История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века)
Шрифт:
Таким образом, в дореволюционный период церковное право получило свой отраслевой статус в юридической науке и было выражено в книгах: «Учебный курс церковного права» А. С. Павлова, «Курс церковного права» (в 2 т.) и «Учебник церковного права» Н. С. Суворова. В состав «Курса церковного права» Н. С. Суворова вошли: «Общий исторический обзор развития церковного устройства» и непосредственно «Развитие церковного устройства в России», начиная с принятия христианства Киевской Русью и включая последующее затем формирование высшей церковной и местной власти. «Курс церковного права» Н. С. Суворова содержал также «Обзор источников церковного права России» в сопоставлении с источниками церковного права западноевропейских стран.
Состояние церковного суда, этапы его реформирования и формы деятельности рассматривались также в вышеупомянутых трудах по истории Церкви начиная с момента ее образования и до начала XX в.
Церковное судопроизводство конца XV – первой половины XVII в. во многом было сходно с гражданским и уголовным процессом, применяемым в светских судах в этот период. Как отмечал историк Церкви митрополит Макарий (Булгаков), «иначе и не могло быть по той живой связи, какая всегда существовала у нас между Церковью и государством, и при том неизбежном влиянии, какое они взаимно оказывали друг на друга» [147] .
147
Макарий. История Русской Церкви. СПб., 1883. Т. 3. Отд. 2. Гл. VII. С. 466.
148
Шпаков А. Я. Государство и церковь в их взаимных отношениях в Московском государстве: в 2 ч. Ч. 2: Приложения. Одесса, 1912.
В трудах по истории Церкви при рассмотрении церковного правосудия XV–XVII вв., как правило, выделялись три церковные судебные инстанции, существовавшие в системе Русской православной церкви: первая – десятинная, или уездная, в лице архимандритов, «десятинников-закащиков», духовных дел управителей и духовных правлений, вторая – епархиальная в лице епископов, при которых со времен Стоглавого собора действовали суды, состоявшие из архимандритов, игуменов и суда из архиерейских бояр, в XVII в. преобразованы в приказы; третья инстанция – в лице митрополита, позднее – патриарха с Собором или без Собора епископов [149] .
149
См.: Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004. С. 271.
Источники канонического и церковного права, принятые непосредственно в Московском государстве, относятся уже ко времени автокефального состояния русской Церкви, установившегося в период великого княжения Василия III (1505–1533). Началом автокефалии считается избрание Рязанского епископа Ионы митрополитом всея Руси Собором русских епископов, без благословения константинопольского патриархата.
Важным нормативным актом XVI в., во многом определявшим всю систему церковного правосудия, были решения церковного Собора, названного Стоглавым (1551) по числу глав, на которые был разбит принятый этим Собором документ, представлявший собрание норм канонического права, которыми должна была руководствоваться в своей деятельности вся церковная организация, в том числе и суды, входившее в ее систему. В подготовке и принятии решений Стоглава активное участие принимали царь Иван IV и митрополит всея Руси Макарий (1542–1563).
Н. С. Суворов предполагает, что зачитанные Иваном IV на Соборе вопросы и составленные на них ответы были подготовлены в Избранной раде близким окружением царя, в состав которого входили: митрополит Макарий, священник Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестр, постельничий и член Избранной рады Алексей Адашев и игумен Троице-Сергиева монастыря, старец-нестяжатель Артемий [150] . Соглашаясь с мнением Н. С. Суворова, А. В. Карташев отметил роль Артемия, который «даже письменно изложил царю свое личное мнение о нестяжательном иноческом жительстве», в связи с чем «партия «нестяжателей» в союзе с Иваном Васильевичем наложила отпечаток на некоторую часть соборных деяний. Соборные рассуждения велись по программе, предложенной царем, но составленной далеко не им только одним» [151] . А. В. Карташев высказал предположение, что рассмотрение всех вопросов и составление на них ответов в достаточно короткие сроки (заседание было открыто 23 февраля 1551 г., а окончено в первых числах мая этого же года) может быть объяснено «тем, что программа Соборных рассуждений, как в своей вопросной, так и ответной части, была уже в значительной мере заранее подготовлена и разработана» [152] .
150
См.: Суворов Н. С, Учебник церковного права. С. 164.
151
Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви: в 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 434–435.
152
Там же С 436–437.
О составлении вопросов для Стоглавого собора несколькими приближенными к царю лицами и в большой степени митрополитом Макарием писал и Д. И. Стефанович [153] . В. Н. Бочкарев, на наш взгляд, справедливо считал, что на общую идейную канву всей полемики, имевшей место на заседаниях Стоглава, и в частности на освещении вопросов о статусе монастырей и деятельности духовенства, было оказано влияние как иосифлянами (в лице Макария), так и нестяжателями (в лице Сильвестра [154] и Артемия) [155] . Некоторые дореволюционные исследователи, рассматривая влияние нестяжательских взглядов на формирование вопросов и принятых на них ответов, утвержденных Собором, называют еще и Максима Грека. Вопрос о влиянии Максима Грека, в том числе посланий афонского мыслителя, адресованных царю, до настоящего времени носит спорный характер, учитывая, что в 1525 г. Максим Грек был осужден Соборным судом и отбывал заключение в «келье-молчальне» в Волоколамском монастыре, затем в 1531 г. повторно осужден Соборным судом. В дореволюционной литературе исследователи творчества Максима Грека настаивали на влиянии личности афонского мудреца на носителя верховной власти и воздействии его сочинений на формулировку вопросов, предложенных Стоглавому собору, а также характер ответов на них. «Несомненно, – писал И. В. Беляев, – влияние на Стоглав сочинений преподобного Максима Грека. Всякий, кто прочтет сочинения этого замечательного писателя и после него Стоглав, не может не заметить влияния не только мыслей, но даже иногда как будто выражений Максима на мысли и выражения царя Иоанна в его вопросах Собору… Сколько, например, сходства, но сколько и различия, если сравнить только написанное о духовенстве, в особенности о монашествующих, у преподобного Максима и в Стоглаве» [156] .
153
См.: Стефанович Д. И. О Стоглаве. Гго происхождение, редакции и состав: К истории памятников древнерусского церковного права. СПб., 1909. С. 47–57.
154
А. А. Зимин считал, что в середине XVI в. «фактическим главой нестяжателей был Сильвестр» (Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 95)
155
См.: Бочкарев В. Н. Стоглав и история Собора 1551 г. Историко-канонический Очерк. Юхнов, 1906. С. 80.
156
Беляев И. В. Об историческом значении деяний Московского собора 1551 г. // Русская беседа. 1858. Т. IV. С. 13.
Крупнейший дореволюционный канонист А. С. Павлов считал даже бесспорным «влияние наставлений Максима Грека (у А. С. Павлова речь идет о «Главах поучительных начальствующим правоверно», адресованных Ивану IV. – Авт.) на молодую и впечатлительную душу Ивана IV, – несомненно, знаменитая речь, сказанная Иваном с лобного места, вопросы, предложенные им Собору 1551 г., отчасти и позднейшие сочинения царя-писателя глубоко запечатлены взглядами той литературной партии, во главе которой стоял Максим Грек» [157] .
157
Павлов А. С Исторический очерк секуляризации церковных земель в России. Одесса, 1871. С. 107.
Вызывает дискуссии и определение общего направления Собора 1551 г. В самом документе упоминаются разные его названия: Соборное уложение, Царское и святительское уложение [158] . Впоследствии исследователи XIX–XX вв. давали различные наименования Собору 1551 г. исходя из состава присутствующих на нем представителей и содержания рассмотренных вопросов. И. Н. Жданов предложил называть его Церковно-земским собором, поскольку «вопросы, рассмотренные на Соборе, касались не только чисто церковных, но и государственных отношений», ряд из которых имел даже «чисто государственное значение» [159] .
158
РЗ.Т.2.С. 242.
159
Жданов И. Н. Материалы для истории Стоглавого собора // ЖМНП. 1876. Ч. 186. Отд.2.0. 50 89.
С ним соглашался А. В. Карташев, подчеркивающий государственное значение решений Собора [160] ; напротив, Е. Е. Голубинский настаивал на каноническом характере всех принятых на Соборе решений [161] , В целом же дореволюционная историография склонялась к общей оценке Собора как законодательного памятника по истории русского канонического и церковного права, представляющего «редкое и выдающееся явление» в истории права России [162] .
160
См.: Карташев А. В. Указ. соч. Т. 1. С. 438–441.
161
См.: Голубинский Е. Е. История Русской церкви: в 2 т. М., 1900. Т. 2. С. 782.
162
См.: Стефанович Д Указ. соя. С. 89.
Стоглав неоднократно издавался в конце XVIII–XX в. (Лондонское издание вольной русской типографии, 1860; Казанское академическое издание, 1862; Издание Кожанчикова. СПб., 1863; Издание Субботина. М., 1890; и др.). Лучшим из них научной общественностью был признан казанский вариант издания Стоглава, подготовленный И. М. Добротворским и выдержавший впоследствии три издания: 1862, 1887 и 1911 гг.
Наряду со Стоглавом основным источником канонического и церковного права в Московском государстве была Кормчая книга, которая впервые была напечатана во второй половине XVII в. в качестве официального издания с благословения патриарха и разослана по церквям патриархом Никоном с его исправлениями и написанным им самим предисловием. Она состояла из двух частей. Содержанием первой части Кормчей являются 85 апостольских правил и несколько канонов из апостольских постановлений, а также каноны, признанные Вселенскими и Поместными соборами, правила отцов Церкви и некоторые толкования к канонам. Вторая часть включает церковное законодательство императора Юстиниана, извлечения из законов Моисея, данных ему Богом; Закон судный людям царя Константина, критику некоторых «заблуждений» латинян; Прохирон Василия Македонянина (867–886) под названием «закона градского» [163] и эклогу Льва Исавра и Константина Копронима под названием «Главизны премудрых и верных царей Леона и Константина» и некоторые другие постановления и правила [164] . В отредактированном и сокращенном виде под названием «Книга правил» Кормчая книга была издана в 1839 г. Других изданий не последовало и научному изучению Кормчая книга в дореволюционный период не подвергалась.
163
Прохирон (от гр. procheiros – находящийся под рукой) – кодификация некоторых основных институтов византийского гражданского, уголовного и отчасти судебного и церковною права, составлен в 879 г. по приказу императора Василия I Львом VI.
164
См.: Суворов Н. С. Учебник церковного права. С. 166–167.