История рыжего демона
Шрифт:
Вдруг из интерфейса раздалось громкое «ап-чхи!». Боги, удивленно переглянувшись между собой, отступили на шаг, и тотчас же через узкое отверстие пролез Зевс. Он явился во всем величии царя богов и людей, во всем блеске своей славы. Яркие молнии сверкали в его руках, слышались оглушительные раскаты грома.
— Возвращение великого человека наделало много шума, — язвительно заметила Гера. Язычок у супруги громовержца был острый как бритва.
— Молчи, женщина! — ответил ей Зевс.
— Да, тебе легко говорить, — не сдавалась Гера. — Ты можешь перенестись в реальный мир, когда захочешь. Ты проворачиваешь там свои делишки, развлекаешься, флиртуешь с кем попало. А мы заперты здесь, словно в тюрьме. Мы никуда не ходим, никого у себя не принимаем! До нас все новости доходят в последнюю очередь, если только вообще доходят! А наши одежды… Ты только посмотри, во что мы одеты! Я уверена, что в современном мире уже давно никто не одевается так, как мы. Ты совершенно не заботишься о нас! И при этом еще называешься верховным божеством! Какой же ты после этого глава семьи, отец и покровитель?!
— Самый лучший, — нимало не смутившись, сказал Зевс. — Если ты думаешь, Гера, что я болтаюсь между двумя мирами без дела, гоняясь за юбками, ты сильно ошибаешься. У меня есть отличный план, как выбраться отсюда. Но только все вы должны меня слушаться. Если хотите снова оказаться на свободе, вам придется делать то, что велят, а не то, что взбредет вам в голову. Нам всем придется объединиться и действовать сообща, дети мои. Не знаю, правда, как это у вас получится — ведь когда доходит до дела, вы начинаете ссориться и в лучшем случае все кончается небольшой внутрисемейной разборкой. Так вот, дети, я хочу сообщить вам одну новость: скоро к нам пожалует архангел Михаил.
— Наш враг! — воскликнул Аполлон-стреловержец.
— Нет, — мягко возразил Зевс, — не враг он нам, а потенциальный союзник. Он нанесет нам короткий деловой визит. Ему нужно, чтобы мы оказали ему кое-какие услуги — разумеется, не бесплатно. Мы все сообща обсудим с ним условия договора. Пожалуйста, проявите на этот раз больше здравого смысла, забудьте о существующих меж вами разногласиях и не начинайте склоки раньше времени. Мы должны сделать то, чего он хочет от нас.
— А потом? — спросил Аполлон.
— А потом, ребятки, у нас будет шанс снова взять власть над миром в свои руки. Только бы нам выбраться отсюда!
— А, вот и новый небожитель пожаловал! — воскликнул Зевс, когда Михаил появился перед богами-олимпийцами, собравшимися в тесный кружок.
Михаил возмутился. Зевс обращался с ним, словно с каким-нибудь выскочкой, а не с божеством, равным по мощи и силе ему самому и к тому же наделенным всей полнотой небесной власти.
— Выбирай выражения, — ответил он Зевсу. — Как бы тебе впоследствии не пришлось пожалеть о сказанном. У нас пока еще достаточно сил, чтобы низвергнуть тебя в адскую бездну, а заодно с тобой — и эту компанию полуголых сибаритов.
— В адскую бездну? — усмехнулся Зевс. — Мы только что оттуда. И твои угрозы нам не страшны. Тем, кто видел ад собственными глазами, бояться больше нечего. Так что давай лучше поговорим о деле. Чего ты хочешь от нас?
— Полагаю, тебе известно, что в космосе недавно появилась некая новая сила?
— От моего взора это не укрылось, — ответил Зевс с важностью. — И что же дальше?
— Ты знаешь о том, что некий демон по имени Аззи решил поставить безнравственную пьесу?
— До меня доходили некоторые слухи об этой пьесе. По-моему, весьма остроумная затея.
— Весьма опасная и коварная интрига! Я представляю себе, какое влияние она окажет на людские умы! Ее нужно отменить во что бы то ни стало! Ведь если безнравственная пьеса все-таки будет поставлена, для вас это обернется не меньшей бедой, чем для нас.
— Почему же? Мы, греческие боги, не вмешиваемся в вечную борьбу меж добром и злом.
— Эта проблема слишком сложна и не сводится к простой диалектике. Она стоит по ту сторону добра и зла [10] .
— Вот как?..
10
«По ту сторону Добра и Зла» — одна из работ Фридриха Ницше.
— Да-да. Ее содержание не просто аморально — оно подрывает основы мирового порядка! Подумать только, этот демон, это исчадие ада, решил доказать всем, что судьба не зависит от характера!
— Что?! Что ты сказал?
— А, я вижу, мне удалось тебя заинтересовать! — обрадовался Михаил. — Но это еще не все. В пьесе содержатся еще более крамольные идеи. Например, что бездари имеют право на существование.
— Ну, с этим уж никак нельзя мириться! — воскликнул Зевс. — Но как нам остановить этого опасного злодея? Как помешать его замыслу?
— Мы вынуждены прибегнуть к тактике выжидания и промедления, — сказал Михаил. — К сожалению, сам я могу сделать очень мало. Этот хитрец заручился поддержкой Ананке, и я уже получил от нее серьезное предупреждение, которое связывает меня по рукам и ногам. Но вы… вы — совсем иное дело! Если ты — а еще лучше, кто-нибудь из твоих детей — не откажешься оказать мне небольшую услугу…
Аполлон выступил из круга богов-олимпийцев, до сих пор молча слушавших разговор между Зевсом и архангелом Михаилом.
— Я буду рад помочь, — с улыбкой произнес он. — Скажи лишь, что нужно сделать.
— Нам могут понадобиться циклопы, — сказал Михаил. — Я хочу, чтобы Феб-Аполлон раздобыл хотя бы одного циклопа — приблизительно такого, как тот, встреча с которым чуть не стоила жизни Одиссею, попавшему на остров циклопов во время своих странствий. Только наш циклоп должен быть еще страшнее и свирепее. Кроме того, у меня найдется дело для того из вас, кто заведует погодой, — я слышал, что вы умели управлять погодой задолго до того, как римляне завоевали Грецию. Нужно устроить великую бурю. Ураганы, штормы, землетрясения — кто у вас этим занимается?
— Мы разделили эти функции между несколькими богами, — вмешалась в разговор Афина. — Посейдон носит титул Колебателя Земли, а сам Отец Зевс — титулы Тучегонителя и Громовержца.
— Да, ты права, дочь моя, — сказал Зевс. — Ну что ж, я думаю, на сей раз мы можем поручить эту возню с погодой кому-нибудь одному. Арес, как ты смотришь на то, чтобы снова вернуться на поле брани и начать великую битву?
— Настоящую войну, на которой будут гибнуть люди? С удовольствием! — воскликнул Арес. — Я люблю звон оружия. Вид крови, хлещущей из ран, опьяняет меня. Стоны умирающих звучат для меня словно сладчайшая музыка.