История третья: На склоне Немяна Тамаля
Шрифт:
Кабинет Лавеина — ага, это уже было. Сам врач за столом, бодро печатающий что-то на компьютере. Так, а Кап где?
— Сива, ещё раз свалишься — убью!
А вот и Кап. Только голос у него слишком жалобный для всерьёз замышляющего убийство своего друга командира Шакалов.
— Виноват… То есть, извини, — в потолок вздохнул Сиф, прислушиваясь к своему телу. Ощущения были не из лучших — как будто валяешься гриппозный и температурящий уже который день подряд.
Снова зачирикали птички.
— А где мой
— А… а я у тебя взял, — Артём говорил подозрительно беспечно. — А что?
— Дай прочитать.
— Тебе нельзя! — поспешно возразил Кап.
— А если это командир написал? — выбирать, о чём можно говорить в присутствии Лавеина, а о чём нельзя, Сиф уже не стал. Во всяком случае врач производил впечатление человека, который не будет ни задавать вопросов, ни болтать «налево», да и его слова про Шанхая были… довольно странными. Кто такой Захар Шацкий?
«Об этом подумаю потом», — отмёл размышления в сторону Сиф, осторожно садясь, и требовательно нахмурил брови, как обычно хмурился, когда кто-то из сослуживцев его «всерьёз» не хотел воспринимать:
— Кап!
Кап сидел рядом, на стуле, и вертел мобильник в руках:
— Да не писал тебе твой командир!
— Пять сообщений, Кап. Теория вероятности однозначно указывает на то, что хотя бы в одном случае из пяти я понадобился именно ему.
Командир Шакалов посмотрел на экранчик телефона и хмыкнул довольно:
— Обломалась твоя теория вероятности! Одно сообщение от некоей Расточки — подруга твоя, да?
— Кап!
— Ладно, ладно. Ещё одно с неизвестного номера — непринятый вызов. И три от некоего дядьки… Эй, Сива! — он не успел и глазом моргнуть, как телефон оказался в руках младшего друга.
— Дядька — это он и есть…
Сиф уже собирался прочитать первое сообщение от командира, сообразив, что давно уже надо было ему написать, но не выдержал и открыл Расточкино. Она ведь так давно ему не писала… Да и он, признаться, тоже очень-очень давно первым ни ей, ни Каше не писал. Там, в Горье, было не до того — КМП, Алёна, ранение, Тиль, Леон… А во время поездки «по городам и весям» и вовсе не хотелось возвращаться мыслями к Москве и думать о друзьях — здесь была совсем-совсем другая жизнь, будто с чистого листа… Вернее, не совсем с чистого — маячило за гранью памяти грозное прошлое.
Последние несколько дней Сиф, наверное, тоже друзьям не писал… Хотя в памяти упорно отказывались всплывать хоть какие-то целостные «картинки» о недавних событиях.
«А у нас админ. раб. по математике прошла. И итоговый диктант. Ты когда вернёшься?»
Сиф сглотнул, тщетно пытаясь подобрать слова, чтобы как-то вразумительно ответить. В голову ничего не лезло — ни словечка, ни идеи.
… Тут затрезвонил телефон у Лавеина, о котором Сиф уже успел забыть.
— Сто шестнадцатый кабинет, Димитр Лавеин слушает… Что? Ко мне? Кто? А, ну конечно, пусть заходит!
Сиф и Кап отвлеклись от телефона и разом взглянули на врача, но тот только хитро улыбнулся в бороду:
— Наш общий знакомый сейчас заглянет…
Он не успел договорить, как дверь без стука распахнулась, и в кабинете появились смех, солнечный свет и сам Шанхай собственной персоной разом. Сиф только тут обнаружил, что за окном уже давно и жарко светит солнце, чирикают настоящие, а не телефонно-синтетические, птички и вообще жизнь продолжается.
Шанхай подмигнул Сифу и крепко пожал ладонь поднявшегося из-за стола Лавеина:
— Ну, будь здоров, Серафимыч. Как сдарик наш, живой?
— Не помнит последние несколько дней, периодически со скуки падает в обморок, но в целом жив.
Шанхай повернулся к Сифу:
— Не помнишь? — со странной интонацией переспросил он и, получив недружелюбный настороженный кивок, покачал головой: — Бывает… Память — штука такая. Особенно в Заболе.
— А что, здесь атмосфера особенная? — с вызовом спросил Сиф.
— Можно и так сказать, — не смутился Шанхай. — Ладно, сдарик, раз оклемался, то не буду вам мешать, пойду, погуляю ещё… Серафимыч, привет домашним, если что — заглянуть ночевать можно будет?
— Можно, можно, — добродушно закивал Лавеин.
Шанхай широко улыбнулся:
— Ну вот и ладненько… Всем присутствующим удачи и до скорой встречи — я неподалёку буду, — и ушёл так же внезапно, как и появился.
Хотел бы Сиф знать, что автостопщик вообще здесь забыл и есть ли на свете хоть кто-нибудь, с кем Шанхай не знаком… Честное слово, Сиф бы ничуть не удивился, заяви Шанхай, что знает и Котомина, и разведчиков из бывшего Кондратова взвода, и даже Костяника с Арбата…
Без Шанхая в кабинете стало неожиданно тихо и неуютно. Несмотря на всю бесцеремонность и загадочность своего появления, бывший артиллерист и нынешний стопщик никогда не получался «лишним», даже когда вот так врывался без причины и повода. И солнце вновь как нарочно скрылось… Стараясь сделать вид, что в появлении Шанхая не было ничего необычного, Сиф слез с кушетки и совершенно нейтральным голосом поинтересовался:
— Димитр… Серафимович, а Тиля… то есть, Анатоля увидеть можно?
Врач поглядел на часы:
— А, да, конечно, можно. Давайте я вас провожу…
— Да не рухну я больше, — процедил Сиф, сердясь на свою слабость.
Артём тут же вскочил:
— Наконец-то! — и попытался заботливо подхватить друга под руку, но Сиф ускользнул, на ходу убирая злосчастный телефон в карман — уже благополучно позабыв, что не ответил Расточке и так и не посмотрел, что написал командир…
Сейчас было не до Дядьки, как ни странно это было осознавать маленькому фельдфебелю.