История Угреши. Выпуск 1

Егорова Елена Николаевна

Архимандриту Макарию (Ятрову) довелось претерпеть вместе с владыкой Макарием (Невским) унижения и оскорбления от представителей советской власти, с середины 1918 года начавшей изъятие монастырского имущества, хозяйственных и жилых строений для устройства детской колонии и дома отдыха Наркомфина.

2 августа 1918 года, в день памяти пророка Илии, когда верующие шли в церковь, из местного Совета прибыли вооружённые люди и с ними уполномоченный Борис Паршин с ордером на изъятие всех монастырских лошадей. Сначала они подошли к архимандриту Макарию, который собирался идти в церковь на литургию, и потребовали отдать лошадей. Настоятель усомнился в их полномочиях и послал казначея, иеромонаха Авеля, в местный Совет выяснить, действительно ли эти люди имеют право изъять монастырскую собственность. Паршина он послал к владыке Макарию, сказав при этом: «…Владыка отпустит вам лошадей, но я вашей власти не подчиняюсь, и если хотите, то грабьте и берите с меня последний крест, потому

что я сам был офицером…» 61В это время народ, пришедший на праздник, возмутился насилием над о. Макарием и стал заступаться за него, нападая на представителей советской власти. Паршин и его сотрудник Гусев испугались и поспешили удалиться, но крестьяне заперли их в пожарный сарай, где те пробыли два часа. Власти обвинили архимандрита в том, что именно он вёл агитацию среди крестьян против советской власти и послал по окрестным деревням посыльных, чтобы народ пришёл и заступился. Случай этот попал в газеты. В «Известиях» от 8 августа 1918 года была напечатана статья под названием «Святейшая контрреволюция», где описан обыск и арест настоятеля в Угрешском монастыре: «Обыск начался с покоев митрополита Макария, во время которого обнаружено много документов, свидетельствующих о его контрреволюционной деятельности». Автор сообщает, что на письменном столе найдено только что составленное «Воззвание к православному русскому народу по поводу гибели Николая II». Также в статье говорится, что «игумен монастыря арестован и препровождён в распоряжение ВЧК по борьбе с контрреволюцией» 62.

Подписка архимандрита Макария (Ятрова) явиться по первому требованию. Автограф. 13 августа 1918 г.

Действительно, 4 августа 1918 года по указанию московской уездной чрезвычайной комиссии архимандрит Макарий был арестован. При аресте произведён обыск в его покоях и в покоях митрополита Макария, изъяты ценные вещи и документы. Владыка по этому поводу писал: «Жалею, что увезли папки с деловыми бумагами, для них ненужными, а для меня очень дорогими, в том числе и дневники» 63. Были изъяты также церковная кружка с серебряными и медными деньгами на сумму 34 руб. 35 коп. и кредитные билеты на сумму 600 рублей 64. На допросе о. Макарий показал по поводу состряпанных против него обвинений: «Он <Паршин> не предъявил никаких документов. У нас уже был случай, когда один состоятельный человек взял в своё пользование лошадь. И это раньше уже вызвало нарекание со стороны крестьян. По этому поводу с нашей стороны – со стороны монастырских служащих – ничего не было предпринято, никуда никаких людей мы не посылали. И тут, почему получился шум в ограде, не знаю, я вёл службу. Между прочим, я послал своего казначея и отца Сергия в Совет просить для надобностей монастыря хотя бы временно оставить часть лошадей. Против Советской власти я не высказывался и против Совета не призывал. С митрополитом Макарием у меня были лишь отношения чисто служебного характера – ни по каким политическим вопросам не объяснялся. Митрополит Макарий живёт обособлено и, как он ведёт жизнь, не знаю… Больше добавить ничего не могу. Сим обязуюсь явиться по первому требованию, в чём подписуюсь» 65.

Крестьяне, казначей иеромонах Авель, иеродиакон Сергий показали, что никакой агитации настоятелем среди крестьян не велось. К сожалению, многие документы в деле пропали. Нет, к примеру, списка вещей, изъятых при обыске у митрополита и архимандрита. 13 августа 1918 года «за недоказанностью преступления» настоятеля архимандрита Макария освободили из – под ареста и отпустили под подписку о невыезде 66.

Через несколько месяцев после дела с лошадьми монастырь снова подвергся насилию со стороны властей. 22 октября 1918 года митрополит Макарий и вместе с ним архимандрит Макарий подверглись ограблению и страшному унижению. Были снова изъяты различные ценные вещи, а сам владыка избит 67.

Вскоре после Октябрьской революции было закрыто и разорено народное училище при монастыре, где много лет преподавал архимандрит Макарий. Это сделано на основании декрета об отделении церкви от государства, в котором говорилось: «Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом» 68, а также декрета от 16 января 1918 года о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения. Этим декретом Церковь лишалась всех семинарий, училищ, академий и всего связанного с ними имущества. 3 марта 1919 года Наркомпрос постановил: «Воспретить лицам, принадлежащим к духовенству всех родов, всех вероисповеданий, занимать какие – либо должности во всех школах. Виновные в нарушении сего воспрещения подлежат суду Ревтрибунала» 69. Всё это привело к тому, что в 1919

году здания Николо – Угрешского училища пришли в полное запустение.

Кроме гонений со стороны властей монастырь испытывал и другие трудности. Начался голод. Святитель Макарий (Невский) писал: «Голод здесь весьма чувствуется. В Москву мне не придётся уехать, там тяжкое утеснение. Да и в Угреше не лучше. Братия разъезжается по домам от голода» 70.

Тем не менее, архимандрит Макарий сумел сохранить братию обители. Начиная с 1919 года, детская трудовая колония Наркомфина существовала на территории монастыря совместно с Николо – Угрешской трудовой артелью (общиной монахов). Религиозные общества были лишены прав собственности и прав юридического лица 71. Поэтому архимандрит Макарий с разрешения земельного комитета преобразовал монастырь в трудовую артель монахов с названием «Труд» 72и стал её председателем. Артель с 1 июля 1919 года имела свой устав, была официально признана местными властями и в документах фигурировала как хозяйственная организация 73.

Сохранился «Список братии и живущих при Николо – Угрешском монастыре от 20 марта 1920 года» 74, в котором значатся 57 человек: митрополит Макарий, архимандрит Макарий, игумен Герман 75, игумен Филофей, иеромонахи Иосиф 76, Гурий 77, Антоний, Авель, Акакий, Софроний, Мефодий, Макарий, Вонифатий, Паисий 78, Нафанаил, Никифор, Геронтий, Пафнутий; иеродиаконы Иоанникий, Геннадий, Иосаф, Арсений, Иустин, Даниил 79, Нектарий, Сергий, Игнатий; монахи Сафоний, Андроник, Ипатий, Мелетий, Вадим, Амоний, Филипп, а также послушники Архип 80, Димитрий 81и другие. В сравнении с 1914 годом, когда в монастыре проживало 64 человека братии, в 1920–м году насельников было немногим меньше, если учесть, что некоторые престарелые монахи к этому времени уже скончались 82.

Более того, 1920 году в списке появились новые имена за счёт вновь принятых в общину монахов и за счёт повышения сана ранее проживавших. Монашеская жизнь в обители была полнокровной, несмотря на притеснения братии 83. Таким образом, после 1917 года лишь некоторые монахи покинули Угрешу, большая их часть оставалась жить в монастыре под руководством настоятеля о. Макария.

В декабре 1920 года архимандрит Макарий отчитывался в земельный отдел Ухтомского совета о деятельности трудовой общины: «В прошлое лето артель пользовалась 11/2 десятинами покоса и 3 десятинами огородной земли; на семена картофеля не брали, своего оставили на 1921 год на семена 35 мешков. Земля для артели была назначена от Ухтомского Совета; на огородной земле был посеян картофель, капуста и некоторые овощи. Лошадей 2, коровы 3» 84.

Вид на Никольский собор Фото из архива П.Д. Барановского. Конец 1920-х гг.

Работоспособных в артели было всего 20 человек, однако монастырская община не только обеспечивала себя мёдом, яблоками и овощами, но ещё и помогала детской колонии Наркомфина, отдавая воспитанникам часть урожая. Это следует из акта обследования Николо – Угрешской артели «Труд», составленного представителями власти 13 марта 1921 года.

Притеснения церквей и монастырей со стороны богоборческих властей усилились в 1922 году, когда было объявлено изъятие церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Тяжёлое время пришлось пережить архимандриту Макарию, но он встречал трудности с твёрдостью и всячески старался сохранить вверенную ему обитель.

Об изъятии монастырских вещей свидетельствует протокол Московской уездной комиссии от 22 апреля 1922 года 85. На Угреше оно проводилось 2 мая 1922 года представителями Московского уездного комиссариата М.П. Коршевым, В.И. Кондратовым, Н.К. Феофановым, В.П. Цыгановым в присутствии представителей общины верующих, ризничего иеромонаха Иоасафа и представителя церковного совета Ивана Григорьевича Киселёва. В протоколе зафиксировано несоответствие имевшегося в наличии списку 1905 года. Ризничий о. Иоасаф объяснял это отправкой ценностей на фронт, в Сибирь, а также тем, что некоторые предметы церковной утвари находятся на монастырском подворье во Владимирской губернии. В документе перечислены предметы, изъятые из монастыря.

В докладной записке московскому губвоенкому тов. Алмазову говорится о том, что изъятие ценностей в Николо – Угрешском монастыре Ухтомского района прошло спокойно. В углу пометка «копия командующему войсками МВО тов. Муралову». Это указывает на то, что власти боялись выступлений верующих в защиту монастырского имущества, как это произошло при попытке забрать монастырских лошадей, и поэтому строго следили, чтобы не возникла подобная ситуация.

Интерьер Спасо-Преображенского собора