История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
Как только штатам был представлен Билль о правах, Северная Каролина пересмотрела свой отказ ратифицировать конституцию и 21 ноября 1789 года стала двенадцатым штатом, ратифицировавшим конституцию при голосовании 184 к 77. И только 29 мая 1790 года упрямый Род-Айленд (простимулированный угрозой поднятия тарифных барьеров) наконец присоединился ко всей стране и стал тринадцатым штатом, ратифицировавшим конституцию, и то соотношение голосов составило 34 к 32.
Страна с новой конституцией наконец сложилась полностью, и, по удачному совпадению, именно в этом году стала известна ее статистика. В 1790 году была проведена первая перепись Соединенных Штатов, а ее результаты были опубликованы. Было принято решение о том, что такие же переписи будут проводиться с этого момента каждые десять лет.
В 1790 году в юной стране население составило 3 929 214 человек, которое примерно равномерно разделилось между семью штатами к северу от линии Мейсона — Диксона и шестью штатами к югу от нее. Это была аграрная страна, в которой только одна тридцатая часть населения проживала в городах. Самый крупный город, Филадельфия, имел население 42 444 человека. Следом шел Нью-Йорк с 33 131 жителем, а на третьем месте находился Бостон, численность жителей которого составила 18 038 человек.
Количество чернокожих рабов, включенных в население, было чуть меньше 700 000, то есть 18 процентов от всего населения. 300 000 из них жили в штате Виргиния, так что в то время его население на 40 процентов состояло из чернокожих рабов. Штаты к северу от линии Мейсона — Диксона пока еще не отменили рабовладение. В северных штатах было 40 000 чернокожих рабов, половина из них — в Нью-Йорке. Только в Массачусетсе в 1790 году вообще не было рабов.
Самым активным и талантливым членом этой в целом активной и талантливой администрации был Александр Гамильтон, министр финансов. Он понимал, что Соединенным Штатам не удастся нормально развиваться без финансовой поддержки со стороны европейских стран. Чтобы получать деньги из-за границы тогда, когда они понадобятся, стране необходимо было доказать свою платежеспособность — сделать ясным, что взятые займы будут возвращены с процентами.
Наилучшим способом это сделать было расплатиться по долгам, которые страна уже имела. В ходе Войны за независимость Соединенные Штаты задолжали европейским странам почти двенадцать миллионов долларов (в основном они должны были Франции и Нидерландам) и сорок миллионов долларов — отдельным лицам и организациям в самих Соединенных Штатах.
В докладе конгрессу 14 января 1790 года Гамильтон предложил, чтобы Соединенные Штаты взяли на себя ответственность за все эти обязательства, внутренние и внешние, и выпустили новые облигации, которые обменивались бы на старые сертификаты, выпускавшиеся Континентальным конгрессом в соответствии с их полной исходной стоимостью. Новые облигации должны были предусматривать выплаты в размере шести процентов.
Затем Гамильтон перешел к следующему вопросу, который заключался в том, чтобы Соединенные Штаты приняли на себя все задолженности отдельных штатов. Он выступил за это по двум причинам. Во-первых, финансовая репутация Соединенных Штатов не будет достаточно упрочена, если центральное правительство выплатит свои долги, а отдельные штаты этого не сделают. Во-вторых, центральное правительство укрепится, если деловые круги страны будут просить кредиты у него, а не у какого-либо штата.
Естественно, необходимо было найти средства для выплаты всех этих долгов — и Гамильтон предложил для этой дели продавать западные земли, а также установить федеральные налоги в форме новых акцизных сборов и более высоких пошлин. Когда такие сборы были установлены Великобританией, это привело к Войне за независимость, но теперь положение было иным. Во-первых, теперь их установит американский конгресс, а не британский парламент. А во-вторых, Гамильтон считал, что увеличение внешней торговли и зарубежные кредиты, которые принесет укрепление финансовой репутации страны, увеличит благосостояние, так что новые сборы выплачивать станет легко.
На первый взгляд это звучало неплохо, однако были возражения — и при этом вполне обоснованные. С уплатой внешних долгов никто не спорил, однако полная выплата внутренних долгов имела и несправедливую сторону.
Многие фермеры, ветераны и мелкие предприниматели имели долговые сертификаты конгресса за материалы и услуги, которые конгресс покупал, но за которые так и не заплатил. Они держались за эти бумаги, пока могли, но с наступлением тяжелых времен продали эти сертификаты за необходимую им наличность тем людям, у которых лишняя наличность была. Естественно, скупка этих сертификатов была чисто спекулятивной, поскольку могло оказаться и так, что американское правительство от них откажется и не станет по ним платить.
Следовательно, спекулянты платили за эти сертификаты гораздо меньше их истинной стоимости. Человек, оказавшийся в затруднительном положении и имевший клочок бумаги, который теоретически стоил сто долларов, продавал его за десять долларов в звонкой монете. По крайней мере, это были реальные деньги, которыми он мог воспользоваться именно тогда, когда они были ему нужны. Спекулянт рисковал потерять десять долларов, если правительство откажется от этого долга, но мог рассчитывать на прибыль в девяносто долларов, если долг будет признан.
Теперь Гамильтон предложил, чтобы правительство выплатило все старые долги полностью — и спекулянты ликовали. А все те фермеры и другие люди, оказавшиеся в тяжелом положении и вынужденные продать свои сертификаты, остались бы ни с чем. Это же они имели дела с правительством и ждали выплаты — а теперь эти выплаты пойдут совсем другим людям.
Это казалось несправедливым, и многие влиятельные члены правительства высказывались в защиту бедняков. Они предложили, чтобы полные выплаты были произведены только первым держателям сертификатов, а чтобы спекулянты получили меньше.
Гамильтон был против этого. Он выражал интересы преуспевающих торговцев, которых считал деятельными и ценными членами общества. Если бедняку не хватило веры в правительство, чтобы сохранить его долговое обязательство, то разве не он сам в этом виноват? А если правительство будет проводить дискриминацию различных держателей, то это будет не по-деловому и отрицательно скажется на финансовой репутации страны.
Этот вопрос вызвал раскол в партии федералистов. Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон считали, что основой страны являются фермеры, а не бизнесмены, и они стремились помешать концентрации богатства и влияния в руках немногочисленной группы. Тогда как Гамильтон (которого поддерживал Вашингтон, очень сильно восхищавшийся своим более молодым коллегой) желал, чтобы Соединенными Штатами правили «лучшие люди», Джефферсон и Мэдисон придерживались демократических взглядов и хотели, чтобы Соединенными Штатами управлял весь народ.
Джефферсон и Мэдисон также были против предложенного Гамильтоном повышения пошлин. Поднимая цены на товары, произведенные за границей, Гамильтон надеялся заставить Соединенные Штаты обратиться к таким же товарам, изготовленным внутри страны. Это поддержало бы американскую промышленность за счет фермеров, которым бы пришлось платить более высокую цену за менее качественные изделия. Гамильтон считал, что в отдаленной перспективе это окупится — когда Соединенные Штаты станут промышленной страной, однако Джефферсону и Мэдисону хотелось, чтобы Соединенные Штаты остались страной мелких независимых фермеров, считая, что только в этом случае удастся сохранить гражданскую доблесть и не допустить разврата, который несут большие города и большие системы управления.