История третья: На склоне Немяна Тамаля
Шрифт:
Жаль, что что-то по полочкам раскладываться так и не захотело.
— А и не должен отвечать, — безмятежно отозвался Шанхай. — Наши с ним отношения к тебе мало относятся. Но если хочешь — просто позвони своему… брату и спроси. Что ж ты раньше так не сделал?
Сиф не ответил — он и сам не знал, почему не сделал такого элементарного действия сразу же, как только Хамелеон повесил трубку: не позвонил Тилю или Капу, чтобы узнать, всё ли в порядке.
Нет ведь, предпочёл поверить врагу на слово.
…
— Какой навкиной… Сива?
— Ты с Тилем?
— Вышел от него полчаса назад. А что случилось? Сива, ты вообще где? Ты сегодня так внезапно…
Сиф некоторое время не мог говорить от накатившего чувства громаднейшего облегчения. Только что был атлантом, и весь небесный свод давил тебе на плече, а теперь…
— Сива? — забеспокоился Кап.
— Всё хорошо… — прошептал Сиф в трубку. Голосовые связки опять взбунтовались. — Я к вам утром приеду…
— Ты же уезжать собирался уже… Улетать!
Сиф покачал головой, забыв, что Кап его не видит, и проговорил медленно, задумчиво, пробуя эти слова на вкус:
— Я никуда не улетаю, Кап. Я остаюсь.
Трубка взорвалась восторженным и совсем несолидным в своём восторге воплем командира Скальже Стаи. Сиф слушал его и улыбался неведомо чему.
— Ты, правда… Ты решил… Ты остаёшься? Совсем? — бессвязностью речи Кап переплюнул даже Тиля.
— Я точно совсем, — закивал Сиф. — Совсем того… Ладно, до завтра.
— А ты сейчас где?
— Я в Рате. Утром первым же автобусом в Пролынь вернусь, наверное… Ну, спокойной ночи?
— Спокойной, — с сожалением откликнулся Кап. Наверняка хотел бы ещё часа три болтать по телефону, постепенно уверяясь, что Сивый не шутит, Сивый и вправду остаётся.
Долгое время Сиф и Шанхай сидели молча. Наконец стопщик завинтил термос и убрал его в рюкзак, затушил сигарету, выкинул её в урну и прислушался:
— Так, что-то сдарии силовики не торопятся…
Сиф очнулся от блаженного счастливого забытья с идиотской улыбкой на лице, и напряжённо спросил:
— Ты вызвал, что ли?
— Ну а кто же. Взрыв — хорошо хоть, без жертв…
Сиф вскочил, сжав зубы, чтобы справиться с приступом головокружения. Удержался на ногах — уже победа. Ну а дальше должно быть полегче…
— Ты куда собрался? — поднялся следом Шанхай. — Надо их дождаться, на тебя ведь покушались!
— Нет уж, ты им сам всё расскажешь. Я не… хочу.
— Нет, подожди, — Шанхай ухватил Сифа за локоть. — Я же не знаю всей истории.
— А тебе и не надо.
— Да ну. Вопросов будет много, а я знаю только то, что сам увидел.
Сиф вздохнул и не стал ничего говорить. Надо переждать до завтрашнего утра, когда Великий князь и остальные уже улетят. Тогда можно будет ничего не бояться… А до того момента видеться с «коллегами» не стоит, что бы там Шанхай ни говорил.
— Я просто боюсь, что их заинтересует не столько взрыв, сколько моё присутствие здесь и сейчас, — признался он, видя, что Шанхай не отступится, пока не получит информации. — Я не хочу возвращаться в Горье.
— Опять сбежал?
Сифу послышалось в голосе Шанхая понимание, и подросток медленно кивнул:
— Типа того… Только на этот раз с концами. Я сделал выбор, и выбор этот не в пользу так старательно мне навязываемого прошлого! — говорить спокойно дальше не получалось. — Меня достало, что все за меня всё решают и аргументируют это исключительно тем, что было в прошлом. А я не помню этого прошлого и не понимаю этих аргументов!
Шанхай слушал молча, покусывая кончик неприкуренной сигареты. Наконец когда Сиф смолк, мужчина тихо и грустно спросил:
— А ты разве хочешь вспомнить?
Ещё полдня назад Сиф ответил бы на этот вопрос горячим «Конечно!», а сейчас опустил голову:
— Теперь не знаю. Зачем она мне, если я уже сделал выбор.
— Действительно, зачем? Если ты боишься, что вернувшаяся память поколеблет твоё решение, — согласился Шанхай.
— Да не поколеблет! — особой уверенности в собственных словах у Сифа, правда, не было.
— Тебе просто страшно вспоминать, — проницательно заметил Шанхай. — Проще жить, ничего о войне не помня.
Сиф промолчал. Однажды у него состоялся похожий разговор с Одихмантьевым, но Сиф тогда запретил себе об этом раздумывать. Не до того было… Но с Шанхаем нельзя было поспорить: Сифу действительно гораздо легче стало жить, как только он отбросил желание вспомнить войну и разобраться во всём.
Автостопщик наконец прикурил и снова спрятал зажигалку в карман брюк. Сифу на миг показалось, что из-под повязанной на пояс ветровки — так же её любил носить Филипп — тускло блеснуло что-то. Но, наверное, это был глюк, связанный именно с воспоминанием о Краюхе, прятавшем под ветровкой пистолет.
Чтобы отвлечься от мыслей о Краюхах и неминуемо всплывшем в голове следом за ними Дядьке, Сиф спросил:
— А что, думаешь, если я действительно захочу всё вспомнить — память прямо и появится на блюдечке с голубой каёмочкой?
— За голубую каёмочку не поручусь, — усмехнулся бывший артиллерист. — Но желание должно быть очень сильным. Желание принять это прошлое, а не просто узнать его.
Сиф промычал что-то неразборчивое, прислушался к звукам ночного города — сюда явно неслась какая-то машина — и сбросил руку Шанхая с локтя: