История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века)

Коллектив авторов

Н. Д. Сергеевский отмечает, что принцип соразмерности наказания тяжести совершенного преступления во все времена истории уголовного права выступает ведущим принципом действующего законодательства и так или иначе учитывается в нем. В то же время в пределах этого принципа установление и организация карательных мер по содержанию, а равно по определению размеров наказания за отдельные деяния слагаются весьма различно в исторической жизни народов, подчиняясь влиянию многообразных факторов и условий – политических, этических, экономических.

В работе сделан ряд оригинальных авторских выводов о системе наказания российского уголовного права, в том числе о применении групповой ответственности по делам о государственных преступлениях. «Представим себе, – писал Сергеевский, – что, благодаря особым

условиям быта, в известных случаях, для государства весьма важные, виновные лица вовсе не могут быть определены индивидуально наличными силами уголовной юстиции; между тем государство не может терпеть безнаказанности их преступных деяний. Тогда для государственной власти остается единственная дилемма: или допустить безнаказанность свыше меры возможного терпения и тем подвергнуть опасности разложения известную сторону государственного порядка, или наложить наказание, не определяя виновного индивида, на всех тех лиц, в числе которых должен находиться действительный виновник. Древнее государство спокойно шло этим последним путем: не будучи сдерживаемо тем отношением к личности человека, которым руководствуемся мы ныне, оно сложило широкий институт групповой ответственности. Но и современное государство в крайних случаях прибегает к тому же приему – наказывает целые общины, селения, не определяя вовсе, кто именно из членов собирательной единицы есть действительный виновник» [30] .

30

Сергеевский Н. Д Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1887. С. 40–41.

Работа Н. Д. Сергеевского представляла собой заметное явление в российской юридической литературе, которое породило интерес к законодательству и правосудию XVII в., одновременно вызвав критические оценки ее отдельных положений и выводов. В частности, Л. С. Белогриц-Котляревский находил бездоказательным утверждение Н. Д. Сергеевского о том, что в российском законодательстве XVII в. слабо учитывалось воздействие принципа возмездия в системе карательных мер; В. Н. Ширяев критиковал автора за оправдание жестокости уголовной репрессии опасностью преступных посягательств на интересы государства.

Таким образом, вышеприведенный обзор позволяет заключить, что в дореволюционной историографии был представлен корпус исторической и юридической литературы, освещающей проблемы организации суда, осуществления правосудия, классификации права по отраслям с разработкой его отдельных институтов. Причем следует отметить, что лидирующее место среди этих исследований занимала именно юридическая литература.

В области истории учений о праве количественный состав исследований (XIX–XX вв.) не достигал такого уровня, как в сфере изучения материального и процессуального права, тем не менее произведения средневековых мыслителей начали активно изучаться, при этом обращалось особое внимание политико-юридической проблематике, содержащейся в них. Подвергалась изучению и роль политических произведений средневековых мыслителей в усовершенствовании правоприменительной деятельности судебно-административных органов [31] .

31

Например, Зиновий Отенский в Послании новгородскому дьяку В. Я. Шишкину предложил целую систему мер по усовершенствованию деятельности всех судов, расположенных на территорий Новгородского края (см.: ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. XVII. С. 219–224 (публикация А. И. Клнбанова и В. И. Корецкого)). Это же Послание см.: Зиновий Отенский. Истины показание к вопросившим о новом учении. М., 2014. Приложение 1. С. 541–547.

Дореволюционные исследования, непосредственно посвященные произведениям средневековых мыслителей, в значительной степени принадлежали представителям таких наук, как история, филология, история Церкви (в отличие от материального права и процесса его применения, изучавшегося в основном

юристами). Представителями общегуманитарных наук было немало сделано в области публикаций новооткрытых источников, переводов их на современный язык и анализа содержания работ мыслителей и публицистов конца XIV–XVII в. И хотя юридическая составляющая этих произведений не всегда учитывалась, однако общий уровень культурного развития в идеологической сфере средневековой России в них был представлен с достаточной полнотой.

Следует отметить, что историками-юристами на профессиональном уровне также изучалась средневековая политико-правовая идеология. Одной из первых солидных работ в этом направлении стало исследование историка права М. А. Дьяконова «Власть московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI в.» (1889 г.) [32] . В понятие «древнерусская письменность» в дореволюционных исследованиях (отчасти в советских и даже некоторых современных) обычно включались все известные произведения с XI по XVI в. включительно. Раннее и позднее Средневековье не разделялось.

32

См, Дьяконов М. А. Власть московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI в. М., 2012.

В. М. Дьяконов определил круг политических тем, характерных для древнерусской письменности. Он рассмотрел традиционно сложившиеся в России представления о верховной власти, образе ее носителя, отношениях светской и духовной властей (симфония властей). В этих целях были подвергнуты анализу произведения мыслителей Древней Руси (Киевское государство) и средневековой России (Московское государство). М. А. Дьяконов показал, что традиционные основы учения о власти, сложившиеся в Киевской Руси, не были утрачены, они были восприняты и разработаны в Московском государстве в соответствии с историческими условиями и теми задачами, которые стояли перед ним уже в XIV–XVI вв.

М. А. Дьяконов проанализировал взгляды Московского митрополита Зосимы, епископа Ростовского Вассиана (известного под прозванием Вассиан Рыло), Иосифа Волоцкого (включив и полемику нестяжателей и иосифлян по вопросу о праве церковно-монастырских корпораций на владение землями, населенными крестьянами), митрополитов Макария и Даниила, старцев Филофея Псковского и Зиновия Отенского, царя Ивана Грозного и его оппонента князя Андрея Курбского. Политические доктрины этих мыслителей М. А. Дьяконов рассматривал в сопоставлении с исторической обстановкой, под воздействием которой они сформировались, в сопряжении с проблемами, стоящими перед московским правительством, показав при этом сохраняющиеся в этих учениях традиционные корни, на основе которых разрешались современные государственно-правовые проблемы.

Такая работа впервые появилась в русской историографии, в ней было поставлено много политических вопросов, не все из которых были разрешены, так как нуждались в дополнительном, более глубоком исследовании. Кроме того, непосредственно праву и правоприменению уделено значительно меньше внимания, чем государствоведению. Однако серьезная заявка на исследование политической и правовой мысли в России в профессиональном плане М. А. Дьяконовым, несомненно, была сделана.

Дальнейшее изучение средневековой политико-правовой идеологии было продолжено юристом по образованию и византологом по интересам В. Е. Вальденбергом.

В. Е. Вальденберг является одним из крупнейших дореволюционных исследователей русской политической мысли среди представителей отечественной юридической школы. Изучение византийской политической и правовой теории, византийской политической практики привело его к идее о сравнительном анализе русского и византийского законодательства и политико-правовых учений. В дальнейшем, проводя сравнительные сопоставления, он на обширном материале выяснял степень влияния византийского законодательства, политической и правовой мысли, способов их воплощения в политическую практику Византии на формирование политического мышления, государственное строительство и юридическую практику России.