История Византийских императоров. От Юстина до Феодосия III. Том II.
Шрифт:
Первоначально, когда римляне узнали, что во главе вражеского войска находится сам Хосров, они пали духом, поскольку считалось, будто само его присутствие приносит персам победу. Желая поддержать их боевой дух, перед битвой возле города Мелетины римский полководец обратился к солдатам с пламенной речью.
«Нынешний день для вас, ромеи, — прокричал Юстиниан, — будет началом многих благ, если вы поверите моим словам. Верьте мне, вооружите ваши души, прежде чем вы вооружите ваши тела; пусть сердца ваши раньше вступят в бой, чем ваши руки. Пожелайте подвергаться опасности один перед другим, и вы спасены. Будьте неустрашимы душой. Думайте, что вы поражаете, а не вас поражают, что чужое, а не ваше тело принимает удары врагов. Пусть свидетелями вашей доблести будут павшие враги. Пусть и умершие будут рассказывать о ваших победах. Воины! Товарищи в трудах и радостях военных успехов, битва — лучшее доказательство и доблести, и негодности: она судит о смелости души, она или уличит трусость, или прославит ваше мужество.
Сегодняшняя сладкая смерть, о которой мы всегда думаем, является каким-то сном, сном более длинным, чем обычно, но очень коротким по сравнению с днем будущей жизни. Стыдитесь, воины, спасения своей жизни ценой бесславия — это, действительно, бессмертная жизнь и могила бесславия, которая никогда не скроет получившего в удел себе позор. Пусть не смущает вас, героев, персидский царь. Забудьте о прежних неудачах, воскресите воспоминания о славных деяниях союзных войск. Забудьте о прежних бедствиях, которые породила опрометчивость стратега, и на горе восприняло непослушание подчиненных. Для героев-бойцов нет ничего страшного. Не бессмертна природа персов, счастье мидийцев не неизменно, руки варваров не без устали, рук и ног у них не больше, чем у нас, не две души имеют они, и тела их не из адаманта. Не на лжи основана вера наша, не подложных богов избрали мы своими вождями. Ныне ангелы записывают вас в свое воинство и имена умерших заносят в свои списки, не равную цену им предоставляя, но многократно превосходящую величиной дара. Так давайте положим конец речам нашим и действиями претворим эти рассуждения в дело сражения!» [381]
381
Феофилакт Симокатта. История. Книга 3, глава XIII. C. 88–91.
Воодушевлённое речью полководца, римское войско выстроилось глубоким строем, как будто ряды его были сколочены из одного куска и сбиты железом — «настоящий медный строй, стоящий против врагов, наподобие неподвижно воздвигнутых статуй». Персы были поражены этим видом, но, приготовившись к бою, стали осыпать римлян стрелами. Однако византийцы быстро проскочили опасную дистанцию и вклинились в персидское построение. Строй персов рассыпался, а их резервы стояли в бездействии — очевидный признак того, что управление войсками было утрачено Хосровом. Наконец, персы побежали, потерпев сокрушительное поражение, а римляне захватили громадную добычу, включая боевых слонов [382] . Говорят, после этой неудачи Хосров даже издал закон, согласно которому никто из Персидских царей в будущем не должен был лично участвовать в военных походах и руководить войсками в сражениях. Очевидно, чтобы в случае поражения их честь не умалилась.
382
Евагрий Схоластик. Церковная история. Книга V, глава 13. C. 363–367.
Прямым следствием этой победы было то, что в 577 г. по инициативе Хосрова начались переговоры о мире, завершившиеся неожиданным финалом. По обыкновению, римские и персидские послы съехались вместе, но долго не могли решить, какое место для совещаний следует выбрать. Затем стороны поочередно начали излагать свои условия. Персы требовали возобновления ежегодных выплат дани, отказ Константинополя от Армении и Иверии, а также выдачу армян, участвовавших в восстании против персов и нашедших убежище в Римской империи. Послы Тиверия категорически отказывались платить дань, требовали возврата крепости Дара, отвергли условие о выдаче армян, но соглашались вернуть под власть Персии Армению и Иверию. В принципе, император был готов согласиться и на более скромные условия — ему требовалось 3 года для того, чтобы привести страну в порядок и организовать армию, но и персы прекрасно понимали его мотивы и дипломатию [383] .
383
Менандр Византиец. Продолжение истории Агафиевой. Отрывок 42. С. 293.
Для вида Хосров нехотя дал предварительное согласие на эти условия, но тут в дело внезапно (по крайней мере, для византийцев) вмешался персидский военачальник Тамхосров, который с 30 тыс. войска вторгся в Армению. Хотя стоявшие там римские войска превосходили врага численностью, но нападение было слишком внезапным, а воинская дисциплина византийцев находилась в совершенном упадке. Неудивительно, что персы разгромили византийцев [384] . Стоит ли говорить, что Хосров немедленно изменил свои условия и категорически отказался возвращать крепость Дара?
384
Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 2. С. 305, 306.
Поражение от персов окончило военную карьеру полководца Юстиниана, на смену которому царь направил молодого военачальника св. Маврикия, с именем которого мы столкнёмся ещё много раз. В то время св. Маврикий состоял в должности комита экскувитов, но не имел боевого прошлого. Вместе с тем, как человек, привыкший всё делать обстоятельно, он быстро поднял в римской армии упавший дух и дисциплину и даже возобновил старое правило — ежедневно разбивать и окапывать военный лагерь. Зная состояние воинской дисциплины римской армии того времени, можно смело отнести эту маленькую победу над собственными солдатами к блестящим организаторским талантам молодого полководца.
Вынужденно остановившись в Кесарии Капподакийской, чтобы пополнить войска, св. Маврикий не смог воспрепятствовать набегу Тамхосрова на римские земли, который в течение 15 дней разорял всё вокруг и предавал огню монастыри и храмы. Собрав силы, св. Маврикий прошёл в персидскую область Арзанену, где проживало в основном христианское население. Не желая причинять вреда жителям, он предложил им в течение 3-х дней собраться и переехать в пределы Римской империи. Желающих набралось почти 10 тыс. человек — всех их св. Маврикий переселил вместе с имуществом и скотом на остров Кипр, после чего предал страну огню и мечу. Хотя сам полководец во время похода заболел и пребывал в горячке, его действия были успешны: св. Маврикий захватил сильную крепость Афум и с богатой добычей перебрался в область Нисибины. Оттуда его легкоконные отряды продолжали беспокоить персов [385] . Так завершилась военная кампания 578 г.
385
Феофилакт Симокатта. История. Книга 3, глава XV. C. 94.
Но персидский фронт был далеко не единственным, требовавшим внимания императора. В 577 г., пользуясь отсутствием римских войск на северной границе, около 100 тыс. славян переправились через Дунай и напали на области Македонии и Фессалоники. Кесарю ничего не оставалось, как попытаться купить аваров, предложив им за вознаграждение напасть на земли славян, дабы те вернулись обратно. Переговоры вёл магистр армии Иллирика Иоанн, и соглашение вскоре было достигнуто, тем более, что вождь аваров Баян имел личные мотивы начать войну со славянами. Вторгшись в области нынешней Румынии, где в ту пору проживали славяне, Баян убил многих из них и освободил множество римских пленников, томившихся в неволе. Но в целом этот демарш не изменил соотношения сил: славяне чуть ли не ежегодно тревожили римлян своими нападениями. Более того, с этих пор они начали систематически и плотно заселять собой области Македонии и Фессалии [386] .
386
Менандр Византиец. Продолжение истории Агафиевой. Отрывок 50. C. 308, 309.
После успехов св. Маврикия в войне с персами император Тиверий вполне резонно полагал возможным возобновить переговоры о мире с Хосровом. Возможно, он хотел освободить силы для войны на Западе, но, скорее всего, его беспокоили придунайские владения Империи, всё ещё почти беззащитные. Он отправил в Персию консула Захария и магистра армии Феодора, а также вернул в виде дара Хосрову многих захваченных в плен знатных персов [387] . Посольство было ещё в пути, когда в Константинополь прибыло встречное посольство из Персии во главе с Ферогдатом. В переданном им Римскому царю письме Хосров требовал непременно выдать ему в руки участников мятежа в Армении, а также предлагал назначить комиссию для выработки условий мирного договора. Но коварному и жестокому персу не довелось насладиться миром — в феврале 579 г. он умер от старости.
387
Там же. Отрывок 56. C. 313.
Смена лица на персидском троне не сказалась на настроении Римского императора. Он велел своим послам продолжить путь и договориться с преемником Хосрова царём Ормуздом IV о перемирии, в течение которого сторонам надлежало определить условия мирного договора. Однако новый Персидский самодержец не спешил с мирной инициативой: гордый и заносчивый, он использовал любые поводы для того, чтобы задержать послов и отказать им в аудиенции, тем временем усиленно снаряжая армию и укрепляя крепость Дару и укрепления в областях, где недавно победоносно воевал св. Маврикий. В беседах с послами, которых, наконец-то, допустили к нему во дворец, Ормузд категорически отказывался отдать римлянам Дару, напоминая, что эту крепость захватил его отец. «Я мог бы, — сказал Персидский царь, — отдать бы её обратно, но это было нарушением памяти отца. Кроме того, — высокомерно заявлял он, мне ли бояться римлян, которые могут единственно похвастаться победой над Тамхосровом. Нет, они обязаны платить дань, как и ранее, и радоваться, что персы дают им возможность существовать» [388] . Кроме того, в нарушение всех дипломатических традиций римских послов держали в плохом помещении и вообще едва ли признавали их послами, скорее — пленниками. Но в этом году, несмотря на срыв мирных переговоров, военных действий так и не произошло — стороны всё ещё готовились к войне.
388
Менандр Византиец. Продолжение истории Агафиевой. Отрывок 57. С. 317.
Но у Тиверия не было времени для передышки. Беспокойные авары, получившие вознаграждение за свои труды на благо Империи, внезапно начали демонстрировать желание укрепиться на римских землях. Их новый хан Таргитай начал строить мост через реку Дунай, мотивируя это желанием вскоре вновь напасть на славян и необходимостью обеспечить альтернативные пути переправы. На это император Тиверий дипломатично заметил ему, что, объединившись, славяне и турки смогут нанести ему поражение. Здесь-то хитрый авар и открылся римскому послу. Он заявил, что его интересует крепость Сирмия, которая по прежнему договору принадлежала гепидам и, стало быть, теперь должна отойти к аварам. Хан довольно цинично объяснял, что римляне всё равно не в состоянии удержать её под своей властью, и в случае отказа грозился занять Сирмию без разрешения императора.