История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
Самым тяжелым положение было в Массачусетсе, где представители коммерции требовали оплату долгов монетами и отказывались принимать бумажные деньги.
Из-за отказа от приема бумажных денег и больших налогов (которые были особенно высокими для бедняков) все больше и больше фермеров оказывались согнанными с земли, а в результате возникло глухое недовольство, затем — собрания, а затем — мятежи. Самым угрожающим положение стало, когда в августе 1786 года к руководству некой группировкой недовольных пришел один из обездоленных фермеров, Дэниел Шейс (род. в Хопкинтоне, Массачусетс, в 1747 году), который участвовал в
Фермеры Шейса не дали проводить заседание суда в Спрингфилде и вообще много шумели, хотя реально не причиняли особого вреда. Однако торговцы восточной части штата очень встревожились и обнаружили, что их взгляды на мятеж внезапно резко переменились. Была собрана армия, командующим которой стал генерал Линкольн, и плохо организованный бунт был без труда подавлен. К февралю 1787 года Восстание Шейса закончилось.
К счастью, кровавой бойни не было. Вожди бежали из штата (Шейс после восстания проживал в штате Нью-Йорк в течение тридцати восьми лет), а у массачусетского правительства хватило сообразительности принять меры для облегчения положения фермеров как в отношении налогообложения, так и взимания долгов. Да и вообще экономическая ситуация начала улучшаться.
В годы, последовавшие сразу за Войной за независимость, многим людям стало все более понятно, что неурядицы в стране (а волнения возникали практически во всех штатах, а бунты — в нескольких, и не только в Массачусетсе) были вызваны самим характером союза, созданного в соответствии со Статьями Конфедерации.
Согласно этим статьям, существовало тринадцать правительств, обладавших властью, и одно центральное правительство, властью не обладавшее. Конгресс не мог регулировать торговлю, так что отдельные штаты устанавливали тарифные барьеры, душившие внутреннюю торговлю и приводившие к повсеместному повышению цен. Невозможно было проводить последовательную внешнюю политику, не существовало общей политики в отношении индейцев. Конгресс не имел никакой возможности действовать, чтобы предотвратить мятеж внутри какого-то из штатов или справиться с уже начавшимся.
Казалось очевидным, что при сохранении Статей Конфедерации Соединенные Штаты не могут рассчитывать на то, чтобы добиться уважения за границей или безопасности и процветания внутри страны. Необходимо было полярно изменить ситуацию: создать центральное правительство, которое обладало бы достаточными полномочиями, чтобы вся страна могла функционировать как единое целое — центральное правительство, которое имело бы право облагать налогами, регулировать и принудительно добиваться исполнения. В этом случае штатам были бы оставлены те права, которые не нужны будут центральному правительству. Такая ситуация, когда меньшие регионы объединяются в более крупный регион так, что этот крупный регион обладает большей частью власти, называется федерализмом. Необходим был не просто союз, а федеральный союз.
По крайней мере, к такому мнению приходило все больше народа. Самым сильным аргументом против такого федерального союза было то, что центральное правительство станет деспотическим. Штат, чьи интересы не согласовывались бы с интересами большинства, против его воли могут принудить к повиновению. В каждом штате существовали люди, боявшиеся такой возможности.
Этим страхам
Это тревожило виргинца Джеймса Мэдисона (род. в Порт-Конвее, Виргиния, 16 марта 1751 года). Он был членом собрания, создавшего конституцию Виргинии и ее Билль о правах. Он очень много сделал для установления свободы вероисповедания в штате. В последние годы войны он был членом конгресса, и поскольку его особенно сильно угнетало отсутствие у конгресса власти, он пытался (безуспешно) расширить его полномочия. После войны он работал в законодательном собрании Виргинии, но не переставал ратовать за более сильное центральное правительство.
В 1785 году он предложил, чтобы Виргиния и Мэриленд провели встречу для урегулирования проблемы реки Потомак. Мэриленд предложил пригласить также Пенсильванию и Делавэр, и Мэдисон тут же ухватился за это предложение и расширил его. Почему бы не распространить это приглашение на все штаты, чтобы на встрече обсудить коммерческие проблемы страны?
Мэдисону удалось заинтересовать в этом вопросе Вашингтона, а Вашингтон имел колоссальный престиж. Законодательное собрание Виргинии разослало приглашения на такое собрание 21 января 1786 года.
Этот призыв не дал впечатляющих результатов: когда 11 сентября 1786 года в Аннаполисе, штат Мэриленд, открылся конвент, на нем присутствовало всего двенадцать делегатов. Они представляли пять штатов: Виргинию, Нью-Джерси, Делавэр, Пенсильванию и Нью-Йорк. Мэриленд, на территории которого работал Аннаполийский конвент, не потрудился избрать делегатов. Не сделали этого и Коннектикут, Южная Каролина и Джорджия. Остальные штаты делегатов выдвинули, но эти делегаты не приехали.
Джон Дикинсон, прежде представлявший Пенсильванию, а теперь Делавэр, который когда-то составил Статьи Конфедерации, был избран президентом конвента, но было ясно, что больше практически ничего сделать не удастся. По крайней мере, в тот момент.
Однако на конвенте присутствовали Джеймс Мэдисон и, что даже важнее, Александр Гамильтон из Нью-Йорка.
Гамильтон родился 11 января 1755 года на острове Невис в Британской Вест-Индии. После тяжелого и нищего детства он в 1772 году оказался в Нью-Йорке. Он учился в Кингз-колледже (ныне Колумбийский университет), а затем стал твердым радикалом. Он участвовал в Войне за независимость и завоевал глубокое уважение Джорджа Вашингтона, чьим адъютантом некоторое время служил. К концу войны Гамильтон имел чин подполковника.
После войны он стал адвокатом, интересовался финансовыми вопросами и проявил себя как автор множества талантливых публикаций на политические темы. Он женился на дочери генерала Скайлера, породнившись с богатым и влиятельным семейством Нью-Йорка, что помогло ему в январе 1787 года войти в законодательное собрание Нью-Йорка, а затем стать делегатом Аннаполийского конвента.
Гамильтон был целиком за сильное центральное правительство и с самого начала понимал, что любой конвент, созданный для решения коммерческих проблем, абсолютно ничего не даст, если Статьи Конфедерации останутся в прежнем виде.