История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
«Радикальные республиканцы», которые еще не контролировали Верховный суд и знали, что этот акт может быть признан неконституционным, не собирались ждать, пока дело повернется таким образом. Не теряя времени, они приступили к отстранению Джонсона от должности.
Для этого они прибегли к содержащемуся в конституции понятию «импичмент», под которым подразумевалось обвинение какого-либо официального лица в совершении поступков, делающих невозможным его пребывание на своем посту. Понятие это было позаимствовано у Великобритании, где Палата общин может вынести импичмент чиновнику, дело которого затем рассматривает Палата лордов, и в случае признания его вины он отрешается от должности.
В американской конституции основаниями для импичмента являются «измена, взяточничество и другие серьезные преступления и судебно наказуемые деяния». Всеобъемлющая формулировка о «других серьезных преступлениях и судебно наказуемых деяниях» достаточно размыта, чтобы допускать широкую гамму толкований, и «радикальные республиканцы» решили, что основанием для импичмента будет нарушение Акта о пребывании в должности.
До этого было несколько случаев импичмента. Процедуры импичмента применялись по отношению к некоторому количеству судей, хотя до обвинительного заключения доходило редко. Наиболее значительным примером был импичмент судьи Верховного суда Сэмюэла Чейза в 1804-м — и его тогда оправдали. Но даже намека на импичмент по отношению к президенту ни от кого никогда не исходило, хотя теперь намерения радикалов на этот счет были несомненны. Тадеуш Стивенс выдвинул одиннадцать обвинений в «серьезных преступлениях и судебно наказумых деяниях» против Джонсона (все незначительные на самом-то деле) — и представил их Палате представителей.
24 февраля 1868 года Палата поддержала импичмент 126 голосами против 47. 13 марта начался процесс по делу президента Джонсона, председательствовал на котором главный судья Верховного суда Сэмон Портленд Чейз, а Сенат Соединенных Штатов играл роль жюри присяжных. Чейз (не родственник упомянутому выше Чейзу) был «радикальным республиканцем», но импичмента президенту не одобрял и строго придерживался юридических процедур, из-за чего процесс продлился два с половиной месяца.
Если судья выполнял свою работу достаточно беспристрастно, то о присяжных этого не скажешь. Всего было 54 сенатора, из них 42 республиканца и 12 демократов, и почти все хотели проголосовать за обвинение или против него согласно своим пристрастиям, независимо от доказательств.
Если бы Джонсон и вправду был отстранен, вице-президента, который унаследовал бы ему, не имелось [119] , а следующим в очереди считался избранный председатель Сената, каковым оказался один из главных радикалов Бен Уэйд.
Уэйд не снял с себя обязанностей присяжного, полностью игнорируя тот факт, что он едва ли может быть беспристрастным, когда выигрывает от обвинения столь много. Напротив, он остался в жюри и собирался голосовать. Он был абсолютно уверен, что станет президентом (в какой-то мере благодаря собственному голосованию), и даже начал формировать новую администрацию.
119
Вплоть до 1967 года в конституции не содержалось каких-либо положений, требующих избирать или назначать нового вице-президента, если старый занял президентский пост.
Для утверждения обвинения нужно было набрать две трети Сената — 36 голосов. Чтобы избежать обвинения, Джонсону требовалось 19. 12 сенаторов-демократов твердо намеревались проголосовать в его пользу, но ему нужно было получить еще по меньшей мере семь республиканских голосов, что представлялось трудной задачей, так как республиканцы любой ценой стремились к импичменту.
В конечном счете, если бы один из их лидеров Бен Уэйд стал президентом и его переизбрали бы в 1868-м, у него была бы верная возможность назначить судей Верховного суда — из числа «радикальных республиканцев», — а это сделало бы влияние конгресса на правительство абсолютным. Никогда еще американская система власти не была в такой опасности от чрезмерного усиления законодательной ветви — и никогда впредь не окажется в этой ситуации [120] .
120
Более чем столетие спустя возникнет похожая опасность, но исходить она будет от исполнительной ветви. И случится новая попытка импичмента, на сей раз успешная, и насильственное отстранение президента от власти, которое спасет конституцию.
Дело против Джонсона было до смешного слабым. Несмотря на все свои недостатки и нехватку рассудительности, президент не нарушал конституцию и не совершал никаких преступлений, которые могли бы стать причиной импичмента. Джонсона защищали умелые адвокаты, и было вполне ясно, что те сенаторы, что проголосуют за обвинение, сделают это из подспудных политических соображений, а не в результате беспристрастного анализа обстоятельств дела.
Шестеро республиканцев решили, что будут следовать голосу совести и выскажутся за оправдание. Требовался седьмой. Тридцать пять республиканцев собирались поддержать обвинение, но оставался еще один, последний сенатор — Эдмунд Г. Росс из Канзаса, который решения пока не принял. Несмотря на огромное давление, он отказался сказать, как проголосует, и 26 мая 1868 года, когда жюри сенаторов должно было вынести решение, каждый знал, что 35 голосов будет за обвинение, 18 — за оправдание и один голос — голос Росса — остается «подвешенным». Судьба дела зависела от этого голоса.
Напряжение все росло, пока один за другим сенаторы приглашались к голосованию и приближалась очередь Росса. Наконец пришел его черед, и он высказался — за оправдание! Джонсон получил нужный ему девятнадцатый голос, и это позволило минимальным большинством спасти не только его, но и конституцию. Он остался президентом до конца срока, а министр Стэнтон покорился и подал в отставку.
«Радикальные республиканцы» были разочарованы и обозлены. Они позаботились о том, чтобы семеро их коллег по партии, проголосовавших против импичмента (и в особенности Росс), были с позором изгнаны из общественной жизни. И все-таки они добились хотя бы частичной победы. Институт президентства унижен и ослаблен, а конгресс будет в той или иной степени доминировать над президентом еще две трети века.
И, разумеется, Реконструкция по жестким правилам конгресса продолжалась. 25 июня 1868 года, вопреки неизбежному вето Джонсона, бывшие Конфедеративные Штаты под управлением карпетбеггеров начали восстанавливаться в Союзе. К 1870-му все штаты вернулись в Союз на условиях конгресса — хотя местное белое население по-прежнему считало себя несвободным.
Пока Соединенные Штаты были поглощены устранением ущерба, нанесенного Гражданской войной, и созерцанием битвы между конгрессом и президентом, внешний мир никуда не делся. С международными проблемами еще предстояло столкнуться, а главная из них находилась в Мексике.
В 1861 году к власти в Мексике пришел либерал Бенито Пабло Хуарес. Он был первым мексиканским президентом индейского происхождения и первым национальным лидером не из числа военных. Он пришел к власти после Гражданской войны, которая разрушила собственность, принадлежащую, однако, европейцам, и у его администрации не было денег, чтобы оплатить ущерб или долги. Великобритания, Франция и Испания, воспользовавшись тем, что в Америке продолжалась Гражданская война, в 1862 году высадили войска в Мексике с целью свои долги возместить.
Великобритания и Испания вскоре отозвали свои войска, но во Франции правил император Наполеон III, которого отличала фатальная страсть к плохо просчитанным приключениям. Наполеон незыблемо стоял на стороне Конфедерации, ему представлялось, что Соединенные Штаты вот-вот распадутся. Казалось, самое время установить в Мексике французское господство.
Игнорируя ожесточенные протесты на тот момент беспомощных Соединенных Штатов, Наполеон послал в Мексику 30 тысяч солдат, и 7 июня 1863 года, как раз тогда, когда Ли вторгся в Пенсильванию и Гражданская война приближалась к поворотному моменту в ходе битвы при Геттисберге (см. «Наш Федеральный Союз»), Франция оккупировала Мехико и прогнала Хуареса.