История третья. Гермиона Грейнджер и Узники Хогвартса

Измайлова Кира Алиевна

– Да, сейчас уже есть зелье, позволяющее оборотням сохранять разум. Тогда его только-только составили, и… Нестабильные были свойства, одним словом. Поэтому Люпина запирали в Визжащей хижине, а я как-то подсмотрел, - усмехнулся Снейп.
– Ну а Блэк заметил меня и подсказал, как остановить Дракучую иву, дескать, тогда я узнаю тайну.

– А Ива-то причем?

– Под ней начинается потайной ход в Визжащую хижину.

– Бред какой-то… - пробормотала я.
– А через дверь войти нельзя, что ли?

– Магия и логика, Грейнджер, зачастую вещи несовместные.

Вы сами это знаете.

– Да, точно… И вы решили посмотреть?

– Именно. А ума сопоставить исчезновения Люпина с лунными фазами мне не хватило, - самокритично сказал Снейп.
– Вот я и влез в пасть к оборотню. На мое счастье, Блэк сразу же выложил всё о своей шуточке Поттеру, и тот успел меня вытащить.

– И вы никому не рассказали?

– Директор запретил, - покачал он головой.

– Ну… шутка идиотская и опасная, - сказала я, подумав, - но неужели вы именно из-за этого ненавидите Блэка? Или… накопилось за семь лет?

– Накопилось, разумеется, - ответил профессор встал и отвернулся.
– Но дело не в том. Вы же достаточно знаете о Гарри Поттере, Грейнджер?

– Прочла всё, что было в открытом доступе. Знаю, что его родителей убил… сами-знаете-кто, а потом попытался убить самого Гарри, но не вышло. Ну и он… ну… может возродиться.

– В целом верно, но речь не о том. Когда стало известно, что Темный лорд охотится за Поттерами, Дамблдор спрятал их под Фиделиусом. Читали, что это такое, Грейнджер?

Я покивала.

– Хранителем тайны был Сириус Блэк. Финал известен, - коротко закончил профессор.

В голове у меня образовалась полная каша. Снейп терпеть не может Гарри, он враждовал с его отцом и Блэком, но почему-то ненавидит Блэка за то, что тот выдал убежище Поттеров? И тут до меня дошло… Слава богу, я успела прикусить язык! Дело, наверно, было в девушке… Все твердят, что у Гарри материнские глаза, хотя похож он на отца, и… Не знаю уж, что там у них произошло, может, выясню еще, но не прямо теперь. Простить Блэка Снейп не в состоянии именно из-за Лили Поттер…

– Это не он был Хранителем, - сказала я, и профессор вздрогнул.

– С чего вы взяли?

– Я знаю, что написано в старых газетах. О взрыве на улице, о том, что от Петтигрю остался один мизинец… Только всё было с точностью до наоборот. Вот… - я вытащила из сумки помятые и грязные листки, исписанные убористым почерком.
– Чистосердечное признание. Мы с Блэком… э-э-э… состоим в переписке.

– И вы что, поверили бредням маньяка, отсидевшего двенадцать лет в Азкабане?
– негромко спросил Снейп, обернувшись. Я видела, как ему хочется схватить эти мятые страницы и прочитать, что же там написано, но он сдерживался.

– Да, - честно ответила я.
– У него была уйма возможностей убить Гарри. И большего идиотизма, чем ломиться в пустую гостиную, я даже придумать не могу! И еще, хоть это для вас не аргумент… Живоглот ему помогает.

– И что же тогда нужно Блэку, если не Поттер?
– еще тише произнес профессор.

– Крыса.

– В каком смысле?

– В прямом. Крыса Уизли - не крыса. Она

не волшебная, но ей много лет - я сама слышала, он говорил, что она досталась ему от Перси и уже тогда была дряхлой. Крысы столько не живут. И еще - у нее нет мизинца на передней лапе. Того самого мизинца, который передали матери Петтигрю.

– Дайте сюда!
– Снейп выхватил у меня листки и жадно уставился в текст.

Там было полно пятен и клякс, Блэк явно писал на коленке, часто зачеркивал написанное и начинал заново, но разобрать слова труда не составляло.

– Вот, значит, как… - выговорил профессор, дочитав до размашистой подписи, и положил листки на стол, прижав их ладонью.
– Если это правда… тогда все сходится. Отличная компания, оборотень и анимаги… и один оказался крысой в прямом смысле! И как же я не… Вы кому-нибудь говорили об этом, Грейнджер?
– перебил он сам себя.

Я помотала головой.

– А крыса?

– За крысой следит Живоглот. Он пытался ее изловить, но это очень хитрая тварь, пока ничего не получается. Что теперь делать, сэр? Может, пойти к директору и все рассказать? Пусть хоть дементоров уберут, а потом…

– Не уберут. Министерство никогда не признается в ошибке. А это не просто ошибка, это… - Снейп явно сдержал непристойное ругательство.

– Суда не было, раз, - стала я загибать пальцы, - Блэка даже не допросили, два, и… я же читала, есть сыворотка правды, воспоминания можно посмотреть, выявить, настоящие они или нет, почему этого не сделали? За все двенадцать лет? Почему директор даже не попытался разобраться?

– Замолчите!
– прикрикнул он на меня, и я притихла.
– Извините, Грейнджер.

Я только вздохнула.

Молчание длилось долго, но, наконец, Снейп сказал:

– Я ничего не могу с этим сделать, Грейнджер. Это… не в моих силах. И рассказать не могу.

– Клятва?
– догадалась я.

– Хуже. Непреложный обет. Но, - добавил он, - я пообещал вам не убивать Блэка, и я постараюсь выполнить это обещание. Если он сам не наделает глупостей, то, возможно, шанс будет. За его шуточки я бы с удовольствием испробовал на нем десяток пыточных заклятий, но если он в самом деле невиновен именно в том преступлении… Да, он действительно не общался с Люпином?

– Вы же читали: пишет, что не общался, вообще никому на глаза не показывался. Живоглот тоже так считает, он же чует.

– Тогда держите меня в курсе.

– А как мне с вами связаться, если вдруг что-то срочное?

– Кота с запиской пришлите, - совершенно серьезно ответил профессор.
– И идите спать, уже поздно.

Выходя за дверь, я успела увидеть, как он садится за стол и обхватывает голову руками. Наверно, ему было, о чем подумать.

*

На следующий день Блэк все-таки показался. На трибуне, во время квиддичного матча, но его, слава богу, видел только Гарри (и я, потому что знала, что Блэк не удержится и придет). Ну и принял его за Грима, чудовищного пса. И навернулся с метлы. Правда, уже не из-за Грима, а из-за дементоров, вылетевших на поле.