История третья. Так не бывает
Шрифт:
— Тебе будет больно…
— Не будет… Я тебя так хочу, пожалуйста…
А Тим уже задыхается, от моих откровенных действий, от того, что надо спешить, от того, что не чувствует меня. почти. Только вот я чувствую все: и жестковатый хлопок футболки, и металл расстегнутой ширинки и складки на джинсах.
И горячий член, что сейчас требовательно прижимается к половым губам, упирается в лобок, дергается от возбуждения, которое то усиливается, то немного спадает, чтобы опять накрыть с еще большей силой.
Тим все-таки опускает руку вниз
Толчки мужчины медленные, аккуратные, слишком аккуратные…
Нежные, выматывающие своей нежностью.
О, Боже, это еще не все, резко вскидываю бедра, одновременно прижимая его к себе за ягодицы.
Растяжение на грани с болью. Отпускаю, он медленно, тягуче-медленно выходит. Стон. Мой. Его. От сдерживаемых желаний, от узости, от наполненности, от неимоверной чувствительности.
И глаза в глаза, остро, впитывая каждое движение мимических мышц. Складка между бровей — от напряжения, капельки пота на лбу, приоткрытые пухлые губы, острые, мелкие зубы за ними, напряженное от сдерживаемых желаний дыхание. Мои расширенные глаза и закушенная от напряжения губа.
Тим входит медленно, но уже плавно, не рывками, до упора, до нового стона…
И еще сильнее, еще глубже, хотя куда уж…
Все быстрее и быстрее. Я сдаюсь первая, закрывая глаза и отдаваясь полностью безумным ощущениям, что дарит Тим.
Жестче, во-о-от, так…
Да-а-а, сильнеее, пожалуйста, еще сильнеее…
И взрыв. Меня раскидывает по комнате и собирает заново, но по-другому.
Тим сделал то, чего не смог и близко достичь весь реласакционный набор в ванной.
Еще несколько движений и Тим хрипло рычит, почти кричит, изливаясь на мой живот, содрогаясь и сжимая так, что задыхаюсь вместе с ним.
Потом он только перекатился на бок, ослабив хватку, но не выпуская.
Так и лежали, лаская друг друга успокаивающими поддерживающими движениями, до тихого, глубоко сна. Он остался. Я не была против.
Глава 18. Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно
Полторы недели, ровно полторы недели продолжалось то самое "безоблачное счастье". Сладкая нега влюбленности, которую описывают в романах и какая присуща едва-едва зарождающимся более глубоким чувствам.
Эйфория, в которой я плавала отдавала странностью и невозможностью. Не то, чтобы я вообще никогда не испытывала подобных чувств. Имела место быть и первая — безумная, страстная и, как и у многих, безответная любовь. Когда я настолько терялась в собственных ощущениях, что успела совершить практически все
Больше сознательности.
Меньше бесшабашности, безбашенности и ощущения, что вся жизнь еще впереди и любой твой поступок совершался без оглядки и без прагматических мыслей: а что потом?
Безуминка.
Черти в глазах и неверие.
Неверие в то, что сегодня утром я проснулась счастливой, и вчера, и позавчера. В то, что рядом на подушке обнаружилась роза, розовая, на длинной ножке. Интересно, кто опять вскрыл замок без ключа?
Деятельность моих мужчин вызывала все больше интереса и откровенных опасений. Слишком уж специфические навыки я обнаруживала у них день за днем. Единственный, о ком могла сказать что-то внятное — Саша. У него своя фирма, связанная с IT технологиями, в том числе с продажей комплектующих.
А вот остальные двое так и оставались темными лошадками.
Вчера — букет красных георгин — Глеб? Сегодня — роза, Тим?
Тим.
Он даже не стал уходить, пил на моей кухне мой кофе и листал страницы с новостями на планшете. Остановившись у вход на кухню оперлась о косяк плечом.
Тим выглядел необычно: в костюме, в очках, только волосы не столько дополняли, сколько смягчали всю картину, придавая строгости выражению лица и серьезному образу небрежности.
Я смотрела и улыбалась. Он же уже дано понял, что я уже проснулась, еще когда шла по комнате, но делал вид, что не замечает, давая время налюбоваться, насмотреться, впитать в себя. Я любила на него смотреть, когда он был таким, любила смотреть на Глеба, босого, потного, обнаженного по пояс, когда он занимался на турнике в нашем дворе, любила смотреть на Сашу, когда он работает, сосредоточенно нахмурясь, наблюдать, каким отрешенным и одновременно цепким становится его взгляд.
Наслаждение каждой минутой, каждой секундой, каждым взглядом, прикосновением.
Я уже знала, что сейчас будет, за эти полторы недели мы притирались, обменивались привычками, изучали друг друга. Не в плане физиологии — в интиме царили ишь и гладь.
А в плане эмоций, желаний, банальное нравится-не нравится.
Сейчас я уже знала, что Тим любит крепкий горький кофе, но обязательно вприкуску с рафинадом. Глеб обожает креветки. А Саша — любые ягоды. Он радовался им, как ребенок и готов был поглощать килограммами.
Улыбка. Не та, что с журнала. Немного кривоватая, некрасивая, но притягательная. На нее хотелось смотреть еще и еще. Хотелось подойти и прикоснуться кончиком языка к выступающему справа острому клыку, почувствовать насколько он острый. Сдерживало то, что я еще не умывалась.
Тима же не сдерживало ничего. Все еще улыбаясь, подошел вплотную и с наслаждением втянул в себя воздух около моей шеи, вызывая мурашки по спине и приятное покалывание в том месте, что должен был вот-вот коснуться, но не касался.