История сербов
Шрифт:
Тем временем конфликт между республиками, касавшийся вопросов распределения средств, кредитов, оттока и притока доходов, стал публичным, переплетаясь к тому же с другими спорами — по поводу языка, равноправного представительства в армии и др. Развитые республики жаловались, что заработанные ими средства несправедливо изымаются центром в пользу отсталых областей, которые их нерационально используют. Менее развитые сетовали, в свою очередь, на то, что богатые их эксплуатируют и т.д. В последнее десятилетие существования Югославии (1980–1990) пленумы центральных партийных органов превратились в арену ожесточенных столкновений, особенно, между представителями Сербии и ее автономных краев. Ошибочным является мнение, будто горстка литераторов ответственна за возникновение напряженности в межнациональных отношениях в Югославии. Виной тому — ошибочный политический курс.
Сложившаяся асимметрия и неравноправное положение
В 1968 г. ряды оппозиции пополнились в связи с прокатившейся по стране волной массовых студенческих демонстраций, а также в связи с осуждением и исключением из ЦК Союза коммунистов Сербии писателя Добрицы Чосича и историка Йована Марьяновича (1922–1980). Последние осмелились публично подвергнуть сомнению правильность национальной политики, указав помимо прочего на случаи вытеснения сербского населения из Косово и Метохии. После этого многие представители интеллигенции в знак протеста вышли из Союза коммунистов.
В 1971 г. нескольким профессорам Белградского университета стоило карьеры, а одному даже свободы участие в публичной дискуссии на юридическом факультете, в ходе которой было указано на односторонний характер и отрицательные последствия принятия конституционных поправок, позднее проторивших путь Конституции 1974 г.
Если результатом предшествующих мер стало увеличение численности оппозиции, то смещение в 1972 г. партийного руководства Сербии— Марко Никезича (1921–1990) и Латинки Перович (род. 1933), — осуществленное лично Тито, не принявшего во внимание результаты голосования в ЦК, напрямую привело к ослаблению авторитета партии. Отставка руководителей партии повлекла за собой устранение большого числа их соратников — сторонников решительных мер, направленных на либерализацию и демократизацию. Каждое из перечисленных событий знаменовало собой ослабление влияния официальной партийной идеологии, ослабление в Сербии позиций партийного аппарата. Результаты этого в полной мере проявились после 1980 г.
Верхи югославского партийного руководства вместе с оставшейся верной ему частью интеллигенции продемонстрировали свою несостоятельность, столкнувшись с ростом межнациональной напряженности и многочисленными проблемами, ставившими под сомнение жизненность лозунга «Братство и единство». Политика властей сводилась к запретам, наказаниям, повторению избитых лозунгов и попыткам нормализации отношений, которые в изменившихся условиях приводили к обратным результатам. Приверженцы официальной политики партии, включавшей в себя и сохранение целостности государства, еще при жизни Тито снискали себе репутацию консерваторов. Оппозиция, становившаяся все более национально ориентированной, напротив, выступала за демократию.
Вскоре, однако, стало ясно, что большая часть противников режима Тито ни в идейном, ни в политическом и практическом плане не могли считаться искренними поборниками демократии. Оппозиционеры всех народов и республик привлекали массы новизной своих идей и смелостью занимаемой позиции. Однако не было и намека на то, чтобы кто-либо из них мог предложить альтернативные (политике властей) решения проблем Югославии. В Сербии это проявилось весьма отчетливо.
Лидерам сербской оппозиции, не имевшим интеллектуального влияния и слабо осведомленным о европейском пути преодоления традиционных национальных противоречий, а также об изменениях в области идейных и межкультурных отношений, ничего не оставалось, как выстраивать свою политику, апеллируя к истории и возвращая к жизни идеологемы раннего сербского национализма. Обращалось внимание на аналогии и схожесть с ситуациями, имевшими место много лет назад. В то же время игнорировались значительные перемены, которые с тех пор произошли и в свете которых апеллирование к прошлому выглядело неадекватными.
Помимо прочего исторический опыт был неоднозначным. Наряду с традициями борьбы за собственное
Две традиции, уходившие корнями в прошлое, оказывали воздействие на сербскую политическую и интеллектуальную элиту и тогда, когда югославский кризис был близок к своей кульминации. В это время происходило крушение коммунистических режимов в государствах социалистического блока, что еще сильнее подрывало основы однопартийной системы и делало злободневными требования свободных выборов, реставрации парламентаризма и многопартийной системы. Актуальной задачей стала борьба за власть, а в атмосфере накаленных страстей лишь четко сформулированные национальные программы могли рассчитывать на массовую поддержку.
Став в 1987 г. в результате внутреннего переворота лидером Союза коммунистов Сербии, Слободан Милошевич (1941–2006) попытался сохранить преемственность власти путем слияния своей партии с Социалистическим союзом — пассивной и малозначимой массовой организацией. Союз коммунистов превратился в Социалистическую партию Сербии, что позволило ее лидеру обрушиваться с критикой на режим Тито и одновременно оставаться приверженцем традиций партизанского движения и завоеваний социализма.
Вместе со своей партией Милошевич выступал в роли защитника Югославии, предъявляя лидерам других республик, а также иностранным государствам обвинения в ее разрушении. В то же время тем, что осталось от Югославии, он управлял так, как будто это было национальное государство сербов. За названием Югославия стояли две республики — Сербия и Черногория, в которой постепенно росло сопротивление власти Белграда. В результате с 1997 г. черногорское руководство не признавало решений союзных органов. Общими оставались только вооруженные силы и внешняя политика. Главной целью весьма влиятельных политических сил Черногории стало отделение от Сербии и достижение полной государственной независимости. А отношение к «сербству» создавало некую разграничительную линию для черногорских политических партий и объединений.
Наряду с другими югославскими республиками пример Черногории показал, насколько фатальными оказались последствия принятия программы сербской национальной оппозиции: либо федерация, организованная в соответствии с запросами Сербии и сербов, либо Сербия как национальное государство, которому принадлежат все территории, населенные сербами.
В то время, когда Социалистическая партия Сербии и ее лидер добивались синтеза югославского и сугубо сербского компонентов, используя первый для официального государственного курса, а второй для создания идеологической и культурной атмосферы, сами сербы, оказавшиеся после распада Югославии в других республиках, не испытывали никакого пиетета в отношении югославского наследия и не проявляли никаких социалистических настроений. Главную роль стали играть национальные (только по названию — демократические) партии. Основной акцент в их программах делался на национальное государство, за которое они и боролись, создавая автономные территории и стремясь в далекой перспективе к объединению их с Сербией. Опыт недавнего и далекого прошлого оказывал в данном случае прямое воздействие на принятие решений. Возрождались и старые методы борьбы за национальное государство — установление собственной власти сопровождалось изгнанием представителей других народов, удалением следов их присутствия и символики, а также тяжкими преступлениями. При этом не принималась во внимание судьба тех сербов, которых, как меньшинство, могли преследовать и преследовали аналогичным образом.