История с продолжением

Белецкая Екатерина

В коридор высунулась голова пожилого.

– А вот за это ты мне ответишь отдельно, – ласково сказал пожилой и прикрыл дверь. Он вернулся в комнату и присел на корточки возле матраса.

– Что, плохо? – спросил он. Лин попытался поднять голову, в его взгляде появился страх. – Не бойся, не надо, – попросил пожилой, – я же не из них. Я врач, меня зовут Эдуард Гершелевич. А ты – номер семь, не так ли?

– Да, – прохрипел Лин.

– Сейчас я вас посмотрю, – пообещал Эдуард Гершелевич. – Всё будет в порядке,

я обещаю. Имя-то у тебя есть? – спросил он.

– Лин, номер семь в “тиме”, – ответил Лин. – А это Пятый, номер пятый… Так получилось… Что с ним?

– Он и вправду ел снег?

– Я не помню. Я вообще не понял, как мы сюда попали…

– Ты руки ощущаешь?

Лин отрицательно покачал головой.

– Надо растереть, тогда кровообращение быстрее восстановиться… А, вот и наши начальнички пожаловали. С кроватью, – с удивлением добавил он. Сержанты внесли койку в комнату и с грохотом водрузили у стены. – Пока положите вот этого, – Эдуард Гершелевич махнул рукой в сторону Лина, – потом идите за второй койкой, а я осмотрю вон того…

Сержанты удалились. Эдуард Гершелевич подсел к Пятому.

– Так, что тут у нас, – проговорил он. – А ну-ка, проснись, дружок! Это чего же глаза-то такие мутные… Как пьяный, ей Богу, – он немного приподнял Пятому голову и сказал: – у тебя болит где-нибудь?

Тот сделал попытку кивнуть. Эдуард Гершелевич на секунду задумался и спросил:

– Не горло, часом? Ну, я так и знал. Открой рот… пошире, я так ничего не вижу… ого! Как это тебя так угораздило…

– Чего с ним такое? – спросил один из сержантов. Они, поставив вторую койку у противоположной стены, с интересом наблюдали за действиями врача.

– То ли дифтерит, то ли ангина, так сразу не скажешь, – ответил Эдуард Гершелевич. – Без мазка не разберёшь. Но у него всё горло в нарывах, не мудрено, что он говорить не может. И вы, идиоты, ещё добавили. Попить принесли?

– Только чай холодный, – второй сержант протянул Эдуарду Гершелевичу алюминиевый мятый чайник и два мутных стакана, вложенных один в другой. – Компот нам не дали…

– И на том спасибо, – констатировал врач. – Налей и напои. А мне надо позвонить, чтобы перенести допрос, который должен был быть сегодня. Может, оно и к лучшему, они хоть отдохнут.

– Допрос? – изумился первый сержант. – Сегодня?!

– В том-то всё и дело. А вы, дураки, вон чего натворили… Ты пей, пей, не стесняйся, – подбодрил он Лина. Тот уже сам взял в непослушные руки стакан с чаем. Руки пока что сильно тряслись. – Помогите этому, – сказал Эдуард Гершелевич.

– Я не могу… – прохрипел Пятый. – Больно…

– Ну ты постарайся.

Пятый слабо отрицательно покачал головой и прикрыл глаза.

– Ну и что мне теперь прикажете делать? – с раздражением вопросил Эдуард Гершелевич. – Идите, звоните. Срочно вызывайте сюда шефа.

– Это зачем? – спросил второй сержант.

– А

затем, что ты нагни свою тупую голову и посмотри на его глаза. Внимательно. Они оба – не отсюда, понятно? Вот ты, к примеру, не можешь ли мне сказать, как он будет реагировать на лекарства? А если он помрёт? Ты за это отвечать будешь? Нет? Правильно, отвечать заставят меня, но только в том случае, если я что-либо стану делать без санкции. Улавливаешь?

– Ну…

– Умница. Значит, мне нужна санкция, да побыстрее. Если я сейчас что-нибудь не предприму, он к утру может загнуться. Тоже улавливаешь?

– Да…

– А вот если он загнётся, у нас всех будут большие неприятности. Так что кругом, а затем – бегом марш!

Сержанты исчезли, словно по мановению волшебной палочки.

– Ты антибиотики нормально переносишь? – спросил Эдуард Гершелевич у Пятого.

– Что переношу? – прошептал тот.

– Антибиотики. Ну, пенициллин там…

– А что это… такое? – Пятый не понял вопроса. Видимо, речь шла о каких-то лекарствах, но названия ему ничего ровным счётом не говорили. А он-то считал, что знает этот проклятый язык в достаточной степени. Ему стало стыдно. – Я просто не понял…

– Это плохо, – покачал головой врач. – Видимо, придётся рисковать. Ну, как говориться, риск – благородное дело. Да! – спохватился он. – А где ваша одежда?

– Не знаю, – ответил Лин. – Может, вон эти тряпки в углу?…

– Это не подойдёт. Я им скажу… поищем чего-нибудь.

– Что со мной? – спросил Пятый.

– Ты болен. Чем – точно не скажу. Пока что надо попробовать разобраться с твоим горлом…

Вошли сержанты.

– Приедет Павел Васильевич, – сказал первый. – Через сорок минут будет…

* * *

Они сразу узнали вошедшего. Ещё бы! Их мучитель не изменился ни на йоту с того дня, год назад, когда они видели его последний раз.

– Ну что? – спросил он с порога. – Не одумались? Я вас предупреждал.

– На это мы никогда не пойдём, – ответил ему Лин. – Я уже говорил, что…

– Давайте вы потом про это всё побеседуете, – попросил Эдуард Гершелевич. – Тут проблема, и весьма серьёзная.

Он вкратце обрисовал ситуацию. Павел Васильевич слушал молча, затем спросил:

– И что вы предлагаете?

– Можно попробовать начать пенициллин, – ответил немного неуверенно Эдуард Гершелевич. – Во всяком случае, это пока видится мне единственным выходом.

– Так что вы ждёте? – довольно резко спросил Павел Васильевич. – Моей санкции? Считайте, что она у вас есть. И ради этого вы меня вызвали?…

Он резко повернулся и вышел. С минуту в комнате было тихо, затем Эдуард Гершелевич вздохнул, устало потёр глаза и спросил у всё ещё молчавших сержантов:

– Кто-нибудь из вас уколы делать умеет?