, но смог разобрать только два слова. Эти слова были: «Отец Адам». Не помня себя, Гавриил кинулся на рукопись, словно коршун на цыпленка.
Тут за дверью послышался какой-то непонятный шум, и в комнату вошло несколько человек. Боясь, как бы его не поймали с поличным, Гавриил отскочил от столика, словно ошпаренный. Однако бояться ему было нечего: вошедшие оказались всего-навсего музыкантами. Сняв темные фраки, они остались в одних рубашках и спускались по лестнице с верхнего этажа, наигрывая на своих инструментах отнюдь не церковные гимны — легкие мелодии, под которые ноги сами пускались в пляс.
Музыканты прошли мимо Гавриила как мимо пустого места, не удостоив ангела даже взглядом. Не успели музыканты исчезнуть в дальней комнате, откуда доносились пронзительные взвизгивания, смех и звуки шумной возни, как Гавриил опять вернулся к столь заинтересовавшей его рукописи. Отыскав глазами начало, он стал читать: «Отец Адам, изгнанный из Эдема за то, что отведал плода с древа познания…»
Но ему снова помешали — на этот раз взрывы громкого девичьего смеха.
Подняв глаза от рукописи, Гавриил увидел, как в комнату вбежали две юные прелестницы — блондинка и брюнетка, являвшие собою очаровательный контраст. Темные волосы одной в беспорядке рассыпались по плечам, а растрепавшиеся светлые локоны другой, напротив, были завязаны в подобие узла на затылке. На обеих девушках были одинаковые длинные блузы из тончайшей шелковой ткани; их одежды развевались, когда одна из них играючи погналась за другой. Гавриил заливался румянцем, как только в пылу погони низко обнажались белоснежные груди или из-под высоко взлетевшего подола выглядывали розоватые коленки.
Заметив, что они не одни в комнате, шалуньи прекратили свою игру и подошли к Гавриилу.
— Эй, — дерзко сказала блондинка, и в ее певучем голоске отчетливо прозвучал французский акцент. — Эй, ты не видел его здесь?
— Кого? — спросил Гавриил, весьма смущенный видом их ничем не прикрытых прелестей.
— Ну, этого гадкого Пьетро! Он ведь обещал потанцевать со мной и Фифи.
— Нет, я его не видел, — ответил Гавриил, подавляя в себе сильное желание перекреститься. Лишь мысль о том, что дамам это может показаться неучтивым, удержала его руку.